Lutea - Трилистник. Приют [СИ]

— Дети, прошу внимания! — громко сказала старуха Пламм, поднявшись из-за воспитательского стола. — Сейчас, пожалуйста, выйдите в холл и постройтесь по парам. Мы идём на службу, и вы должны вести себя прилично.

От этого Дейдара мгновенно оживился. Он уже слышал краем уха, что по воскресеньям детей выводили в церковь — вот он, превосходный шанс свинтить. В своём проворстве Дейдара был уверен. Шиноби не составит труда «потеряться» в толпе, для этого чакра не нужна, а ловкости Дейдаре и в нынешнем состоянии для столь простого трюка хватит.

Вместе с детьми Дейдара вышел в холл. Многие мелкие боязливо косились на него, никто не спешил вставать с подрывником в пару. К Итачи прилипла какая-то девчонка и пыталась вывести его на разговор. Хината свалила в самый конец и вполне успешно пыталась слиться с интерьером.

В этот день погода испортилась, и вышел Дейдара под неприятную морось. Поморщившись, он повёл плечами, на миг заностальгировав по форме Акацуки: их широкополые шляпы прекрасно защищали голову от дождя и солнца, а водоотталкивающие плащи нередко становились палатками, когда ночевать приходилось на голой земле. «Мне бы сейчас такой, мм… — замечтался Дейдара. — А ещё сумку глины и кунай — тогда бы жизнь стала прекрасна». Теперь, к сожалению, у него не было даже ножа, который полицейские так и не вернули несмотря на настоятельное требование, а из одежды — только приютская выходная форма: серые брюки, белая рубашка и вязаная жилетка, а ещё тонкая куртка поверх. От этого безликого шмотья с нашивками заведения Дейдара собирался избавиться при первой возможности.

Когда они миновали высокие кованые ворота, и приют остался позади, Дейдара шумно втянул носом воздух свободы. Рвануть прочь от этих унылых бестолочей хотелось уже сейчас. «Терпение, — уговаривал себя он, следуя вместе с колонной по серым лондонским улицам. — Ты ж шиноби — действуй скрытно! Чем позже старые козы заметят, что меня нет, тем лучше, да». Спиной он чувствовал на себе тяжёлый взгляд Итачи, но значения не придавал: нравится — пусть смотрит, только б не вмешивался для своего же блага. Помешать себе сбежать Дейдара не был намерен позволить.

Церковь, куда их привели, была большая, светлая и людная — многие пришли на воскресную службу, народ стоял даже в проходах. Дейдару это более чем устраивало. Он выбрал для себя удобное место около бокового прохода и принял крайне заинтересованный вид, когда началась церемония. Краем глаза он наблюдал за воспитательницами: старуха Пламм была полностью поглощена обрядом, а вот миссис Стоун зорко оглядывала детей. Дейдара тихо цыкнул, но поспешных действий решил не предпринимать — лучше уж подождать немного и получить свой шанс.

А служба всё шла и шла. Слушая бормотание священников, Дейдара вяло рассматривал картины на стенах. Он не верил в богов, его религией было Искусство; впрочем, стало интересно, как тот же Хидан бы себя повёл, попади он в это место, вынужденный присутствовать при восхвалении другого бога. «Впрочем, что значит „как“? — про себя хмыкнул Дейдара. — Достал бы косу и пошёл навязывать своё видение, мм».

Материализовавшаяся перед мысленным взором картинка подняла настроение, и Дейдара вновь покосился на миссис Стоун. Та не смотрела в его сторону — её внимание приковали болтающие мальчишки, которым женщина пыталась без слов сделать замечание и заставить заткнуться. Это был шанс. Тихо и незаметно Дейдара соскользнул со своего места и тут же затерялся среди людей, стоявших в проходе. Быстро прошмыгнув между ними, он вышел из церкви и улыбнулся тучам.

«Наконец-то, мм».

Уже заворачивая за угол улицы, он, повинуясь некой силе, оглянулся — как раз вовремя, чтобы заметить Итачи, удалявшегося в противоположном направлении. «А этого уже куда понесло?» — на миг задумался Дейдара, но тут же плюнул и поспешил прочь.

Выбравшись из церкви, Итачи мельком взглянул в спину Дейдаре, решительно сворачивавшему за угол, после чего поспешил уйти и сам. Что ж, подрывник говорил, что уйдёт, так и поступил — похоже, этот парень в конечном итоге не только трепаться горазд. Потеря одной из возможных для использования фигур беспокоила Итачи лишь слегка; Дейдарой сложно управлять без Шарингана, поэтому лучше и вовсе не иметь его поблизости. Итачи не любил конфликты, а Дейдара обладал талантом их создавать на ровном месте. Без него спокойнее… Кроме того, ещё одна фигура всё-таки остаётся. Что делать с Хинатой, Итачи пока не решил, отложив этот вопрос на будущее — в данный момент у него другие заботы.

Одна из первых вещей, которые заставили его выучить Сэм и Лорен — их домашний адрес. Также Итачи знал, в какой части города находится дом, и легко обращался с картами, а потому, взяв одну из бесплатных карт для гостей города в стойке у туристического бюро, без проблем выяснил, куда идти.

Итачи ощущал острую потребность разобраться в происходящем, рассекретить силы, вызывавшие панику в Сэме, которого Итачи не назвал бы слабохарактерным. Скорее даже наоборот — его отец в этом мире отличался внутренним стержнем и впечатляющей для гражданского храбростью. Как-то раз — Итачи был тому свидетелем — на их улице посреди ночи загорелся дом, и Сэм, едва проснувшийся, бросился помогать до приезда пожарных. Войдя в объятое пламенем здание, он вынес оттуда младенца, чем вызвал благодарность родителей, выводивших тем временем старших детей, и напугал Лорен до потери сознания. Если человек без особенных способностей смел достаточно, чтобы войти в горящий дом, пустяк не сможет его заставить сбежать, бросив сына.

Опять-таки, из подслушанного разговора было понятно, что всё это неким образом связано с прошлым отца Сэма. Этого своего дедушку Итачи не видел ни разу — тот умер в относительно раннем возрасте от болезни, определить которую врачи так и не смогли. Уже само по себе это наводило на мысли, и Итачи даже подумывал, что неплохо было бы проверить медицинский и полицейские отчёты по данному делу… И тут же напомнил себе, что не обладает Шаринганом. Без него добыча сведений делалась более затруднительной.

«Как действовал Сасори?» — задумался Итачи, шагая вперёд, стараясь выбирать небольшие улочки, где было меньше людей в выходной день. Насколько ему известно, Сасори преимущественно обманывал, угрожал и ставил печати на разумы своих шпионов. С печатями у Итачи были сейчас те же проблемы, что с Шаринганом и гендзюцу, а вот на словесные методы воздействия можно было не рассчитывать вовсе — в этом мире никто не воспримет всерьёз угрозу ребёнка. Так что с добычей сведений о деде придётся подождать как минимум до обретения Шарингана.

Что касается Сэма и Лорен. Итачи был уверен, что сможет разговорить их при правильном построении диалога. Особенно мать — у Лорен нет стального стержня, она жалостлива и мягка, и воззвать к её чувству вины не будет сложно. Пожалуй, имеет смысл поймать её, когда будет одна, и уже потом поговорить.