Lutea - Два мира. Том 1 [СИ]

— Кентавры? — скорее констатировал, чем спросил он, внимательно осматривая голень джонина.

— Чтоб у них всех хвосты поотваливались, — пробормотала Анко.

Сасори отстранился и закатал рукава рубашки.

— Постарайся не дёргаться, сейчас будет больно, — предупредил он.

Поднеся к ране ладонь, Сасори активировал медицинскую технику, а свободной рукой стал медленно вытаскивать наконечник стрелы. Анко вся напряглась, крепко стиснула кулаки, зажмурила глаза, до крови закусила губу, но терпела, стараясь не шевелиться, зная, в противном случае рискует разбередить рану.

— Уже почти всё, — тихо произнёс Сасори и в самом деле вскоре извлёк стрелу. Сосредоточившись на лечении, он быстро остановил кровь, а ещё через несколько минут от дыры в ноге не осталось даже шрама.

Когда он прекратил технику, Анко вздрогнула и, с облегчением выдохнув, расслабилась.

— Спасибо, — прошептала она.

— Пока рано благодарить, — отозвался Сасори, принюхивавшийся к наконечнику. — На стреле был яд.

— Так и думала, — проговорила Анко, медленно переворачиваясь на спину.

— Только не вздумай вставать, — серьёзно сказал Сасори и отошёл к другому столу, более длинному, протянувшемуся вдоль стены, где был установлен небольшой котёл и лежали различные ингредиенты, флаконы, свитки и книги.

Анко хотела было по привычке огрызнуться, сказать что-нибудь вроде «Сама знаю» или типа того — но прежде, чем успела сделать это, провалилась во тьму.

Она не знала, через сколько времени вновь пришла в себя. Боль почти отступила; приоткрыв глаза, Анко первым делом увидела растрёпанные красновато-рыжие волосы. Немного поморгав, разглядела лицо Сасори, склонившегося над ней с полным шприцем в руке.

— Ты уже приготовил противоядие? — спросила она.

— Как знать, — протянул кукловод, отодвигая от неё руку.

— Что ещё за «как знать»? — Анко нахмурилась и приподнялась на локтях. — Тогда что в шприце?

— Зависит от ответов, которые я получу.

Она аж задохнулась от подобной наглости.

— Чёрт возьми, какие ответы?! — прошипела она, садясь. — Не знаю, почему мне не больно, но если отрава не нейтрализована, я в любой момент умереть могу.

— Я ввёл тебе обезболивающее, — флегматично проинформировал Сасори, — и рассчитал время действия яда. До остановки твоего сердца у нас есть ещё около получаса — вполне достаточно для того, чтобы поговорить.

Тихо зарычав, Анко гневно уставилась на него, но у кукольника, похоже, был иммунитет к таким взглядам. Глубоко вздохнув, постаравшись успокоиться, она сказала:

— Давай, спрашивай уже, что тебе надо.

— Что ты здесь делаешь?

— В смысле? — не поняла Анко.

— В прямом, — прохладно произнёс Сасори.

— Вообще-то, пытаюсь добиться того, чтобы ты дал мне это чёртово противоядие.

— Я имел в виду, почему ты пришла ко мне, а не к Первому и не к Сакуре.

Анко задумалась, прежде чем дать ответ. Она и сама не знала, почему в первую очередь подумала о Сасори, когда просила Тенебруса довезти её — но не могла же она так и сказать нукенину.

— Сакура сейчас в башне Когтеврана, — проговорила Анко ворчливо, — преспокойно спит в окружении подружек. Было бы странно, если бы к ним в спальню около полуночи завалилась истекающая кровью профессорша с просьбой вытащить из ноги стрелу. А до Тайной комнаты идти далеко, с моей скоростью могла и до утра не доковылять. Сюда же, на галерею, меня перенёс фестрал, так что пройти оставалось всего ничего.

— Допустим, — кивнул Сасори и задал следующий вопрос: — Что ты не поделила с кентаврами?

— Будь ты хоть немного терпеливей, узнал бы об этом завтра же на собрании, — буркнула Анко. — Но ладно, специально для твоей не любящей ждать светлости: я ходила к кентаврам разузнать о пророчестве, говорила с их старейшиной. Он попытался передать мне то предсказание, и за это товарищи его убили и пытались убить меня.

Сасори прищурился.

— Значит, без подвоха? — подозрительно спросил он.

— Без подвоха, — кивнула Анко.

Между шиноби повисло напряжённое молчание. Некоторое время кукловод пристально смотрел на неё, но затем кивнул.

— Хорошо. Подставляй шею.

Скривившись, Анко подчинилась и отвела в сторону падавшие на плечи пряди волос.

— И всё-таки ты циничная сволочь.

— А ты — ненормальная, раз в одиночку пошла в поселение кентавров, — отозвался Сасори и ловким, отработанным движением вонзил длинную иглу ей в шею.

— Мог бы и понежнее, — прошипела Анко, морщась от неприятных ощущений.

И вздрогнула от удивления, когда кукольник, отбросив в сторону опустевший шприц, поцеловал её.

Секунда ушла у Анко на осознание происходящего. Затем она, громко протестующе замычав, с силой отпихнула его от себя и тут же влепила пощёчину. Удивление мелькнуло в карих глазах Сасори, когда он коснулся рукой отчётливо покрасневшей, горящей от удара щеки. А затем он улыбнулся — мягко и, впервые на памяти Анко, совершенно искренне.

Впрочем, эта улыбка продлилась всего миг, превратившись в хищный оскал, стоило куноичи попробовать соскочить со стола; нукенин резко толкнул её спиной на столешницу и, склонившись, поцеловал снова. Пытаясь увернуться от поцелуя, Анко отчаянно замотала головой, покрывая его плечи и грудь, докуда могла дотянуться, короткими ударами, но Сасори только сильнее прижал её к столу и, поймав за подбородок, удержал голову девушки в одном положении, жадно впиваясь в её губы.

Шиноби боролись в молчании, только стол жалобно скрипел под ними, требуя прекратить безобразие, но ни куноичи, ни нукенин не собирались сдаваться. В конце концов Анко каким-то чудом удалось оттолкнуть его, однако Сасори по-прежнему крепко держал её, и на пол они упали вместе. Быстро перекатившись через него, Анко проворно отскочила в сторону, а Сасори так и остался лежать; он перевернулся на живот и посмотрел на девушку.

— Неплохо, — произнёс он, переплетая пальцы и опуская на них подбородок. — Считай, что своё противоядие ты отработала.

— Скотина, — прошипела Анко, с ненавистью глядя на кукольника. И, круто развернувшись, метнулась к выходу.

— Если ещё что-нибудь понадобится, обращайся, — насмешливо бросил ей вслед Сасори.

Всё ещё пылая праведным гневом, Анко влетела в свои апартаменты — и застыла на пороге, обнаружив растянувшегося на татами возле камина, подложив под голову кресельную подушку, Мадару.

— Где ты так долго ходила? — с претензией на недовольство осведомился он, поворачивая к ней голову. — Ой-ой, на тебя что, в лесу дикое зверьё напало?

— Надо выпить, — проигнорировав подначку, заявила Анко, плюхнувшись на один из татами и беря с низкого столика заранее подготовленную токкури с саке. Приняв сидячее положение, Мадара отобрал у неё небольшой фарфоровый кувшинчик и сам наполнил две рюмки-отёко. Шиноби выпили, после чего он спросил: