Юлия Горина - Приговоренный к изгнанию

Элгор умрет.

Он больше никогда не коснется чужих снов, не проникнет ни в чье сознание, и уж точно не обретет свободы, вырвавшись из этой пещеры!

Тонкая улыбка коснулась губ хакима Гаяза.

– Да будет так, – выдохнул тот, принимая обещание Рика.

Мгновение – и он шагнул в тень. Эхо пронеслось по подземелью – это закрывались все двери, которые только что собственными руками открывал перед своим гостем хаким.

Рик вздрогнул, обернулся, – и увидел за спиной крепко запертые железные двери, вспыхивающие нестерпимо яркой печатью защиты и рунами, значения которых он не знал.

Решетка на входе в пещеру со скрипом подалась вверх.

Ветер.

Когда силы оставляли Элгора, именно ветер будил его своими прикосновениями. Он прилетал со стороны пролома, свистел в щелях скалы, дышал живыми запахами.

Пустыня питалась им, как кукольница питается своей жертвой. Она убивала его — ежедневно, ежечасно, но так медленно, что могучая сила, живущая в истерзанном теле, успевала восстановиться. Как если бы каждый день с него сдирали кожу. Или растягивали на дыбе, разрывая суставы и мышцы.

Иногда ему казалось, что наконец-то предел достигнут. Но предела не было...

Ахъяты заточили Элгора в полуформе – новое, человеческое тело не хотело подчиняться его воле и духу после воскрешения. Он так и остался в человеческом облике, и только огромные крылья, разорвав кожу на спине, смогли вырваться наружу. Его так и приковали к скале — с распахнутыми крыльями. Не человек, и не демон. Каждый гвоздь он ощущал в нежной перепонке крыла, как человек ощущал бы раскаленную иглу под ногтем. Десятки гвоздей в каждом крыле. Руки и ноги – в зачарованных цепях. На шее – ошейник, как на собаке.

Элгор давно не считал время. Все дни и годы слились для него в один нескончаемый миг...

До этого самого дня.

Звякнув цепями, Элгор поднял голову, резко втянул в себя воздух – и застонал от болезненного движения ребер, которые словно начали врастать в каменную стену за спиной. И втянул воздух еще раз и еще – жадно и недоверчиво.

Алрик!

Этот запах он узнал бы из миллиона других – это был аромат его смерти.

Взгляд пленника прояснился.

Он повернул голову к пролому, откуда виднелся обрыв, но запах шел не оттуда. Он струился из чрева проклятой горы.

Иссохшие и растрескавшиеся губы Элгора дрогнули. Последняя надежда принять смерть, как воин, медленно таяла.

Что же ты наделал, Альтарган...

Взгляд Элгора упал на стену напротив — туда, где мерцало кольцо проклятий и висели зачарованные цепи. Пока еще — пустые.

Пустыне нужно еще больше магии. Но не разрушительной магии демона, а магии человека, настолько же сильного, как и первый питающий -- так пустыня станет непобедимой, а ее характер – уравновешенным.

Так значит, вот для кого приготовлены эти цепи? Для Альтаргана Алрика? Это его магией они хотят усмирить ярость пустыни?..

Из груди Элгора вырвался злобный смех, похожий на рычание.

Он становился все громче, отдаваясь раскатистым эхом в ущелье, окутанном тьмой.

***

От авторов:вторая книга романа завершена. Спасибо всем, кто добрался до ее финала вместе с нами и нашими героями. Но это – лишь середина пути!

Баллада о Пленнике саробана

Сколько минуло дней,

как ушел за приливом твой конь, звонкой сбруей звеня?

Дитя!

Отзовись поскорей! Как ты там, в золоченых песках, без меня?

Но я

Не посмею при всех твою доблесть печалью лица своего оскорбить.

Мой сын -

Мужчина, ведущий за славой других очень храбрых мужчин.

Луна.

Лишь она наполняет прохладой великую жажду души.

В тиши

О великая мать, где мой сын, где мой лев, расскажи?

Свяжи

Сотни лживых дорог в один верный надежный хребет.

Пускай

Лунный свет проведет его мимо врагов, мимо бед.

Луна.

Услыхала плач матери-горлицы в темном окне.

Она

Протянула лучи серебрённые в ветреной мгле,

Нашла,

Отыскала путь путанный в мглистых безбрежных песках,

Сожгла,

Все обманные образы в пыль и рассыпала в прах.

Герой!

Где войска твои поят пустыню кровавой водой?

Герой!

Почему ты один, что за призраки рядом с тобой?

Храбрец!

Где твой конь золотистый, вскормлённый твоею рукой?

Храбрец!

Где твой меч? Где потерянный путь, уводящий домой?

Смотри:

Нету правды нигде, и вокруг тебя — только обман!

Узри:

Тебя принял в объятья свои, опьянил саробан.

Завлек

Тебя шелестом листьев желанный оазис, которого нет.

Прилег

Ты на час отдохнуть – а уж третья луна ищет тщетно твой след.

Ты жив

Ядовитой водой, что создал для тебя саробан.

Лежишь

Ты в объятиях дев, чьи тела и услады — туман.

Луна

Взглядом матери, видящим всё, наважденья сожгла.

До дна

Она душу очистила, чары долой отвела.

Герой!

Вот твой конь – упряжь звонкая на белесых костях.

Герой!

Вот твой меч, бесполезный в текучих песках.

Рассвет

Вонзит тебе в грудь сотни солнечных яростных стрел.

Ответ

Ты нашел, но остаться в живых не успел.

Сожжет

Пустыня тебя, и взрастит на останках бархан.

Убьет

Тебя правда о том, что скрывал от тебя саробан.

И смерть

На рассветных лучах тебе нежно танцует, целуя в глаза.

Смотреть

Ты готов до прилива, как солнечный свет раскалит небеса.

Принять

Ты готов золотую волну на широкую грудь,

Но знать,

Где обман, а где праведной истины самая суть.

Луна

Поцелует волос черных россыпь и благословит.

Она

Их в серебряный трепетный свет навсегда превратит.