Дж. Уайт - Невозможная библиотека [litres]

И тут Кара вспомнила.

«Сафи меня толкнула. Я в Колодце Ведьм».

Эти новые мысли тотчас проступили на земле, и с ними ещё одна: «Тафф!!!» Кара вскочила на ноги – слишком быстро, – и перед глазами на секунду всё поплыло. Брат лежал рядом. Он закряхтел, поднимаясь на коленки. Очевидно, он был точно так же сбит с толку, как и Кара, но в общем, похоже, цел и невредим.

– Ой, голова! – сказал Тафф, растирая её костяшками пальцев. – Сафи меня толкнула. Представляешь, какая она быстрая? Я и не знал, что она такая быстрая!

Он гневно нахмурился.

– Просто не верится, что она так поступила!

Кара увидела, как под поверхностью земли проступили слова: «А я-то думал, она мой друг!» Почерк был Таффов: детский, корявый.

– Она и есть твой друг. Она пыталась нас защитить.

Тафф не ответил, но Кара прочла его следующую мысль: «А её-то кто защитит?»

– Да, она сама по себе, пока мы отсюда не выберемся, – согласилась Кара. – Но она сильная ведьма и очень-очень сильная девочка.

– Ну да, наверное, ты права, – сказал Тафф.

А потом удивлённо встряхнул головой и добавил:

– Постой, постой! А откуда ты знаешь, что я думаю? К тебе что, магия вернулась?

Кара показала ему слова на земле и как сумела разъяснила всё, что успела понять. Тафф, радостно хихикая, потратил ещё несколько минут, заставляя землю писать всякие глупости вроде «Картофельное пюре!», «У меня ботинок дырявый!», «Жёлто-кругло-жидкая-фиговина!»

– Ну что, наигрался? – поинтересовалась наконец Кара.

– Ну конечно! – ответил Тафф, но то, что он думал на самом деле, предательски выползло наружу: «Просто буду это делать, когда она не смотрит».

Кара вскинула брови.

– Зараза, – сказал Тафф. – Возможно, это не так забавно, как я сперва подумал…

Позади них упиралась в небо высоченная розовая стена. В ту сторону путь был закрыт. Кара провела пальцами по её поверхности: стена оказалась какой-то влажной на ощупь.

– Как обложка гримуара, – сказала она.

– А земля и небо – будто страницы, – добавил Тафф. – И что это значит? Мы что, внутри гримуара?

– Не знаю. Но мне это не нравится.

– Мои игрушки! – воскликнул Тафф. – Я бросил мешок на пол, потому что он цеплялся за шестерёнки! У меня только рогатка при себе, а всё остальное осталось в Сейблторне! Можно, мы вернёмся?

– Не думаю.

Она указала на чёрный прямоугольник на стене, той же формы и размера, что и дверь, в которую втолкнула их Сафи. Прямоугольник выглядел так, словно был выжжен на поверхности.

– Сафи закрыла дверь, – сказал Тафф. – Как и обещала. Теперь близнецы не смогут последовать за нами. Ну, хоть это хорошо.

– Отчасти да, – сказала Кара, – но кое о чём Сафи не подумала. Теперь, когда дверь закрыта, как же мы вернёмся назад после того, как отыщем Грейс?

– Ты права, – сказал Тафф. – Насколько нам известно, это вообще был единственный выход отсюда. Мы в ловушке!

– Ничего, выход всегда найдётся, – сказала Кара.

И прижала братишку к себе, чтобы он не смог прочесть её лихорадочных размышлений.

Несмотря на то, что они шли вроде бы по бумаге, бумага эта была прочной, как настоящая земля, и Кара быстро перестала бояться, что они вдруг возьмут и провалятся сквозь неё. Вокруг по большей части всё было голо и пустынно, если не считать попадавшихся временами тонких стенок, которые были вдесятеро выше детей, но зато их ничего не стоило перевернуть, всё равно, как страницу в книге. Таффу это ужасно нравилось. Всё вокруг было одного и того же песочного оттенка, и Кара быстро осознала, как ей не хватает разноцветья реального мира. Тут всё было таким одинаковым, что просто голова шла кругом.

Они вышли к небольшому водопадику, который впадал в узкую речку. Однако вместо воды с утёса падало светло-коричневое месиво консистенции песка, пропитанного водой. Вдоль берега стояли бумажные деревья, и красовалась небольшая лужайка с цветочками, аккуратно сложенными наподобие оригами.

– Могу поспорить, в те времена, когда это был Фадин, тут было чудесное место! – сказала Кара. – До того, как чёрная магия всё испортила.

– Угу. Как в Чащобе, – подтвердил Тафф.

Кара кивнула. Под землёй она увидела написанное своим собственным почерком: «Неужели магия всё портит?» Надпись стекла в песочную жижу и исчезла в потоке. Кара увидела, что там плывут и другие фразы. Написанные десятками разных почерков, сцепившиеся вместе, будто игрушечные плотики: «Почему это она стала шептуньей, а я торчу тут, на барже? Трина уверяет, будто проходила сквозь Горелые Двери, но я ей не верю. Её хвост почти готов – ещё немного, и она сделается одной из них».

– Что это всё значит? – спросил Тафф.

– Это значит, что мы не одни, – сказала Кара. – Колодец Ведьм собирает все мысли.

– А зачем?

– Не знаю. Может быть, мысли его как-то подпитывают?

– Он что, мыслями питается?

– Ну, Имоджин же питалась воспоминаниями. А это почти то же самое.

– Но Имоджин была человеком. Ну, почти. А это же место. Оно неживое.

Тафф вскинул руки к небу.

– Разве что оно и правда живое! Тогда я сдаюсь.

– Для нас сейчас главное – как можно быстрее отыскать Грейс. Идеи есть?

Тафф пожал плечами. Вдали нижняя половина горизонта потемнела, приобретя знакомый розовый оттенок.

– Гляди! – сказал он. – Вон другая стена, точно такая же, как та, из которой мы вышли. Какая она высокая! По-моему, она упирается в небо – по крайней мере, в то, что здесь считается за небо.

Пока Тафф говорил, его мысли по-прежнему текли непрерывным потоком. Думал он о множестве разных вещей: «Как это мы можем ходить по бумаге? Куда они потащат Сафи? Это место совсем не похоже на колодец. Интересно, а для чего был тот стеклянный шар в Сейблторне? Какие у Кары волосы растрёпанные. А если тут пожар случится, что будет?»

Кара всегда знала, что братишка у неё мыслит нестандартно, но всё же видеть это так наглядно было забавно.

– Идём вдоль реки, – сказала Кара, кое-как приглаживая волосы. – Против течения. Ведь эти мысли, которые сейчас по ней плывут, откуда-то в неё попали выше по течению.

– То есть наш план состоит в том, чтобы найти злых ведьм.

– Ну, ведь Грейс должна быть с ними.

– Теперь, когда мы в самом деле попали сюда, мне как-то страшно встретиться с ней снова.

– И мне тоже.

– Даже если она согласится нам помогать, доверять ей нельзя. Ни на столечко. При первой же возможности она…

– Уж мне-то ты этого можешь не говорить, – сказала Кара.

– Она совсем не то, что Мэри-Котелок. В той было добро, и это было видно. А в Грейс Стоун никогда не было ни капельки доброты. Ещё до того, как она сделалась ведьмой.

Кара кивнула, и с изумлением увидела, как из неё просочилась наружу мысль, о которой она и сама не знала:

«Добро есть в каждом человеке».