Дж. Уайт - Невозможная библиотека [litres]

– Это потому, что девушка сказала правду. Она честно не знала, что у неё дар. Это просто невинная девушка – а это чудовище всё равно собирается сжечь её на костре.

– Пошли выручать Сафи! – сказал Тафф, дёрнув Кару за руку.

И дети припустились бегом к Каменному Дому. Стражника у тюрьмы не было, и Каре пришла в голову ужасающая мысль: «А вдруг её уже посадили в клетку?! И что же нам тогда делать?» Они ворвались внутрь. В тюрьме стояла стылая сырость, как в пещере. Они промчались по глинобитному полу, зовя Сафи. Кара ощутила прилив облегчения, когда увидела знакомую фигурку, жмущуюся к дальней стене. Казалось, Сафи вообще не двигалась с места с тех пор, как они её видели в последний раз.

– Уходим отсюда! – выпалила Кара. – Скорее! Надо спешить!

Она попыталась было отворить дверь камеры и осознала серьёзную проблему, о которой совсем не подумала.

Дверь была закрыта на замок.

– О нет! – воскликнула Кара. – Какая же я дура! Нет, нет, нет!

– Ну-ка, извини… – сказал Тафф, доставая из кармана её плаща перочинный ножик.

– Ты чего? – спросила Кара, глядя, как он раскрывает нож. – Ты этим замок, что ли, вскрывать собрался? А ты хоть умеешь?

– Подержи-ка, – сказал Тафф, вытаскивая из кармана тайничок и протягивая его Каре. Поскрёб ножичком по решётке и отколупал крохотный кусочек металла, который зажал в щепоти.

– Открывай! – велел он, кивнув на тайничок.

Кара отперла засовчик и открыла красную дверку. Тафф аккуратно опустил металлическую стружку в деревянный ящичек.

– Наверное, остальное мне придётся самому, – сказал он, виновато пожав плечами. – Игрушки Мэри работают только у меня.

Он взял тайничок у Кары, запер дверку на засов и прижал тайничок ко лбу.

– Подействуй, пожалуйста! Подействуй, пожалуйста! – взмолился он. И медленно открыл дверку тайничка. Как только он это сделал, дверь в камеру Сафи тоже распахнулась.

Кара разинула рот.

– Вот это фокус!

Тафф пожал плечами.

– Это не фокус. Это магия.

Трое детей вышли из Каменного Дома и зашагали по дорожке, ведущей на север, в сторону от моря. Кара надеялась, что Дети Лона уже завершили свою охоту и тронулись дальше, к следующей деревне. Но всегда оставалась вероятность, что кто-нибудь из горожан, желающих вступить в Лоно и стремящихся заслужить расположение Тимофа Клэна, упомянет про Кару и Сафи. Так что на всякий случай разумно было как можно быстрее отыскать укрытие. Каре не хотелось маячить на виду, пока она не убедится, что серые плащи удалились.

– А я думала, вы меня бросите… – сказала Сафи.

– Ну что ты! – вполголоса ответила Кара. – К тому же это ведь из-за меня ты попала в эту тюрьму. Мне следовало довериться тебе, как ты и говорила.

– Может, и нет. Может быть, я и в самом деле причинила бы кому-то зло. Я теперь даже не знаю. Я ничего не понимаю…

Кара взяла девочку за руку.

– Ничего, разберёмся. Вместе. Но сейчас нам надо…

Она услышала ночных искателей прежде, чем увидела их. Мягкие шаги, слишком тихие, чтобы быть топотом человеческих ног, клацанье когтей по булыжникам. Ночные искатели преследовали их, догоняли их…

– Бегите! – шепнула Кара и подтолкнула обоих детей в спину. Потом сообразила, что шептать уже бесполезно, и заорала в голос: – Бегите! Бегите!

Вот они появились у подножия холма: четверо ночных искателей, бегущих во весь опор, стремящихся догнать девчонок, которые ускользнули от проверки. Дети бросились бежать. Тафф отцепил от пояса рогатку и выстрелил на бегу. Невидимый снаряд отскочил от мостовой. Ещё один разбил вдребезги окно. Третий попал в цель. Послышался хруст костей, вопль боли. Бегущий впереди ночной искатель споткнулся: повреждённая нога уже не могла выдержать веса тела.

– Ура! – вскричал Тафф.

Правда, радости его хватило ненадолго: на вершине холма появились ещё три фигуры, отрезая все пути к бегству.

Они были окружены.

Ночные искатели, догоняющие сзади, вытянулись во весь рост на узких задних лапах. Они шагали медленно, растягивая удовольствие от охоты. Тот, что шёл впереди, крупнее прочих, с пучком серебристой шерсти на груди, не сводил глаз с Кары, как будто бы наметил её себе.

Девочка дёрнула дверь ближайшего дома, яростно забарабанила по ней. Сафи с Таффом попробовали другие двери. Нет, без толку.

«Думай, думай, думай!»

Первый из ночных искателей был уже совсем близко, в глотке у него клокотал гортанный рык. Зверь скрёб по мостовой прозрачной иглой, что выскочила у него из лапы. От этого скребущего звука у Кары мороз был по коже. Девочка вспомнила, как это было тогда, в пять лет, и как вся деревня жадно следила за иглой, впившейся ей в кожу. «Но ведь я же больше не ведьма! Это Сафи надо защищать…» Кара заслонила малышку собой. Ночной искатель, бывший всего в нескольких метрах, присел на задних лапах, готовясь к прыжку.

И тут вдруг ночь наполнилась стуком колёс, и чёрный экипаж, запряжённый парой несущихся вскачь лошадей, влетел на улочку, на миг встав на два колеса. Выровнявшись, повозка смяла застигнутых врасплох ночных искателей: двух переехала, а предводителя сбила с ног, – и с разгону остановилась напротив Кары. Лукас развернулся на козлах, сжимая в руках поводья Тенепляски и другой лошадки, поменьше.

– Садитесь! Живо, живо!

И Тенепляска нетерпеливо заржала, как бы поддерживая Лукаса.

Кара отворила дверцу и затолкала в экипаж Сафи с Таффом. Ночные искатели были совсем рядом, она слышала их шумное пыхтение. Сафи они вряд ли навредят: девочка должна была стать ценным дополнением к пленницам их хозяина, – а вот девчонку, не обладающую магическими способностями, со злости могут и порвать…

А чем они вообще питаются, а?

И тут она услышала гудение Лукасова лука, нарастающую бурю энергии. Мальчик вскочил ногами на козлы, стиснув тремя пальцами лук и натягивая тетиву здоровой рукой. Он выстрелил, и стрела, разогнанная энергией свешара, с мощным свистом пронзила горло первому искателю и серебристое пятно на груди второго. Повисла ошеломляющая тишина, и обе твари рухнули наземь.

Последний из ночных искателей, увидев, каково это неведомое оружие, тотчас же обернулся жалкой дворняжкой и захромал прочь.

Кара села в экипаж, который тронулся прежде, чем она успела захлопнуть за собой дверцу. Внутри было чисто и уютно, вдоль стенок было по скамье. Кара втиснулась между Сафи и Таффом.

Напротив сел Запад.

Его лицо, с прядями растрёпанных седых волос, смахивало на запущенный сад. Запад был бос, и ногти у него на ногах отросли так сильно, что загибались вниз, будто когти. И всё же Каре показалось, что он выглядит моложе, чем тогда, когда они встретились впервые – как будто бы опасности этой ночи омолодили его.