Lutea - Орёл, несущий копьё [СИ]

Теперь Макс посмотрел на него с интересом, который редко позволял себе проявлять.

— Если ваш народ такой независимый и гордый, не терпящий стороннего влияния, что ты делаешь в Семёрке? — прямо спросил он. — Чего ты вообще хочешь от жизни, Петар?

Петар отвернулся и с минуту глядел с высоты на деревушку, в которой они были этим утром.

— Думаю, я не удивлю тебя ответом «Встать во главе своей страны» — примерно того же хотят почти все в Семёрке. Сама по себе группа привлекает меня возможностью завести связи с теми, кто в дальнейшем будет руководить Европой.

Удовлетворённый ответом, Макс кивнул и замолчал, стал собираться в дорогу, а Петар сделал мысленную ремарку: «Только в моей стране будет больше справедливости, чем в ваших». С самого детства Петар испытывал искреннюю любовь к Болгарии и своему народу — это чувство в нём взрастили родители, а он, в свою очередь, как старший сын и наследник, передавал его младшим детям в семье. Поэтому он никогда не стал бы для своего края амбициозным тираном вроде того, в которого грозил однажды превратиться Макс, как и не смог бы использовать в своих политических играх родных, как делал старший Винтерхальтер.

Ближе к вечеру шестого сентября напарники добрались до ещё одной деревни — небольшого поселения в три улицы, приткнувшегося у подножия горы там, где её скалистый склон взмывал вверх практически под вертикальным углом. Отовсюду нёсся запах свежей рыбы — неподалёку находилось озеро, в которое Петару предстояло погрузиться в ближайший день-два. Из выкрашенной в красный будки почти у самого края деревни высунулась лохматая собака и, брякнув цепью, медленно и лениво, с хрипотцой гавкнула пару раз, после чего вновь забралась в конуру — с затянутого грозовыми тучами неба мелко капало.

Местные жители с любопытством поглядывали вслед «туристам» — посторонних в этой местности явно видели нечасто. Замечая их взгляды, Макс кривился, и Петар ускорял шаг, прислушиваясь к Цепи, теперь практически постоянно обмотанной вокруг его запястья. Однако, увы, не было звона, хотя в некоторых местах селения артефакт низко вибрировал, будто бы в задумчивости.

— Похоже, Имитатор был здесь, причём недавно, — негромко поделился Петар с компаньоном, когда они вернулись на главную улицу. Дождь зарядил уже в полную силу, и они встали под навесом магазина; где-то в отдалении приглушённо ударил гром.

— Значит, есть вероятность, что он неподалёку, — Макс прищурился, предвкушая. — Завтра ещё раз пройдёмся по деревне, а потом проверим окрестности.

Для ночлега они собирались отойти в сторону от селения и разбить обычный лагерь (даже если бы здесь была гостиница, Петар бы не стал предлагать в ней селиться напарнику), но поужинать они всё же зашли в местный трактир — обоим юношам хотелось, наконец, отведать нормальной горячей еды, и Винтерхальтер ради этого даже готов был смириться с тем, что она будет приготовлена маглами. В ожидании заказа они молчали, наблюдая за грозой, начавшейся на улице, и подсознательно радовались тому факту, что застала она их не в дороге. Частый дождь лил плотной завесой, но ветра не было совсем.

Когда блеснула первая молния, Петар поспешно одёрнул рукав — Цепь на его руке заискрилась в бледном отсвете и завибрировала пуще. Артефакт был словно бы возбуждён, казалось, бился в безумном экстазе — пульсировал, выбрасывал искры, коловшие кожу, посылал какие-то импульсы, от которых быстрее билось сердце, а рука тянулась к волшебной палочке.

— Петар?

Он вздрогнул, сбрасывая наваждение, и повернулся к Максу — тот смотрел пристально, настороженно, непонимающе. А затем сверкнула молния, осветив Винтерхальтера белым — его вмиг перекосившееся лицо, его глаза, широко раскрывшиеся от ужаса.

Не умом, но подкоркой уже всё понимая, Петар резко обернулся, выхватив палочку. Он увидел лишь хозяина, стоявшего за стойкой в другом конце зала, пару местных выпивох там же и раскормленного рыжего кота, осторожно кравшегося в их сторону.

В ту же секунду небо вспыхнуло снова.

Кравшаяся тварь была не котом. На оцепеневших юношей из сгустка Тьмы, не поддающегося осмыслению сплетения нечётких клубов дымки, принимавших на миг силуэты бездушных человеческих лиц, склизких щупалец и нитей и тут же распадавшихся, уставился огромный пламенеющий глаз.

Что-то испуганно крикнув, Макс бросил Аваду в существо, вновь казавшееся котом, но то уклонилось, припало к полу, зашипев, и с невозможной стремительностью бросилось на Петара, метя ему в голову. Каким-то чудом он успел отшатнуться, и тварь, пролетев мимо, выбила стекло и оказалась на улице. Цепь обожгла так, что Петар рыкнул и схватился за руку. Опомнившийся Макс послал вслед Имитатору пару заклятий, тут же круто развернулся к напарнику — бледнее покойника, со страхом, застывшим в глазах.

— Быстро, быстро! — хотел закричать Петар, но звуки слились, и вышел единый грозный рёв. Но Макс его понял и, разнеся остатки окна Бомбардой, первым выбежал на улицу. Петар рванул за ним, но вскоре обогнал, ведомый Цепью и её инстинктами. Они выпускали заклятия вслед несущемуся под ливнем рыжему коту, не заботясь о маглах, секретности, уроне — плевать, лишь бы догнать, лишь бы изловить ЭТО!

Парни бежали на пределе возможностей и всё-таки настигли Имитатора в проулке, упиравшемся в отвесную скалу. Вновь сверкнула молния, явив истинный облик существа, — если смотреть на него долго, наверное, можно сойти с ума от запредельности, невозможности этого образа. «И ЭТО когда-то было человеком?..»

Понимая — можно ли говорить так об ЭТОМ? — что ему не скрыться, что люди настойчивы в своём желании до него добраться, Имитатор обратился чешуйчатой тварью со многими конечностями и хвостами, двумя парами горящих глаз на узкой морде. Тварь заревела, но это не было похоже на рёв дракона или раскатистый рык нунду — это был звук запредельный, который не слышишь, скорее осязаешь. Закружилась голова, чувство ориентации стало покидать, но Петар собрал все силы, рывком поднял рукав свитера к локтю и, зажав Цепь между ладонями, словно в молитве, стал чеканить слова заклинания, которое выучил наизусть из книги, которое в такт воспоминаниям нашёптывала ему Цепь.

Тварь ощерилась, разинула пасть с сотнями мелких зубов-игл и выбросила вперёд голову на удлинившейся шее, хвосты беспорядочно бились, круша деревянные заборы и стены домов, оставляя длинные хлёсткие полосы на земле, — Макс выскочил вперёд, высоко поднял палочку, выставил барьер такой мощи, что голова существа размозжилась, врезавшись в него. Потоки воды, хлеставшие с неба, по мановению палочки обволокли Имитатора, а затем вмиг затвердели, сделались льдом — Макс рассчитывал задержать существо, чтобы у Петара было время закончить долгий ритуал. Но лёд продержался только пару мгновений, а затем под его коркой вспыхнуло пламя, и крылатый ифрит создал горсть огня и метнул ее в магов. Макс вновь успел выставить щит, но снаряды всё сыпались, барьер предупреждающе светился и раскалывался, грозил пасть в любую секунду.