Lutea - И снилось ворону, что был он лисом [СИ]

Несколько секунд Неджи внимательно разглядывал её лицо, а затем мелко кивнул. И тут на меня обрушился Киба.

— Изуна, ты тут откуда? — осведомился он, а сидевший на его голове Акамару бешено завилял хвостом.

— Из леса, откуда ж ещё? — хмыкнул я, манерно медленно возвращая катану в ножны.

— А что это за тип с тобой? — чуть понизив голос, поинтересовался парень.

— О-о, — внушительно протянул я, украдкой поглядывая на Итачи, объяснявшего что-то прочим генинам. — Это не какой-то там «тип». Это о-го-го какой человек!..

— Нормально ответить что, не можешь? — буркнул Киба, вполуха слушая рассказ Итачи о текущем положении дел.

— Разумеется нет. Его личность — страшный секрет.

— Да ну тебя!

Как я понял, вопрос, кто же наш таинственный АНБУ, мучил всех шестерых генинов, пока мы добирались до башни (Итачи, естественно, представляться не счёл нужным, а я не дурак, чтобы раскрывать личность шиноби из спецотряда). В отличие от них, меня куда больше волновало другое: я до сих пор ощущал в относительной близости чакру братьев Сенджу. Кроме того, с той стороны, где осталось поле боя Хокаге, то и дело долетали волны чакры от различных техник, что заставляло меня непроизвольно ёжиться; сейчас Тобирама и Хаширама явно разминаются, но если они начнут сражаться хотя бы даже в полсилы, эти жалкие несколько километров не спасут, и башню разнесёт по камушкам.

На подступах к укрытию нам дорогу преградили было трое чунинов-экзаменаторов, но, увидев АНБУ, пропустили нас без единого вопроса — как видно, их предупредили о том, что мы появимся. В большом зале в центре башни, предназначенном, судя по всему, для проведения тренировочных боёв, было много народа. Генины из разных стран и раненные чунины сидели вперемешку на каменных плитах пола, а сновавшие туда-сюда медики оказывали нуждавшимся помощь. В этой толпе я различил команду Асумы, потрёпанную, но целую и невредимую; Ино уже что-то распрягала сидевшей рядом Сакуре, а Саске, прислонившись спиной к стене, прикрыл глаза, и было непонятно, спит он или просто думает. В стороне от прочих, на одной из галерей, выполнявших роль второго этажа, расположились наши знакомые из Песка. Недолго думая, приведённые нами с Итачи генины тоже разбрелись: Киба отвёл друзей в сторону и теперь громко настаивал, чтобы медик осмотрел Хинату, Неджи же вместе со своими товарищами устроился у стены и позволил Тен-Тен обработать свои мелкие раны, а Ли крутил головой по сторонам, выискивая знакомых.

Пока же я был занят наблюдениями, Итачи подозвал одного из ещё работоспособных чунинов.

— Кто здесь за всё отвечает?

— Не особо понятно, — вполголоса отозвался тот, неуверенно косясь в мою сторону, но отсутствие реакции со стороны АНБУ дало ему понять, что при мне говорить можно. — Каждый делает, что может, но главенство на себя пока не взял никто.

— Где джонин, ответственный за второй этап экзамена?

— Анко сейчас в медчасти, — чунин как-то смутился и ещё больше понизил голос. — Я слышал, в лесу она столкнулась с Орочимару…

Коротко кивнув ему, Итачи развернулся и зашагал прочь. Бросив быстрый взгляд на друзей, я последовал за ним; Итачи на это не сказал ничего, так что я решил, что он не возражает против моей компании.

В отличие от меня капитан АНБУ явно знал, куда шёл; во всяком случае, поднявшись на два этажа выше и свернув в правый от лестницы коридор, мы услышали очень знакомый недовольный голос:

— А ну пустите меня! Там внизу дел столько, у меня нет времени тут лежать!

— Но, Анко-сан, — возмущённо возразил ей какой-то мужчина, — вы ранены и не восстановились до конца!..

— А мне плевать!

— Прошу прощения, — заглянувший в комнату Итачи был как обычно сама любезность, — вы не могли бы оставить меня ненадолго наедине с Анко?

Не прекращая недовольно ворчать что-то, медик вышел и побрёл в сторону лестницы — наверняка хотел спуститься вниз и посмотреть, не требуется ли его помощь там, раз пациентка от неё отказывается. Итачи же, наоборот, приблизился к кровати, на которой лежала, обмотанная бинтами и злая на весь свет, Анко. Поначалу она смотрела на АНБУ недружелюбно и с подозрением — но затем села так резко, что я от неожиданности вздрогнул.

— Какого драного бидзю?! — закричала она, во все глаза уставившись на шиноби, так и не снявшего маску. — Учиха, мать твою, ты вообще нормальный?!

— А что тебя заставило усомниться в этом? — флегматично осведомился Итачи.

С полминуты Анко просто пялилась на него, хлопая ресницами, но потом издала какой-то хриплый, обречённый вздох и махнула рукой.

— Чего мне объяснять, всё равно ведь до твоей гениальной головы простые человеческие порывы не дойдут.

— Что с тобой произошло? — Итачи решил перевести тему и присел на край её кровати; я же остался тихонько стоять в дверях, прислонившись плечом к косяку.

— Напоролась на любимого учителя, — Анко поморщилась. — Козлина. Что он, что приятель его рыжий.

— Что говорят медики? — хотя Итачи и старался удерживать ровный и безэмоциональный тон, ему это на удивление не удавалось, и в голосе всё равно чувствовались беспокойство и забота.

— Волнуешься? — довольно едко, но скорее по привычке, поинтересовалась Анко.

— Разумеется.

Чуть приметно улыбнувшись с благодарностью пополам со странной грустью, девушка медленно протянула руку, осторожно сняла с лица Итачи маску АНБУ и положила её к себе на колени, а затем провела пальцами по его щеке. Проводив её движение взглядом, но не сопротивляясь, Итачи накрыл её руку своей и прижался лицом к ладони Анко, шумно втянул носом воздух. Но всё это длилось лишь пару мгновений; довольно быстро он отстранился, вновь заговорил деловым тоном:

— Внизу сейчас неразбериха. Чунины суетятся, АНБУ заняты в лесу отловом противников, и в твоё отсутствие принять руководство попросту некому.

— Намёк поняла, — Анко решительно поднялась с кровати и потянулась. — Возвращаюсь к работе, капитан.

— Только не перенапрягайся, — попросил Итачи, вновь надевая маску.

— Если свалитесь от изнеможения посреди зала, боевой дух это точно не поднимет никому, — прокомментировал я, не в силах сдержать улыбку. То, что поначалу казалось безумной идеей Шисуи, каким-то чудом превратилось в нечто большее, много большее. И я этому несказанно рад.

— Ты мне ещё повыступай! — прикрикнула на меня Анко, методично избавляясь от той части бинтов, которую считала ненужной. — Ты чего вообще ходишь за Итачи хвостиком? А ну брысь обратно в зал!

— Понял-понял, ухожу, — со смехом отозвался я и поспешил ретироваться. Забавная она, эта Анко; идеальная противоположность Итачи.

Удивительно, но на подходах к залу я нос к носу столкнулся со злющей и явно жаждущей крови Сакурой.