Тэд Уильямс - Восстание теней [Восхождение тени] [Shadowrise ru]

— А мы говорили сторониться возвышенностей, — мрачно напомнил Скарн, но миг спустя Баррик услышал, как птица издала череду громких и быстрых трелей и щелчков. После паузы Скарн заговорил снова — и принц предположил, что голос того, кто выступал от имени маленького народца, слишком тих для его слуха. Карканье ворона и мнимые паузы чередовались довольно долго.

— Мы думаем, шило-феи можут дать нам свободный ход, если ты выпустишь тех, что у тебя в руке. Мы сказали им, что ты не оставишь для еды больше двух — трёх.

— Трёх для еды? Трёх чего…? — и тут Баррик догадался. — Проклятье богов на тебя, ты, злобная птица! Мы не будем их есть!

— Эт не тебе, — обиженно прокаркал Скарн. — Знаемо, ты не стал бы. Мы больше думали взять их для себя…

— Послушай только, какие гнусности ты говоришь! Это же люди… в некотором смысле. Уж куда больше, чем ты, — Баррик глянул вниз. Один из малюток в латах из кусочков коры отчаянно пытался покрепче уцепиться за его рукав, дрыгая ногами на, должно быть, ужасающей для него высоте. Шлем крохи, сделанный из птичьего черепа, свалился, и стали видны вытаращенные в ужасе глаза.

— Тригон меня благослови, да у них даже доспехи есть!

Всё ещё прикрывая голову, Баррик, тем не менее, придвинул руку ближе к телу, чтобы крошечный мужчина мог надёжно встать на его драную куртку.

— Доспехи-то довольно легко слущить, — откликнулся Скарн. — А внутри они так очень сочненькие, да. Особно которые молоденькие…

— Ох, заткнись, птица! Ты отвратителен! Не говоря уж о том, что пока ты там вещаешь с дерева, это я получу стрелу в глаз, если что-нибудь пойдёт не так. Скажи им, что я собираюсь опустить их вниз, если это то, чего они хотят, и чтобы они не набрасывались на меня. Скажи им, что я отпущу их всех, или, клянусь богами, Скарн, я тебе все перья из хвоста повыдергаю!

Пока ворон передавал его слова шило-феям, Баррик медленно опустил руки от головы к земле, позволяя маленьким человечкам, которые из страха — или практических соображений — перестали вырываться, аккуратно соскользнуть в безопасное место. Он понадеялся, что никого не убил — не потому, что устыдился (всё-таки они стреляли в него!), а потому, что теперь это затруднило бы его положение. Так когда-то учил его отец. “Не мешай побеждённого врага с грязью, — частенько повторял Олин, — если после ты намерен вновь дать ему подняться. Обиды исцелить сложнее, чем раны”. Раньше принц никогда не придавал этим словам особенного значения, поскольку тем, кого смешивали с грязью, обычно ощущал себя именно он, но теперь начал понимать их смысл. Жизнь была сродни походу через этот жуткий лес: чем меньше оставишь у себя за спиной недругов — тем меньше придётся опасаться нападения сзади и тогда можно будет сосредоточить внимание на том, что ждёт тебя впереди.

Когда пленники все оказались в безопасности, остальные шило-феи медленно спустились с деревьев и повылезали из-под кустов на прогалину — всего набралось что-то около сотни. Приглядевшись, Баррик решил, что от нормальных людей фей отличает не только миниатюрный размер: черты их лиц были чуждыми и удлинёнными, особенно остренькие носы и подбородки, а у иных конечности казались совсем тонюсенькими, как паучьи лапы — в остальном же они довольно сильно походили на людей во много раз превосходящих их ростом.

Доспехи фей были хитроумным образом собраны из кусочков коры, ореховой скорлупы и панцирей насекомых, а похожие на шпильки копья, кажется, изготовлены из остро заточенных косточек. Лица их выражали в точности то же, что и лица солдат армии обычного размера во время шаткого перемирия: пока Баррик подползал к ним, малютки глядели на него со страхом и недоверием, явно готовые моментально дать дёру в подлесок при одном намёке на вероломство с его стороны.

Когда принц устроился поудобнее, из рядов шило-фей выступил один человечек и запищал, как птенец. Несмотря на тоненький голосок, выглядел он очень воинственно: щит сделан из блестящего сине-зелёного жучиного панциря, бородка переплетена лентами, на голове — шлем из черепа хищной рыбы.

— Он говорит, что готов соблюдать уговор, — перевёл Скарн, — но если ты пришёл выкрасть священное золото из ульев его народа, он и его люди в любом случае будут вынуждены сражаться с тобой до смерти. Такова их древняя клятва предкам: защищать ульи и медовых лошадок.

— Ульи? — Баррик помотал головой. — Медовые лошадки? Это он о пчёлах, что ли?

На миг юноша почувствовал на языке вкус мёда — уже долгие месяцы к нему в рот не попадало ничего слаще кислых ягод, — и сглотнул слюну.

— Скажи им, что я не причиню им вреда, — потребовал он. — Что я пытаюсь попасть в Кул-на-Квар.

После обмена серией щелчков Скарн вновь повернулся к Баррику.

— Он говорит, что если ты не намерен красть их сокровище, тогда они должны возвращаться и выслеживать тех, кто намерен, — ворон зарылся клювом в перья на груди, выкусывая блоху. — Они обычно не задерживаются на открытых местах — им и так уже беспокойно от того, что они так надолго вышли из тени, — Скарн склонил голову — маленький вождь снова заговорил. — Но поскольку ты благороден, они не желают тебе ужасной смерти, и поэтому говорят, чтобы ты не подходил к Проклятому Холму.

— Проклятый Холм? Что это?

— Мы слыхали о нём, — ответил ворон серьёзно, — но ничего хорошего. Нам пора отправляться.

Но вождь не уходил — он пропищал что-то несколько раз, взволнованно указывая на птицу.

— Что он говорит?

— Ништо, — Скарн усиленно изображал безразличие. — Обычнейшая болтовня. Прощания и благодарности, и всё такое.

Вождь запищал ещё громче и пронзительнее. Предводителю шило-фей, видно, уж очень сильно хотелось подобающе попрощаться.

— А, ну, передай им моё спасибо и… — Баррик сузил глаза. — Ска-арн, что это там у тебя под лапой?

— Что? — ворон глядел в небо, упорно не желая опускать глаза туда, куда указывал принц. — Ничего. Совсем ничего, хозяин.

Даже если бы юноша уже не заметил тщетно вырывающегося крошечного человечка, обращение “хозяин” всё равно выдало бы птицу с потрохами.

— Это же один из них, так? Один из раненых! Проклятье на твою голову, живо отпусти беднягу, а не то я точно повыдергаю тебе все перья и клюв оторву впридачу!

Ворон посмотрел на принца с упрёком и поднял чешуйчатую чёрную лапу. Полдюжины Шило-фей подбежали, чтобы унести пострадавшего товарища. Забрав раненого, всё племя коротышек мигом исчезло в зарослях.

— Ты отвратителен!

— Да он и так был сильно помят, — мрачно проворчал Скарн. — Ничем особо они ему не помогут — а глянь, какой он был упитанный.

“Я беру свои молитвы назад, — про себя обратился Баррик к богам. — Я не имел права просить вас помогать этому пернатому подлюке”.