Lutea - Трилистник. Приют [СИ]

— Хитрость? — Дейдара недоверчиво вскинул бровь. — Прикалываетесь, мм?

— Я похож на приколиста?! — разозлился старик и замахнулся тростью.

— Ещё как, да!..

Дейдара улыбнулся воспоминаниям. Хитрость — не его метод, это путь таких людей, как старик Ооноки, как Сасори-но-Данна. Дейдаре больше по душе честный, открытый бой — словесный или реальный. И всё же порой…

— Идём, выпьем чай в гостиной.

Порой, чтобы добиться успеха, приходится играть по нелюбимым правилам.

В большинстве своём взрослые испытывают к детям необъяснимую благосклонность. Шиноби испокон веку этим пользовались — маленькие воры, шпионы и убийцы являлись важным инструментом, хорошим оружием. Их натаскивали едва не с пелёнок, предпочитая брать на обучение сирот. Лишь благодаря чуду — рано проявившему себя Кеккей Генкай — самого Дейдару миновала участь, которая постигла многих его приятелей из детского дома Ивы. К войне остались в живых из них только трое: девчонка, нашедшая себе богатого покровителя в столице и осевшая у него под крылом, да двое ребят, теперь носящих маски… Впрочем, даже попав в оборот к Цучикаге, Дейдара прошёл краткий курс «Как использовать то, что ты ребёнок», преподававшийся в Академии одной из самых стервозных старых кошёлок за всю историю человечества. И сейчас настало идеальное время, чтобы свои худо-бедно приобретённые познания использовать.

— Можешь сесть здесь, — скорее распорядилась, чем предложила Дорея.

Устроившись в указанном ею кресле с тёмной обивкой — то на поверку оказалось исключительно удобным, в таком, учитывая размеры, и спать с комфортом можно, — Дейдара окинул быстрым внимательным взглядом гостиную. Даже он, интерьерами интересовавшийся мало, отметил, как органично сочетались в этой комнате простота и элегантность. Возле большого камина в стойке находились металлические приспособления для ухода за ним: кочерги разных размеров и форм, совки на длинных ручках и так далее — этот угол заинтересовал Дейдару особенно. Помимо него, внимание привлекли не зарешёченные окна первого этажа и длинный стеллаж с большим количеством мелких, зачастую странных вещиц, некоторые из которых подрывник видел и в кабинете Карлуса.

— Что бы ты хотел узнать? — милостиво спросила у него Дорея. Расположившись в другом кресле, она взяла какое-то рукоделие, над которым трудилась.

— Всё, — ответил Дейдара, пытаясь правдоподобно изобразить смущение. — Всё вокруг такое новое для меня, во всём надо разбираться, мм. Но, конечно, больше всего я бы хотел… — закончить не дал хлопок — и подрывник резко отскочил за кресло, приготовившись к бою.

И Дорея, и возникшее с хлопком существо удивлённо уставились на него. Впрочем, лицо хозяйки дома почти мгновенно вернулось к каменности.

— Это всего лишь домовой эльф, наш слуга, — сказала Дорея чуть раздражённо. — Тилли, принеси нам чай. Какой ты будешь, Дэвид?

Пучеглазое лопоухое существо — домовой эльф, — завёрнутое в чисто выстиранный кусок багряной материи, отвесило ему низкий поклон. Эльф не казался сильным, ручонки были щуплыми и коротенькими — однако Дейдара не спешил обманываться. Шинигами его знает, на что способен этот зверь.

— Зелёный, мм, — буркнул Дейдара, осторожно выходя из-за кресла. Очень надеясь при этом, что в чае не будет отравы. Вроде, предпосылок не было… «А забавы ради отравить может только Сасори-но-Данна, мм», — подумал встречавший многих маньяков за свою жизнь подрывник с глубокой убеждённостью.

Эльф вновь исчез в местном аналоге Шуншина, а Дейдара вновь занял место в кресле. Смерив его нечитаемым взглядом, Дорея напомнила:

— Ты говорил…

— Да, — кивнул он, всё ещё напряжённый. Ладони немыслимо зачесались. — Больше всего я бы хотел узнать две вещи: мои перспективы и что за место этот самый Хогвартс. Хотя, думаю, о перспективах будет лучше поговорить с мистером Поттером, когда он вернётся. Так что к вам, мэм, — вопрос о Хогвартсе, мм.

— Что ж, — произнесла Дорея, принимаясь за рукоделие — игла ныряла в натянутую на круглой основе ткань и наружу. Кажется, выходил узор. — Хогвартс — это школа чародейства, единственная, действующая в Британии. Она по праву считается одной из лучших в мире. В Хогвартс дети поступают в возрасте одиннадцати лет, обучение составляет пять или семь лет в зависимости от того, на какую ступень образования претендует студент. В школе существует четыре факультета, по которым распределяются ученики: Слизерин, Гриффиндор, Когтевран и Пуффендуй. Факультеты становятся домами детей на период обучения; студенты отстаивают их честь в школьных состязаниях.

С новым хлопком появился домовой эльф, на сей раз — с подносом, на котором были выставлены две чашки с ароматным чаем и тарелка с кексами. Опустив поднос на невысокий столик между креслами, существо испарилось с очередным поклоном.

— Хм… — Дейдара задумчиво поболтал чай в кружке. — А скажите…

Остаток дня они провели в гостиной — у подрывника была масса вопросов, а Дорея была в настроении на них отвечать. Во время разговора Дейдара узнал многое о школе, о делении на факультеты (а ещё о том, что Карлус закончил Гриффиндор, а сама Дорея — Слизерин, как и все представители её семьи), о магическом обществе и о чистокровных. Немало женщина говорила о семье Блэк.

— Моя семья — самая древняя и благородная среди магов Британии, — гордо заявила Дорея, приосанившись до состояния «проглотила бревно». — Многие Блэки были исключительно талантливы в колдовстве и артефакторике — создании зачарованных вещей. Также среди нас встречались люди с уникальными способностями — например, метаморфы, способные изменять внешность по своему желанию.

— Звучит солидно, мм, — сказал Дейдара больше чтобы польстить женщине. На самом деле, её трёп в какой-то мере напомнил речи зазнававшихся клановых его родной деревни.

Карлус вернулся к ужину, однако не один — вслед за ним вначале возникли на ведущей от калитки к дому дорожке, а после вошли в прихожую двое с фотографии в кабинете мракоборца. Вышедший вместе с Дореей навстречу им Дейдара оценивающе прищурился. Мужчина, что на снимке держал мелкого пацана, при ближайшем рассмотрении оказался стариком. Лет на двадцать старше Карлуса, этот был совершенно сед, морщины исполосовали лицо. Впрочем, Дейдаре понравился взгляд мужика — было в нём какое-то мечтание, полёт мысли вкупе с решительностью. Пришедшая с ними женщина тоже на вид была приятной (уж точно лучше Дореи). Невысокая и хрупкая, она мягко улыбнулась, заправляя за ухо прядь золотых волос, в которых змеились нити серебра.

— Дорея, дорогая…

— Здравствуй, Юфимия, — уже успевшая поприветствовать мужа Дорея сухо поцеловала её в щёку и повернулась к седому мужчине. — Флимонт.