Анатолий Герасименко - Огонь сильнее мрака [СИ]

Джил вдруг надвинулась на него и схватила за горло. Держала долго — Олмонд хрипел, давился, извивался всем телом. Джон не выдержал, встал и принялся отрывать её руки от горла па-лотрашти. Сперва ничего не получалось. «Ну всё уже, всё, — бормотал Джон, — ну Джил, да хватит уже, задушишь на хрен… Да Джил, мать твою так!» Наконец, она сдалась и позволила себя оттащить. Олмонд с визгом потянул воздух и принялся жутко кашлять. Репейник отвёл русалку в сторону.

— Не дури, — тихо сказал он. — Забыла, чему в Гильдии учат?

Девушка смотрела перед собой. Джон отступил на шаг, не сводя с неё глаз:

— Успокоилась? Нормально всё?

Джил встряхнулась и заморгала.

— А? Да, нормально. Извини.

Джон похлопал её по руке и вернулся к Олмонду. Тот все еще перхал. Да, подумал Джон отстраненно, это тебе не мечом размахивать. Это тебе не из жезла по живым людям шмалять. Или девчонок в клозете бросать прирезанных. Джил, конечно, круто с ним обходится. Но, пожалуй, заслужил, паскудник этакий. Последний из великого народа. Потомок моллюска…

— Продолжим, — сказал Джон. — Значит, валлитинар делается из замученных людей. И что, для этого обязательно нужна ваша лаборатория?

Олмонд перестал кашлять и отдышался.

— Машины, — сказал он хрипло. — Старые машины. Их ещё наши предки делали. Очень сложные, каждая деталь — на вес золота. Многие детали как раз из золота и сработаны. Сырьё… (он пугливо покосился на Джил, но та осталась спокойной) …сырьё расчленяем, загружаем. Дальше всё само работает. Только надо, чтобы сырьё… ещё тёплое… когда процесс начинается.

Он снова покосился на русалку. Джил стояла и задумчиво грызла ноготь, будто всё вокруг её совершенно не касалось.

Джон задумчиво кивнул.

— Машины, значит, — протянул он. — Да у вас там целая фабрика.

— Ещё ритуал, — добавил Олмонд. — Надо заклинания петь, всем собраться и петь.

— Ну хорошо, — решил Джон. — А вот такое имя — Хонна Фернакль — тебе знакомо?

Олмонд выпучил глаза.

— Знакомо или нет? — с нажимом повторил Джон. — Я так понимаю, он ваш предводитель.

— Знакомо, — медленно кивнув, сказал Олмонд.

— Так, — сказал Джон. — Ну что ж, давай рассказывай, что вы там не поделили. Почему это вы, ребята, от него сбежали.

Па-лотрашти вновь закашлялся, сотрясаясь всем телом. На шее у него отпечатались красные следы от пальцев Джил. Кончив кашлять, Олмонд перевел дух, облизнул губы и заговорил:

— Тысячу лет назад нас было двести тридцать. Мы живем долго: пятьсот лет, семьсот, если повезёт — проживём еще дольше. Это — свидетельство нашей избранности. Мы, древний народ Па — почти боги. Но умираем так же, как и вы, легко — от болезней, от ран. У вас плохая страна, жестокая к пришельцам. С каждым годом нас становилось всё меньше. Плохая страна. Плохие люди.

— Куда уж нам, — поддержал Репейник. — Ты, мудила, говори, да не заговаривайся.

Олмонд зыркнул опухшим глазом.

— Когда от народа осталось сто душ, — продолжал он, — Тран-ка Тарвем призвал нас и сказал: «Ваши дни сочтены, и недалёк тот день, когда вас не останется. Так отдадим же людям секрет эликсира! Не дадим пропасть чудодейственной тайне!» Он даже опыты провел на людях, проверял действие валлитинара. Но мы устроили тайное совещание. На совещании решили: не отдадим людям эликсир.

— Ещё бы, — согласился Джон. — Откроете тайну валлитинара — придется сказать, откуда он берётся. И что предыдущую тысячу лет он брался, в основном, из жителей Энландрии. Нехорошо выйдет. Понимаю.

