Марина Суржевская - Вейн

— Кажется, ты вляпалась в неприятности, милая? — Дир покачал головой, внимательно осматривая решетку. — Вот Тьма, заговоренная…

Вейн стиснула зубы, вытаскивая из стального обруча руку. Хорошо хоть ее запястья были тонкими, а ладони — узкими. И она давно научилась сдвигать сустав большого пальца. От резкой боли она зашипела, но кисть все же выскользнула, освобождаясь. С лодыжками дело обстояло хуже.

— Лови, — хмыкнул Охотник, перекидывая через прутья отмычку.

— Не мог раньше сказать? — возмутилась эри, но железные крючки поймала, почти не глядя, и ловко открыла кандалы. Потерла кожу на ноге, там, где остался красный след, подошла к решетке. — Откуда ты здесь?

— Так и знал, что ты без меня не справишься, малышка, — Дир вздохнул. — Проклятые Темные, что за любовь к зачарованным решеткам? Даже двери нет, не то что замка…

— Ты приехал с этой рыжей ведьмой? — спросила Вейн. — Как тебе удалось? — Она не устояла перед моим природным обаянием, — широко улыбнулся Дир. — Правда, пришлось устранить ее эра…

Вейн нахмурилась недовольно, и он поднял ладони.

— Да жив он, жив. Валяется в каком-то подвале. Очухается, ничего с ним не случится. — Дир остро глянул в ее лицо и спросил чуть резче, чем надо: — Откуда Темный знает твое имя? Я слышал, как он его произнес.

— Влез в сознание, — рассеянно ответила Путница, раздумывая, как много он слышал. — Не заметила вовремя…

— Вот сюрприз ему был, когда имя не сработало, да? — криво усмехнулся Охотник и добавил уже серьезнее: — Надо убираться отсюда, Вейн. Плохая была идея с самого начала… Где твоя кьяра?

— Где-то за стеной, — вздохнула Вейн. — Там семь слоев Тьмы, Дир, ты ведь видел. К тому же Кхха сильно ослаблена сейчас, и даже мое сознание не удержит. Не то что нас двоих…

— Восемь. Восемь слоев, — хмуро поправил он. — Тогда у нас один выход: закопать Темного и дождаться, пока слои пропадут. Иначе не выберемся.

— Без тебя знаю, — огрызнулась Вейн. — Возвращайся к своей хариди, Дир. Где тебя разместили?

— В основном крыле. И надо поторопиться. Лантана упоминала, что скоро в Антар прибудет Немой Провидец. Скрыть от него мысли и воспоминания даже ты не сможешь, выпотрошит, как стервятник тушку кряки.

Она махнула рукой, показывая, что понимает, и задумалась.

— Надо выбраться из замка, — пробормотала эри и решительно подняла голову. — И ты прав. Мы сможем уйти, только убив Темного. Иди, Дир. Я останусь здесь. Не нужно злить его раньше времени.

Он протянул руку сквозь решетку, тронул ее за плечо, и Вейн посмотрела чуть удивленно. Охотник вздохнул, руку убрал, накинул на голову свой капюшон.

— Будь осторожна, Путница. И помни, что я всегда рядом…

Он ушел, а девушка приблизилась к стене. Села, подтянув колени к груди, задумалась. От сырости пробирала дрожь, она начинала замерзать, жалея, что не захватила с собой теплую шаль. Тихий шорох привлек ее внимание, и Путница подняла голову. Вскочила удивленная.

— Трини! Как ты здесь оказалась, малышка?

Девочка пожала худенькими плечиками. На ней было все то же серое платьице в темную полоску, с передничком, и коричневые тяжелые ботинки. Вейн недовольно подумала, что маленькую девочку нужно одевать, как принцессу, а не как сиротинку.

— А я везде хожу, — беспечно ответила Трини. — А почему ты здесь?

— Меня наказали.

— А за что?

— Э-э-э-э… Я пошла туда, куда нельзя было… — пробормотала Вейн.

— Понятно, — глубокомысленно протянула девочка и провела пальчиками по решетке.

На миг Путнице показалось, что ее рука прошла сквозь металлические прутья. Она моргнула, протерла глаза.

— Твой харис на тебя сильно злится, да? — прямодушно спросила девчушка, потерла ладошкой чумазую щеку.

— Очень сильно, — Вейн со вздохом опустилась на колени, чтобы быть на одном уровне с Трини. — Понимаешь, я сделала кое-что очень плохое. Так получилось… И из-за этого он оказался здесь. И я тоже. Это все сложно, Трини…

— Взрослые любят усложнять, — девочка снова пожала плечами. — Если ты его обидела, надо извиниться, и он злиться перестанет.

Вейн улыбнулась и покачала головой.

— Нет, Трини. В нем теперь так много темноты… И во мне. Извинения уже не помогут…

— Если не хочешь видеть темноту, надо смотреть на свет, — глубокомысленно изрекла малышка и хихикнула.

Вейн снова улыбнулась.

— Если бы все было так просто… — пробормотала она и зевнула.

— Все просто. А тебе надо поспать, эри, — девочка снова провела палочкой по решетке, и та мягко зазвучала, словно лютня. — Я так думаю. Когда я не знаю, что делать, то просто засыпаю…

— Ты очень мудрая девочка, — снова улыбнулась Вейн. Спать, и правда, хотелось сильно. Может, она просто окончательно замерзла в этом сыром подземелье.

Девочка улыбнулась.

— Ты смешная. Я еще приду, можно?

— Конечно! Ты тоже смешная. И очень умная, — добавила Путница, спохватившись.

Малышка махнула рукой с зажатой в ней веточкой и вприпрыжку убежала. Вейн же снова опустилась на пол и закрыла глаза. Все же Трини кого-то ей напоминала… Но додумать она не успела, потому что уснула.

Ей снилось что-то хорошее, теплое. Чьи-то прикосновения и поцелуи, горячие губы. Она поморщилась во сне, отворачиваясь. Выдохнула чуть слышно:

— Дир…

И открыла глаза, вскочила, озираясь.

Подземелье исчезло, Вейн лежала на кровати в спальне башни. Мягко тлели огни в камине, отбрасывая на мебель красные блики и распространяя приятное тепло. Натужно скрипели за стеной сосны, и стучал по крыше ветер, разгоняя туман. И никого в комнате не было.

Она застыла на постели, прижала ладонь к губам.

— Ксандр.

И сжала кулаки, до боли прикусила губу, не позволяя себе чувства. Нельзя. Иначе… Иначе проиграет.

Утро началось с клинка, воткнутого в грудь.

Вернее, почти воткнутого. И если бы не выработанная годами привычка спать вполглаза и чуткий сон, Вейн погибла бы от руки разъяренной рыжей ведьмы, что фурией ворвалась в спальню и с размаха вонзила кинжал в то место, где еще мгновение назад лежала Путница.

Вейн скатилась с кровати, отпрыгнула, в один миг перехватила тяжелую кочергу и, не задумываясь, ударила, выбивая из рук Лантаны оружие. И развернувшись, пнула ее в грудь босой ступней, так что Темная охнула и, отлетев, упала. Ее платье цвета нежной весенней листвы некрасиво задралось, а ноги нелепо раскинулись, обнажая ажурные чулочки и соблазнительные кружевные панталончики.

Путница фыркнула, осмотрев все это великолепие, и уселась Лантане на грудь, коленями придавив ее руки. И сжала Перерожденной горло, равнодушно наблюдая, как захрипела красавица.

— Пусти… — с трудом выдавила из себя Темная.