Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

Воцарилось молчание.

— Ну, пора и честь знать, — сказал Джон, поднимаясь. — Благодарим за лекцию, профессор.

— Как что — с вами свяжемся, — сказала Джил и тоже встала. Джону сильно захотелось пихнуть её в бок.

— А знаете, — проговорил Иматега с таким видом, словно придумал что-то хорошее, — я ведь мог бы вам помочь. Ну, там — строить догадки, участвовать в поисках.

Джон содрогнулся. Джил улыбнулась одними губами.

— Уж как-нибудь мы сами, — сказала она. — Не переживайте. Раскроем вашу тайну.

Доктор вычурно простился, ловко поймал руку Джил для поцелуя, крепко стиснул ладонь Джона

наконец наконец теперь все попляшут сыщики какие молодцы след уже взяли а красотка-то какова задница что надо и мозги есть редко бывает эх парню с ней повезло

и захлопнул за ними дверь.

— Ну что, в кабак? — негромко предложила русалка. — Здесь есть, недалеко. Для студентов.

— Как скажешь, — согласился Джон, потирая ноющий висок. Они покинули душные университетские коридоры, прошли по зеленой, стриженой лужайке. Выходить за ворота не стали, Джил повела Репейника куда-то вглубь кампуса. На стенах домов кое-где виднелись надписи.

« Я гонял балду два года, ещё два — и бакалавр ».

« Хочу домой! » (ниже, другим почерком — « Я тоже хочу »).

« Лекция — не бордель, можно и пропустить ».

« Я люблю Мэри » (ниже, другим почерком — « А я люблю фасоль »).

« Хальдер, сожги ректорат! »

« Ватти, мы тебя ждали два часа, иди в жопу ».

« Давайте жить без алкоголя » (ниже, другим почерком — « Скучно!!! »)

« Декан — козел » (ниже, другим почерком — « Сам козел! »)

Джил шла быстро, не оглядываясь, словно хорошо знала дорогу.

— Зачем ты всё ему рассказала? — спросил Джон.

— Во-первых, ничего такого не рассказала, — откликнулась русалка, — а, во-вторых, он нам ещё пригодиться может. Вон сколько знает. Не умный, зато грамотный. Зачем обижать?

— А на кой пообещала имена сказать после расследования?

Джил потормошила волосы пятерней.

— Если мы всё расследуем, — сказала она рассеянно, — то, может статься, уже неважно будет.

— Вот как?

— Угу. Пришли, спускайся.

Джон обнаружил перед собой подвальчик с вывеской: «Четыре Книжки». Вывеска представляла собой выбитое дно от бочки с позеленевшим краником, название было намалевано, разумеется, карминной краской. Ступеньки в подвал стерлись так, что скользко было ногам. В зале вкусно, по-домашнему пахло жареным луком, свет лился цветными лучами через круглые, вровень с землей, витражные окошки. Джон и Джил устроились за столиком в дальнем углу. Подошла маленькая круглобокая официантка, Репейник заказал светлого пива для себя и красного эля для Джил — как она любила. Русалка при этом смотрела в окно, забранное изумрудным стеклом, и пальцами выводила круги на салфетке. Пиво принесли быстро. Джон тут же отхлебнул, прямо вместе с пеной, чтобы отбить вкус докторского чая. Джил пить не спешила, все так же глядела в сторону.

— Ну, — сказал Репейник, вытирая губы рукавом, — и кто начнет?

Джил покосилась.

— Кавалеры дамам фору дают, — заметила она. — А я тебе вообще жизнь спасла намедни.

— Ладно, — досадливо сказал Джон. — В общем, есть один меценат…

И он поведал девушке всё, что с ним произошло — про приглашение в дом Фернакля, про его странную лабораторию и не менее странных учёных, про слежку за Олмондом и про то, как Джон доверчиво попался на дурацкий трюк, про золотой амулет и даже про декана Гаульсона. Лишь о странном видении — серый песок, холод и тьма — он не стал говорить, да почему-то умолчал о найденной в квартире Олмонда мёртвой девушке. Лицо Джил оставалось бесстрастным, она ни разу не перебила Джона. Когда тот закончил и, сломав пару спичек, закурил, Джил сказала:

— Все ясно. Ты ничего не знаешь.

— Я не знаю? — возмутился Репейник. — Ну-ну. Ещё послушаю, что сама расскажешь.

— Сверни мне тоже, — попросила Джил. Сыщик повиновался, чиркнул спичкой, поднес огонь девушке. Та затянулась, длинно выдохнула и, рассматривая кончик самокрутки, заметила:

— А табачок-то прежний.

— Ещё старые остатки, — пояснил Джон. Джил покачала головой и снова затянулась, после чего, не торопясь, заговорила:

— Я, как только тебя встретила, поняла. Что тоже её ищешь. Лабораторию. Хотела сразу просить — брось дело. Но вот что подумала. Если не согласишься, дурой буду выглядеть. А ты бы точно не согласился. Потому и промолчала тогда. Три дня назад. Но, видно, судьба такая. Придется всё-таки тебя попросить.

— Интересно, — ухмыльнулся Репейник. — А с чего это я должен оставить дело?

— Ну… — Джил рассеянно сбросила пепел в фарфоровую пепельницу. — Вообще, я бы хотела, чтобы ты не бросал, а наоборот. Мне помогал. В расследовании. Но на это ты уж точно не пойдешь…

— По всей вероятности, — вставил, не скрывая иронии, Джон.

— …Поэтому, — не обращая внимания, продолжала девушка, — раз уж я все равно дурой выставилась, то давай так. Сейчас расскажу всё, что знаю. Это быстро, пяти минут хватит. Потом — делай, что хочешь. Помогай, не помогай, расследуй, не расследуй — дело твоё. Пять минут.

— Да хоть целый час, — пожал плечами Репейник. — Пиво здесь свежее.

Джил мотнула головой:

— Ладно. Книжку ты читал. Про зелье помнишь?

— Вал… — Джон замешкался, вспоминая, — валлитинар. Да. Я так понял, Фернакль собирался выяснить, как валлитинар готовится…

— Ни хрена, — отрезала Джил. — Он всю жизнь это знал.

Джон нахмурился.

— То есть?

— Лабораторию держали настоящие Па. Те, кто выжил. Не все погибли, когда остров затонул.

— Материк, — поправил Джон машинально.

— Да. Материк. Они спаслись. Корабль, наверное, построили. И приплыли к нам. А Фернакль твой — он у них за старшего был. Тут они и жили, в Энландрии. Долго, тыщу лет, или сколько там. Потом не поделили чего-то. Собрались и сбежали. И лабораторию прихватили. А Фернакль на бобах остался. Без приборов, без зелья. Всё.

Джон молчал, задумчиво постукивая ногтём по кружке.

— И я вот сейчас подумала, — добавила Джил, — странно, что они его не убили. Раз между ними раздор пошел. Но тому, наверное, свои причины. Отношения, все дела. Да и несладко ему, поди, без валинара-то этого. Может, еще хуже смерти, когда за всю жизнь к счастью привык, а тут — хлоп, живи, как все.

«Привыкание, — подумал Джон. — Прямо мои мысли. До сих пор мысли сходятся…» Он потряс головой и сказал — может, излишне резко:

— Версия смелая, но нелепая. Это же легенды. Сказки. То, что у одного из них нашёлся амулет — так просто из музея экспонат выкрали, или даже Хонна купил, денег-то много у него. А…

— Это не версия, — перебила Джил. — Я сначала тоже не поверила, но это не версия. Это — правда.