Олмонд покачал головой:

— Тран-ка Тарвем говорил, что не выдаст. Говорил, что люди никогда не узнают ни наших лиц, ни имён. Но мы не поверили. И решили от него укрыться. Назначили ночь, забрали все машины из лаборатории и увезли…

«Стоп, — ошеломленно подумал Джон. — Это что же…»

— Погоди-ка, — сказал он, — не гони. Ты хочешь сказать, что Хонна — и есть Великий Моллюск?!

— Ну да, — растерянно ответил Олмонд. — Тран-ка Тарвем живет среди вас под именем Хонна Фернакль. А что…

Джон помотал головой. Чушь, какая чушь… но всё ведь сходится. И сверхъестественные способности Хонны, и странные недомолвки о пропаже, и даже сокрушительный водопад сознания, который Джон прочёл в его мыслях при первой встрече — всё получило объяснение. Головоломка собралась в целую картину, правда, картина эта оказалась чудовищной. Репейник посмотрел на Джил. Джил стояла, открыв рот. Джон сообразил, что у него тоже открыт рот, и закрыл. Да, но…

— Но Фернакль — дед слепой! — воскликнул он. — С палкой ходит! Какой он бог?!

Олмонд позволил себе ещё одну короткую ухмылку:

— Тран-ка Тарвем стар. Один из самых древних богов. Человечье тело — дряхлое, принимать божественный облик ему тяжело. Потому-то мы и решились на побег. Знали, что сил у него хватит лишь на то, чтобы посылать вдогонку ищеек. Сам он за нами не погнался бы.

Джон потер заросшую скулу.

— А как же война? — спросил он. — Как вышло, что Хонна не погиб вместе с Хальдер и прочими?

— Он не ввязывался в войну, — скривив губы, ответил Олмонд. — Великий Моллюск выше подлых свар. Переждал в укрытии.

"Умно, — подумал Джон. — Ай да Хонна".

— Фернакль всё-таки может стать… кем там становился — гигантским кальмаром или вроде того? — уточнил он.

— С трудом, — качнул головой Олмонд. — И ненадолго. На час, другой. Мы вначале хотели его убить, но не стали рисковать. В божественном облике Тран-ка Тарвем разорвёт нас в клочья. Мы его все равно убьём. Придумаем, как, и убьём. Но позже.

Репейник уселся на пол и подпер голову рукой. Значит, его клиент — последний выживший бог. С ума сойти. Впрочем — а что это меняет? Да ничего. Есть заказ, есть плата за выполнение. Даже аванс был. Надо доделать работу, вот и всё.

— Продолжай, — велел он. — Значит, вы смогли вывезти лабораторию у Фернакля из-под носа. Дальше что?

Олмонд неуклюже пожал плечами, насколько позволила веревка:

— Укрыли машины в надёжном месте. Собираемся там, приводим жертву, устраиваем обряд, создаем валлитинар. Всё.

— Почему Хонне так важно вас найти? — спросил Джон. — Он ведь и сам сумеет заново сделать те приборы, о которых ты говоришь.

— Думаю, он не сможет построить их снова, — хмыкнул Олмонд. — Ты был прав, сыщик, там целая фабрика. Нужны годы, чтобы собрать машины, воссоздать рецептуру. Мы взяли всё, что было: записи, реагенты, чертежи.

Джил подошла ближе. Олмонд напрягся, глаза его забегали, но девушка присела на пол рядом с Репейником.

— Ты говорил, ваш бог собирался отдать зелье людям? — спросила она спокойно.

— Собирался, — кивнул Олмонд. — Но теперь вряд ли что получится.

— Почему?

Олмонд понял, что его не будут бить, и слегка расслабился.

— А ты представь, — предложил он. — Он ведь как хотел? Сперва — приготовить много валлитинара, сотни бочек. Собрать людей — наловить по улицам или ещё что — и дать им попробовать эликсира. Они бы стали, как мы, счастливы и блаженны, и рассказали бы всему миру о новой эпохе. Без несчастья, без горя. Тогда уже Тран-ка Тарвем открылся бы всему человечеству. Стал бы править вами. А теперь — что? Валлитинара у него не осталось. Ну, придет он к вашим правителям. Расскажет об эликсире. Так его осмеют и выгонят.