Lutea - Два мира. Том 1 [СИ]

— Идите, братья, — обратился старейшина к прочим кентаврам. — Я буду говорить с этой женщиной.

Воины почтительно склонились перед ним, а затем ушли.

— Ты знаешь правила, мудрец, — с уважением, но непреклонно сказал Бейн. — Я и Ронан останемся.

— Хорошо, — кивнул тот и перевёл взгляд на настороженно замершую на берегу озерца Анко. — Приблизься, дитя.

Делать было нечего, и она подошла; когда куноичи остановилась перед ним, старейшина наклонился, внимательно вглядываясь в её лицо.

— Звёзды не лгали, — тихо произнёс он. — Это и в самом деле произошло.

— Что произошло? — спросила она.

— То, что было предсказано прапрадедом моего прапрадеда — величайшим из Лунооких, — ответил кентавр, отстраняясь; птица на его плече захлопала крыльями. — Мой посланник, — он указал на ворона, — видел мужчину, что был недавно в лесу с тобой — наследника того человека.

— Вы имеете в виду Мадару? Да, он потомок Рикудо Сеннина… то есть, Оцуцуки Хагоромо.

— Не просто потомок, — покачал головой старец. — Наследник. Один из четверых.

— Из четверых? — Анко подалась вперёд. — Это как-то связано с пророчеством?

— Старейшина, — предупреждающе проговорил стоявший чуть поодаль Бейн.

Луноокий на миг перевёл взгляд на него.

— Наши законы суровы, — сказал он Анко. — За разглашение тайн чужакам кентавр платит жизнью, кем бы он ни был. Но я всё равно скажу тебе, — он понизил голос и быстро зашептал: — Два листа, что сорвались с ветви, но вернулись к ней. Два листа, что пожухли, но ожили вновь…

Тихо тренькнула тетива лука — и стрела вонзилась в грудь старого кентавра. Он покачнулся, но не упал, только повернулся, закрывая Анко своим телом от вновь готовящегося стрелять Бейна.

— Два листа, — продолжал шептать мудрец, — что есть солнце в ночи, и два, что ночь принесли… — он закашлялся. — Полный текст есть у магов в… — старец не успел закончить — наконечник стрелы вышел из его горла, забрызгав Анко горячей алой кровью.

— Братья! — зычно кричал Бейн. — Ко мне, братья!

Со стороны поселения уже слышался топот десятков копыт. Старый кентавр последним усилием толкнул от себя Анко, призывая бежать — и она побежала, а позади неё Луноокий осел на землю, а ворон закружил над ним, сумасшедше хлопая крыльями.

— Убить фамильяра! — словно бы издалека доносился до Митараши крик Бейна. — Догнать женщину!

И кентавры бросились за ней. Анко ускорилась, ловко перепрыгивая с ветки на ветку, стараясь увеличить отрыв. Вскоре уже засвистели первые стрелы, но все они прошли мимо, а куноичи побежала только быстрее, подгоняемая бешено стучащим сердцем. О сражении не могло быть и речи — их много, а ей нельзя применять свои техники, иначе она рискует разжечь из неприязни кентавров к людям полноценную войну.

Где-то вдалеке пронзительно каркнул ворон — но тут же смолк, убитый, пронзённый стрелой, как и хозяин. «Не думай! — приказала себе Анко. — Не останавливайся! Беги, остальное неважно!»

По ноге что-то резко прошлось — наверное ветка, может, даже разодрала, — но Анко продолжила бежать, пока не оказалась на опушке метрах в ста от хижины Рубеуса. Там она, наконец, позволила себе остановиться и перевести дыхание. Свет в окнах не горел — видимо, лесничий ушёл в замок или, что вероятнее, в Хогсмид, пропустить кружку другую в «Трёх мётлах» или «Кабаньей голове».

«Быстрее к нашим, — думала Анко. — Нужно рассказать им…» Она сделала шаг — и чуть не зашипела. Боль пронзила её ногу от стопы до бедра; опустив взгляд, Анко обнаружила, что из голени торчит стрела.

