Илана Мьер - Последняя песнь до темноты [ЛП]

Даже в полдень святилище озарял только свет солнца из окон наверху. Это место должно было подавлять, удивлять и предпочитало тени свету.

В этом была сложность, пока Марлен искал скамейку на северной стороне под картиной с рождением Эстарры, появившейся уже женщиной из золотой колесницы с неба. Белые лошади с красными глазами и крыльями лебедей тянули колесницу к зеленой земле внизу. Белые волки с красными глазами бежали впереди больших колес и терзали глотки черных существ когтями. Появление Эстарры прогнало демонов. Она с самого начала была воином, вся сила ее света убивала одних, сводила с ума других.

Мужчина ждал под картиной, прижимая большие ладони к коленям. Капюшон скрывал верх его лица, а остальное — тени.

— Милорд, — сказал мужчина.

— Что значило послание? — сказал Марлен. — Кто ты?

— Никто, — сказал мужчина. — Но когда-то я был слугой галицианского торговца.

— Что ты хочешь? — сказал Марлен. — Я не могу его освободить, если ты об этом.

— Толпы тут больше обычного, — сказал мужчина, словно Марлен молчал. — Все боятся чумы. Король приказал закрыть врата Сарманки, никого не выпускать. Но чума все равно растекается.

Марлен приблизился, надеясь, что его рост окажет нужное впечатление.

— Что ты хочешь?

Другой мужчина поднял голову. Марлен увидел пристальные глаза в тени капюшона.

— Ваш мастер — не человек, Марлен Хамбрелэй. Он поддерживает жизнь тела редкой магией.

— Это смешно, — сказал Марлен, но колени ослабели. Он вспомнил глаза Никона Геррарда в ночь пыток Хассена.

— Посмотрите сами, — сказал мужчина. — Это случится в первую тьму луны, клянусь. Используйте путь за его комнатами. Вы знаете.

— Как…

— Никто не видит слугу. Я наблюдал за вами. Я знаю, что вы выведали, что скрыто. Что вы шпионили за мастером из прохода, надеясь, видимо, шантажировать его, но не увидели ничего полезного.

— Он не мой мастер, — сказал Марлен.

— Но вы не сами по себе, — сказал мужчина. — Да, я знаю, вы опасны, — добавил он, словно читал мысли Марлена. — Но мы в Старшем святилище, пролитая тут кровь разгневает богов. И вы поймете, что я помог сегодня. Дан Бейлинт мертв, и только мы знаем, — мужчина встал. — Если его освободят, прошу, передайте моему хозяину, Гидиону Гелвану, что Кэл его не предавал.

Марлен не успел ответить, мужчина бросился прочь, обогнул колонну и скрылся в толпе. Марлен смотрел ему вслед, тот пропал в толпу. Марлену казалось, что в Тамриллине он не задержится.

«Я знаю, вы — не змея», — написал мужчина в послании. Может, потому Марлен отпустил его.

Марлен прошел в замок позже, и его никто не заметил. Он опустился до ничтожества, меч был смешным дополнением, с ним он ощущал себя важным. Все, кто видел его с Никоном Геррардом, знали, что это его питомец. Марлен обладал силой, но не мог сравниться с придворным поэтом.

Он замер и посмотрел на гобелен в нише у комнат Никона Геррарда. Милая картина с золотом и серебром жалила сильнее обычного. Давид Прядильщик снов убирает землю чар. Легенда напоминала жизнь Марлена. Но Прядильщика запомнили трагическим героем, а Марлен представлял, каким его будут помнить.

Его загнали в комнаты Никона Геррарда без церемоний. Сила присутствия поэта потрясла его, когда он вошел. Придворный поэт казался на годы моложе, кожа сияла, он сидел прямо. Даже одежда не так на нем сидела, словно ее снова наполнили мышцы юности.

Никон Геррард не мешкал.

— Я знаю, что тебе снилось прошлой ночью.

Марлен пытался скрыть страх. Если Никон Геррард знал его сны, что еще он знал?

Придворный поэт рассмеялся.

— Ты испугался, — сказал он. — У тебя задание, Хамбрелэй. Ты не нашел Дариена Элдемура, это меня не радует. Ты убежал, когда я допрашивал поэта-предателя. Это последний шанс доказать свою пользу. Иначе ты понимаешь, что с тобой будет.

Марлен с поклоном опустил взгляд.

— Я к вашим услугам.

— Ты хочешь Путь? — свет солнца упал на лоб Никона Геррарда, задев метку и сделав волосы серебром. — Леди Амаристот захватывал Эдриен Летрелл. Теперь у нее знания, даже если она не догадывается об этом.

— Лин, — сказал Марлен. Я ключ .

Улыбка Пророка вызвала холод, словно Марлен вернулся в темный лес из сна.

— Ты приведешь ее с севера для меня, — сказал он. — И ты не сбежишь. Я тебя всегда найду, Марлен Хамбрелэй.

— Бежать? — Марлен отбросил волосы и выпрямился. Его голос звенел уверенно, он почти убедил себя. — Я стану однажды придворным поэтом, лорд Геррард, — сказал он. — К этому я с радостью вернусь.

Марлен готовился покинуть город. Его приказом был путь на север, к деревне восточнее Динмара, и там искать мужчину. Как это приведет к Кимбралин Амаристот, Марлен мог лишь догадываться.

— Думаю, ты воспользуешься моим отсутствием, — холодно сказал он Марилле, поведав о пути. Он мог лишить ее всего, прогнать. Были другие женщины, хоть и не понимающие его так, как она.

— Я могу, — сказала Марилла. — Но есть другой вариант.

— Какой?

Они стояли в коридоре его дома, она прислонялась к стене, как податливая жертва.

— Я всегда хотела путешествовать.

Марлен рассмеялся. Он не сдержался.

— У тебя есть и другие интересы? В это сложно поверить.

Она пожала плечами.

— Женщины моего класса не путешествуют, Марлен, — сказала она мрачно. Марлен впервые слышал ее почти спокойной. — Если пойдешь на север Эйвара, я хотела бы пойти с тобой.

Марлен смотрел на нее. Она словно сбросила маску, и это пугало его. Может, потому что он зависел в жизни от того, что Марилла не могла вести себя как человек.

— Путь будет тяжелым, — сказал он. — Придется спешить. Я не смогу взять карету для тебя, — он подумал о другом. — Ты умеешь ездить на лошади?

Марилла улыбнулась.

— Да. Мои родители были фермерами.

— У тебя были родители, — сказал Марлен. — Хватит сюрпризов на сегодня.

Лунное затмение было на этой неделе. Марлен Хамбрелэй затянул подготовку. Он знал, что это риск.

Весь день он скрывался в саду замка, зная, что ночью врата запрут. Хотя еды у него было мало, он едва мог есть, словно его живот был узлом. У него была история: если кто спросил бы, что он делал среди клумб и фонтанов, он намекнет, что его интересовала леди в замке. У него даже было имя глупой девочки, дочери лорда, что строила ему глазки, когда он выступал при дворе. Но даже этого могло не хватить, лучше было избегать вопросов.

Ночью Марлен пробрался к гобелену Давида Прядильщика снов у комнат придворного поэта и отодвинул его. Камень выпирал из стены, словно изъян. Пока его не потянешь, ведь камень оказывался ручкой двери в стене.

У всех замков были секреты, особенно у старых, а дворец в Тамриллине был давним. Другие здания той эпохи и реликвии давно разрушились. Марлен обнаружил такие двери по всему замку, они помогали ходить незаметно. Обычно люди были глупыми и ничего не замечали, но вот придворный поэт был другим.