Lutea - Трилистник. Приют [СИ]

Спокойствие и умиротворение лопнули, точно мыльный пузырь, и его брызги обратились острейшими лезвиями, впившимися в сердце Хинаты. Ужасно лишаться чувства защищённости. Когда же это сопровождается полным неведением относительно перспектив — и того хуже.

Хината зажмурилась, глубоко вдохнула и выдохнула несколько раз и перевернулась на спину. Она пыталась медитировать, однако страх не позволил найти точку совершенной расслабленности и безмыслия. Она пробовала рассуждать логически, но неизменно срывалась в глупую панику. Как бы отец был разочарован, если бы видел её сейчас.

Во всей этой ситуации главный вопрос и причина испугов — будущее. Как Акацуки теперь, рассекретив её, себя поведут? Они останутся в приюте или сбегут? Или придётся бежать самой Хинате?..

Этого ей крайне не хотелось. Хината знала, что за побегом последуют бродяжничество, лишения и одиночество. Конечно, она шиноби, привычна… но то на миссиях. Дома Хината никогда ни в чём не нуждалась. У неё всегда была отдельная комната в главной усадьбе поместья, уютного и такого надёжного; у неё всегда была чистая одежда, которую подготавливали слуги; всегда была вкусная еда, за которую не нужно было сражаться. Её жизнь в Конохе — полная противоположность существованию во время миссий вне деревни. И, если говорить начистоту, сама мысль о том, что вся жизнь может превратиться в бесконечную миссию, пугала Хинату до дрожи. Отец был прав, когда говорил: она слишком слаба духом, чтобы возглавить клан.

Быть может, проще вновь умереть?..

Хината дёрнулась. Смерть — и в самом деле выход, когда нет альтернатив. Есть ли они у неё сейчас? Хината не знала. Она была плоха в просчёте мотивов, поэтому даже представить не могла, что задумают Акацуки.

Учиха Итачи и Дейдара. Один — нукенин её деревни, вырезавший весь свой клан и погибший от руки Саске-куна; другой — отступник из Ивы, победивший Казекаге и умерший во взрыве. Что Хината знала о них? По сути, почти ничего. Исходя из того, что она слышала от Шикамару-куна, когда тот говорил с друзьями об известных членах Акацуки, Дейдара использует практически только взрывы, свой Кеккей Генкай, однако и этого более чем хватает для победы над сильнейшими шиноби. По словам Неджи-нии-сана, сражавшегося с ним, Дейдара проворен, в какой-то мере расчётлив и однозначно одержим. Наруто-кун характеризовал его «этот придурок со взрывами».

С Учихой Итачи дела ещё хуже. Он — холодный и жестокий ум, спланировавший уничтожение целого клана носителей Кеккей Генкай. Его собственные способности далеко за границей понимания простого чунина. Специализацией Учих традиционно являлись гендзюцу и огненные техники, а также кендзюцу, соединённое с возможностью читать движения противника — наверняка всем этим Итачи владел на очень высоком уровне. Этот человек — рассуждал с друзьями Шикамару-кун — опасно интеллектуален, мгновенно разрабатывает планы. Видимо, Нара говорил о нём с Какаши-сенсеем — насколько Хината знала, тот был как-то связан с Итачи во время службы в АНБУ. То, что Учиха прежде состоял в спецотряде деревни, вдвойне плохо: он знает тайны Листа и может знать что-то о Хьюга. И если первое теперь не являлось проблемой, второе могло сказаться на будущем Хинаты.

Хината смяла в кулаках одеяло, чувствуя, как дрожат губы. И Дейдара, и Итачи — оба безжалостные и смертельно опасные нукенины, за плечами которых годы отступничества. Хината и близко не может ничего противопоставить им, тем более в этом детском, пока ещё не развитом теле.

«Может, всё-таки смерть?..» — подумала Хината, бесцветно глядя на занимающийся за окном рассвет.

Подперев голову кулаком, Дейдара ложкой вырисовывал одному ему ведомый узор на поверхности остывшей и покрывшейся корочкой овсяной каши. Он был крайне задумчив, обмозговывая одновременно многое.

Во-первых, планы на будущее. Как уже сказал Учихе вчера, Дейдара не имел намерения оставаться в этой дыре. Да, тут кормят; да, здесь есть крыша над головой — Дейдара предпочитал говёную, но свободу. К тому же, разве он не сумеет устроиться со всем удобством? Конечно же сможет, ему не привыкать превращать заброшки в отличные логова. Чего только стоит тот старый храм, возведённый в честь неясно каких богов, в котором Дейдара обитал почти целый год до того, как Акацуки его нашли и взяли в оборот…

Во-вторых, его мысли занимал Итачи. Этот ублюдок как будто поставил себе целью портить Дейдаре жизнь — даже на перерождение за ним последовал, чтоб его. Подрывник был бы согласен даже на компанию Хидана — идиота, но с которым хоть весело бывает порой. В идеале Дейдара хотел бы вновь увидеть напарника. Сасори-но-Данна, конечно, распоследняя сволочь и ничего не смыслил в искусстве, однако Дейдара как-то привык к постоянным спорам с ним и просто нахождению рядом. Сасори вынудил его, беспечного, научиться быть параноиком. С Сасори было интересно поговорить. Сасори Дейдара недолюбливал за твердолобость в нежелании признать Истинное Искусство, но искренне уважал за силу и ум.

А тут — нате пожалуйста, Учиха Итачи. Его Дейдара ненавидел. Итачи не играл честно — он манипулировал, при помощи гендзюцу или слов получая, что хочет. Дейдаре такой подход претил; особенно — в связи с тем, что сам подрывник попадал под воздействие треклятого Шарингана Учихи. Так что теперь, когда тот заговорил о каких-то там отношениях, Дейдара не замедлил его обломать — нафиг ему не упало плясать под дудку Итачи. Тот ведь имеет на уме однозначно не партнёрство. Собственно, присутствие Итачи в этом приюте — ещё один веский повод свалить поскорей и никогда не возвращаться.

В-третьих, Дейдара совсем чуть-чуть думал о коноховской девке. Хьюга Хината… Вся серая под стать глазам, она заняла в столовой место как можно дальше и от Дейдары, и от Итачи. Её страх Дейдара ощущал почти физически и наслаждался им. Вот чего ему так не хватало в этом мире — человеческого страха перед его Искусством! Впрочем, низко наслаждаться своим превосходством над убогими, а девчонка в данный момент боялась не дел, которые видела своими глазами, а просто имён нукенинов. Таких людей Дейдара противниками не рассматривал и вообще не обращал на них внимания дольше, чем требовалось, чтобы подорвать.

К сожалению, и это в-четвёртых, со взрывами у Дейдары были проблемы. Он всё ещё не обнаружил материала, который воспринимал бы его чакру и напитывался ей. Тут пока вопрос стоял даже не в контроле — просто бы найти нечто, пригодное для использования, а там уж пойдут тренировки, и всё образуется. Но этот дурацкий мир не давал Дейдаре даже призрачной надежды на то, что однажды расщедрится и подарит ему его любимую глину или её подобие. Это вводило Дейдару в печаль. Он отложил ложку и поскрёб ногтями ладонь.