— Попали-таки, скоты, — прошипела она. Ухватившись за оперённый конец, попробовала выдернуть стрелу, но тут же поморщилась от нового приступа боли и оставила попытки. — Ну зашибись, — проворчала она, обламывая древко и бросая его на землю.

Позади из-под полога леса донёсся тихий, почти неслышный стук копыт. Анко перенесла вес на здоровую ногу, выхватила кунай, спрятанный в рукаве пальто, готовясь защищаться. Но, обернувшись, увидела позади себя не кентавра с луком наперевес, а крупного фестрала.

— Тенебрус, — ксило усмехнулась Анко, узнав любимца Хагрида. — Напугал ты меня, дружище.

Крылатый конь заинтересованно склонил набок свою похожую на драконью голову, а затем подался вперёд, принюхиваясь.

— Что, вкусно пахнет? — проворчала Анко, понимая, что фестрала привлёк запах её крови. — Пойди полижи ещё, для полного счастья.

Пошевелив ушами, Тенебрус приблизился и в самом деле осторожно, не задевая стрелу, провёл шершавым языком по голени куноичи, слизывая кровь.

— Эй, эй, это вообще-то был сарказм, — Анко легко отпихнула от себя его голову.

Фестрал поднял на неё белые, лишённые зрачков глаза, словно спрашивая, что дальше.

— Знаешь, буду тебе крайне признательна, если подбросишь до замка, — серьёзно сказала ему Анко. — Сам видишь, далеко я не уйду, а стоять тут и дожидаться Бейна с компанией не вариант.

Задумчиво помотав головой, Тенебрус повернулся к ней боком и припал на передние копыта. Слабо улыбнувшись, Анко вскарабкалась ему на спину.

— В западном крыле, на пятом этаже, есть открытая галерея, — прошептала она на ухо коню.

Фестрал фыркнул и, сделав для разгона несколько шагов, взлетел. Порыв встречного ветра с силой ударил по раненной ноге, но Анко подавила вскрик, только сильнее вцепилась в загривок Тенебруса, уже выровнявшего полёт, направлявшегося к Хогвартсу, тёмной громадой стен и башен высившемуся невдалеке. Несколько раз Анко почти теряла сознание, хотя не знала, из-за боли это или из-за чего ещё, но силой воли вырывала себя из мягкого забытья.

Наконец, копыта фестрала застучали по каменному полу галереи; кое-как разлепив сами собой закрывшиеся веки, Анко соскользнула со спины коня и тут же привалилась боком к колонне.

— Спасибо, — проговорила она, протянув дрожащую руку и коснувшись головы Тенебруса; фестрал потёрся мордой о её ладонь и, отойдя, вновь взлетел и направился к лесу.

Проводив его затуманенным взглядом, Анко, при каждом шаге морщась, выбралась в коридор и, держась за стену, стала медленно продвигаться вперёд. Переход в несчастные двести метров показался ей бесконечно долгим, и она почти лишилась чувств, когда наконец постучала в дверь, бывшую её целью.

Из комнаты не доносилось ни звука, ни шороха.

«Неужели его нет?» — обречённо подумала Анко, но вдруг ручка повернулась, и дверь неслышно отворилась внутрь.

— Ну и что тебе?.. — начал как обычно язвительно Сасори, но, увидев лицо куноичи, её запачканную кровью одежду, посерьёзнел. — Что с тобой?

Анко смогла только дёрнуть плечом; силы стремительно покидали её, и куноичи пришлось прямо-таки впиться пальцами в дверной косяк, чтобы не упасть. К счастью, Сасори сам всё понял и подставил гостье плечо прежде, чем она сползла по стеночке. Приобняв куноичи за талию, он подвёл её к большому рабочему столу и, взмахом палочки заставив все вещи перелететь с него на пол, осторожно опустил Анко на столешницу и уложил на бок.