Марина Суржевская - Вейн

— Я наложу на нас слой, — кивнул он и подхватил на руки Алекса.

Вейн обернулась.

— Дир?

Охотник стоял на коленях. Глаза распахнуты, но смотрит он словно вглубь себя, и по лицу текут слезы… И он улыбался. Вейн осторожно коснулась его плеча, присела рядом. Взгляд мужчины стал более осмысленным.

— Я вспомнил, Вейн, — прошептал он, — все вспомнил! Родителей. Двух сестер. Братьев… Наш дом на берегу моря. Там тепло и цветущие сады… И на пригорке храм из белого дерева. И маяк на скале, в котором по ночам зажигает огонь старый Пит… И корабли, что приходят в бухту, большие и маленькие, с вырезанными на носу морскими девами, под белыми парусами… Вспомнил…

Она не сдержалась, обняла его, погладила по спине.

— Поедешь к ним?

Он медленно кивнул.

— Да. Поеду.

Она помолчала, внимательно гладя в медовые глаза.

— А знаешь, у меня там, кажется, нареченная осталась, — хитро усмехнулся Дир, — красивая была. Волосы белые, грудь большая… М-да… И сеновал вспомнил, где я эту грудь…

Вейн рассмеялась и щелкнула его по носу. Потом легко поцеловала в губы и встала.

— Еще увидимся, Охотник?

— Вряд ли, Путница, — с улыбкой сказал он. — И когда-то меня звали Кристоф… А прощаться я не люблю, так что, бывай.

Он поднялся, подмигнул ей, улыбаясь, и пошел вдоль кромки поля, не оглядываясь.

И лишь отойдя достаточно далеко от девушки, остановился, осмотрел горизонт. Дир вспомнил не только то, что рассказал Вейн. Вспомнил, как в пятнадцать лет убежал из дома и прибился к компании черных рыбаков, что промышляли разбоем на море. Вспомнил убитого моряка, который не хотел отдавать свой улов. Он тогда просто слишком сильно ударил… И как плакала мать в храме на Суде Света. Был ли он готов вернуться на родной берег, увидеть родных, ведь для них он давно мертв и проклят?

И нужен ли ему теперь тот дом, слишком давно оставленный?

Дир обернулся. Отсюда уже почти не были видны трое, что уходили все дальше к Перевалу. Его Путница избрала свой путь, и Охотник ей больше не нужен. И надеяться ему больше не на что, слишком ярко в ее зеленых глазах горел огонь любви к другому мужчине. Он горел там всегда, просто Дир слишком долго не хотел его замечать. Но сегодня, возле края бездны, Дир понял это окончательно.

Внутри привычно заболело, и он сжал зубы, тряхнул головой. Яркое солнце слепило глаза, и они начали слезиться. Он отвык от солнца. Отвык от мира людей.

Дир еще постоял, рассматривая долину, и пошел обратно к слою Тьмы, к краю Излома. В мире людей ему больше не было места.

До Далькотта они добрались, когда на небе загорелись первые звезды. Алекс уснул на руках у Ксандра, и Вейн улыбалась, поглядывая на них. Лошадей они раздобыли в сторожевой башне, стражи не увидели в них ничего подозрительного и с готовностью продали щедрым путникам рысаков.

Замок возвышался на скале. А внизу по-прежнему шумела деревня, загорались в домах огни, где-то плакал малыш, смеялась юная девушка. В Далькотте тоже светились окна, пахло дымом очагов…

Ксандр придержал своего жеребца, останавливаясь. Он смотрел на родовой замок, и Вейн молча остановилась рядом, чтобы не мешать ему.

— Я должен кое-что сказать тебе, Вейн, — негромко, чтобы не разбудить Алекса, сказал он. — Я знаю, что мы узнаем в замке. Догадываюсь…

— Что? — прошептала девушка.

— То, что ты невиновна, — усмехнулся мужчина и горько улыбнулся от ее ошарашенного взгляда. — Но это все неважно. Вернее, даже если бы это сделала ты, мне неважно. Я не знаю, сможешь ли ты простить меня за мое отношение… там, в Антаре. Знаешь, я так сильно любил тебя, что никак не мог смириться с тем, что считал предательством. И если ты не простишь меня, я пойму. Но только через несколько лет. Потому что сделаю все, чтобы ты забыла и полюбила меня, Вейни. — Теперь он смотрел на нее в упор. — Потому что я люблю тебя. Потому что безумно ревновал все это время. Просто с ума сходил, представляя тебя с другими… И уже не мыслю своей жизни без тебя и без Алекса. И я уже никогда тебя не отпущу, так что тебе лучше полюбить меня как можно скорее, Вейни!

— Но ты ведь… — выдохнула растерянно девушка просто в силах поверить. То, что он говорил о своих чувствах, было так невероятно, что даже мысль о собственной невиновности уже казалась неважной.

— Я отдал Тьме свою любовь к юной лейне, что приехала в этот замок семь лет назад, — негромко сказал Ксандр, — а потом встретил Путницу. Сильную. Смелую. Отчаянно сражающуюся за тех, кого любит. Бесконечно прекрасную и желанную… Восхитительную. Сумасшедшую. И полюбил ее в сто раз сильнее.

— Это невозможно, — прошептала Вейн. — Невозможно! Ты даже не знаешь меня… Ты любишь мое тело… Или воспоминания о прошлом. Но не меня.

— Я люблю тебя, — спокойно и уверенно отозвался Ксандр. И улыбнулся. — Я понимаю, почему ты не веришь. Ни мне, ни кому-то другому. Я видел достаточно в твоих воспоминаниях… Но я очень постараюсь это изменить, Вейни.

Это просто невозможно… Но это было, и она видела правду в его серебряных глазах. Ксандр взял ее ладонь, прижал к губам.

— И больше я тебя никому не отдам. Даже самой Тьме. Просто поверь мне.

И девушка кивнула. Да, теперь она ему верила. Только свое «люблю» она скажет ему чуть позже… Лукаво улыбнувшись, Путница вздернула насмешливо бровь.

— Ну что ж, Темный… Пожалуй, я дам тебе несколько лет, чтобы заслужить мое прощение. Надеюсь, ты достаточно изобретателен?

Он усмехнулся, и в его глазах вспыхнуло такое желание, что Вейн ойкнула и со смехом ударила пятками свою лошадь, решив, что проявлять изобретательность Ксандр начнет прямо сейчас.

А еще с улыбкой вспомнила, что именно на этом самом месте семь лет назад ее спас от снежной бури незнакомец с серебряными глазами.

Казалось, что за прошедшие годы в замке ничего не изменилось. Даже у ворот сидел все тот же привратник, правда, сейчас совсем седой. И когда он рассмотрел гостей, заорал так, что Вейн всерьез испугалась, как бы бедняга не скончался с перепуга.

— Дер… господин… Покойный наш… О, помилуйте меня святые виры!!!

Конечно, вопли разбудили Алекса, и он сонно заморгал, осматриваясь.

— Не бойся, малыш, — Ксандр закрыл его рукой, — мы здесь ненадолго.

На крики привратника уже бежала и другая прислуга, даже стражи с копьями наперевес, но Ксандр лишь усмехнулся. Да и стражники останавливались в недоумении, не зная, что делать, все-таки хозяин явился. Хоть и мертвый вроде бы.

Темный спешился, не отпуская сына, подал руку Вейн, но та лишь фыркнула. В нижнем зале замка горел огонь в каминах, пахло кашей и мясом. И вся семья сидела за столом в ожидании ужина. А когда в дверь вошли гости, хозяева вскочили разом, роняя стулья и вскрикивая от ужаса и изумления.