Марина Суржевская - Вейн

— Идем, — тянет ее спутник, и они тоже опускаются на подушки.

Танец завораживает, и на девушках уже почти не осталось одежды, губы Темных сладки, их поцелуи так ласковы и так смертельны… Но не от того ли притягательны? Алый и золотой дрожит в воздухе…

А потом сплетение тел. Женских, переплетенных с мужскими, то ли в объятиях, то ли в борьбе, хмель, что уже горчит на языке, сильные движения страсти, ласкающие руки, кусающие рты. Вейн смотрит со стороны, потому что ее спутник пока не насытился ее силой, смотрит и ждет. Алое и золотое на полу, в ворохах тканей бесконечное движение вверх-вниз, назад и вперед, уже не разобрать, где чьи руки и тела. Один двигающийся, дышащий, стонущий клубок вожделения и похоти…

Вейн оборвала воспоминание, выныривая из омута памяти, и улыбнулась, глядя в глаза Ксандра, до краев наполненных яростью. Он дышал тяжело, рвано, руки сжались в кулаки, и Путница подумала, что он не удержится от… чего?

— Молва как всегда преувеличивает, — нежно произнесла она, — я вовсе не претендую на роль соблазнительницы. Мне достаточно быть охотницей… за головами Темных. Так что ты рассказывал про Излом? — как ни в чем не бывало, добавила эри.

В его серых глазах отражалось ее воспоминание: алое и золотое, и Вейн по опыту знала, что почти никто не может удержаться после тех картин и образов, что она показала. Ночь Полуночных Игр действительно бывает жаркой.

Правда, она никому и никогда не показывала продолжение этих образов: пустой коридор и взбешенного Дира, который убивает Темного, который лишь несколько мгновений назад был столь близок с Путницей… Тогда она даже боялась, что заказчик не заплатит, потому что не сможет опознать то, что осталось от лица Перерожденного после встречи с ее напарником. Но когда они доставили голову, им заплатили вдвойне. Возможно, потому что заказчик оказался заказчицей, и она была весьма довольна проделанной Охотниками работой…

— Ксандр? Ты о чем-то задумался? — насмешливо спросила Путница.

Он словно очнулся, сжал ее до боли. Но только в лице мужчины не было ожидаемого желания и похоти, лишь еще больше ненависти.

— Напомни, почему я должен сохранять твою жизнь, Вейни? Потому что сейчас мне очень хочется… свернуть тебе шею.

— Отчего же? — холодно спросила она. — Тебе что-то не понравилось в том, что ты увидел? А что ты ожидал, залезая в мою голову? Копаясь в чужом мусоре, ты лицемерно боишься испачкаться?

— Ты еще хуже, чем я о тебе думал, — презрительно выплюнул он.

— Я даже хуже, чем ты можешь себе вообразить, — едва слышно ответила Вейн. — И я уже предупреждала, что не позволю тебе лезть в мое сознание. Попытаешься еще раз, никогда не узнаешь, где камень. А ведь он очень нужен тебе, правда? Он каким-то образом поможет перейти Излом, не так ли, Ксандр?

Темный отпустил ее и отошел. И улыбнулся.

— Знаешь, при всей своей ненависти к тебе, я почти восхищен, маленькая моя Вейни… Неудивительно, что Тьма выбрала тебя. Ты просто потрясающая, умная, хитрая и изворотливая… дрянь. Удивительно, каким слепцом я был когда-то. Просто удивительно.

— Рада, что ты прозрел, — ледяным тоном отчеканила Путница и спрыгнула со стола. — Было приятно пообщаться, надеюсь, на сегодня достаточно, и ты избавишь меня от своего общества.

Она отдернула юбку и пошла к двери, всем своим существом чувствуя Ксандра за спиной и ожидая нападения. Но его так и не последовало.

Вскоре потянулись привычные взору поля. Еще через пару часов путники вышли на берег реки. Темная вода текла неспешно и тихо, на отмели покачивались крупные белые цветы с желтыми сердцевинами.

Дир расположился на короткий привал, и Вейн со вздохом облегчения приблизилась к воде. В мужской одежде было гораздо удобнее, чем в тяжелом платье, а теплый плащ отлично согревал. Она, наконец, перестала дрожать и мерзнуть. Осторожно присела возле воды, опустила в нее руки. Кувшинки заманчиво белели рядом, и девушка потянулась к ближайшей. Цветок был такой красивый, что прямо просился в руки.

Вейн переступила на месте, склонилась над водой и вскрикнула. Белый цветок перевернулся, и из-под воды на девушку уставилось белое сморщенное лицо с удлиненными глазами. Существо открыло рот, вытащило длинный и тонкий язык, который тут же оплелся вокруг запястья Вейн. С диким визгом она отскочила в сторону и оглянулась на Дира. Тот наблюдал за ней, не выказывая беспокойства, лишь тихонько посмеивался.

— Что это? — выдохнула Вейн, с опаской рассматривая руку, на которой осталась желтая слизь. — Ужас какой…

Странное создание, между тем, перевернулось и ушло в темную воду, снова выставив на поверхность белую чашу цветка.

— Обычного броха испугалась, — со смешком сказал Дир, нанизывая на палку кусочки мяса. — Опустившегося Темного не побоялась, а от водяного — визжишь.

— Подожди, — Вейн забыла про броха и пристально посмотрела на спутника. — Ты что, был там, когда на меня напал тот бродяга? Видел и не помог? Да ты…

— Я не благородный дер, — невозмутимо сказал Дир, не прекращая своего занятия. — Запомни это, Вейн. И ты должна сама научиться защищать себя. Я помогу, постараюсь обучить, но если ты не можешь убить или боишься запачкать руки, нам не по пути. Понимаешь?

Он поднял голову, серьезно посмотрел ей в глаза. Вейн медленно кивнула.

— Да. Понимаю. А теперь, значит, нам по пути?

— Посмотрим, — усмехнулся он.

Вейн постояла, раздумывая. В этом странном мире каждый сам за себя. И мотивы Дира ей совсем непонятны. Почему он решил взять ее с собой? Что задумал? Кто он, вообще, такой?

— Дир, а почему здесь такие странные имена? — спросила она, — Северный Ост, Косая Морда?

— Потому что Темные владеют магией, Вейн. А знание имени дает силу и власть. Так что поостерегись представляться, глупышка.

— Но… но ведь ты мне назвал свое имя? — растерялась девушка.

— А кто тебе сказал, что оно настоящее? — усмехнулся Дир. — У меня много имен. И ни одного истинного.

— Вот как, — она присела рядом, с удовольствием вдохнула запах поджаривающегося на костре мяса. — Тому Темному, на дороге, ты сказал, что принадлежишь этому Осту. Но ведь это не так, правда?

— Я никому не принадлежу, — спокойно ответил Дир.

— Ты убил его?

— Ты очень любопытна, Вейн. Ешь. Мясо готово.

Она послушно принялась жевать.

— Что это за мясо? — спросила она с набитым ртом. — Сладкое…

— Ага, кряки вкусные и дешевые, — ответил Дир, облизывая жирные пальцы. — Купил в городе на остатки денег.

Вейн судорожно сглотнула. Она вспомнила толстую трехглазую жабу, и тошнота подкатила к горлу. Но голод оказался сильнее, и, переборов дурноту, Вейн продолжила жевать мясо, изо всех сил представляя, что кушает нежную курочку.