Keitenna - Нехорошая квартира [СИ]

Волшебник произнёс что-то незнакомое Бору на латыни, и стены комнаты вспыхнули светом. Домовой отшатнулся с воплем, узнавая то же плетение, что защищало риддловский ноутбук.

— Не нравится? — темноволосый оскалился. — Я не идиот соваться к Лорду в квартиру беззащитным.

Повинуясь движению его палочки, круг света начал плавно сдвигаться со стен в центр комнаты.

«Я сейчас умру».

Эта мысль не слишком испугала Бора. Пожил он достаточно и смерти не боялся. Его взгляд зацепился за Тома, с обожанием смотревшего на волшебника, и глаза загорелись золотом.

— Чёрта с два ты его получишь, — Домовой прищурился. — Вред — это понятие растяжимое… не думаю, что Риддлу пойдёт на пользу твоё общество.

Бор сделал всего один толчок рукой, и сгустившийся воздух квартиры подхватил визитёра, с силой вышвыривая в окно. Осколки стекла продолжали жалобно звенеть, осыпаясь, когда белый сжимающийся вокруг свет погас. Заорала сигнализация машины, на которую приземлилось тело.

Домовой продолжал зачарованно смотреть на остатки окна, отчего-то не решаясь повернуться.

— Мне кажется, или в нашем последнем диалоге ты убеждал меня, что убийство — это никогда не выход? — голос у Риддла был охрипший, но не менее самоуверенный, чем обычно. — И да, пожалуй, у тебя слишком растяжимое понятие вреда. Явно стоит пересмотреть твою клятву.

Домовой заскрипел зубами и очень пожалел, что не в силах отмотать время назад.

Хлопнула дверь.

Домовой оторвался от медитативного мысленного расчленения Риддла на много маленьких волдемортиков и недоумённо оглянулся на пустую комнату. Снова посмотрел на по-прежнему разбитое окно.

«В смысле?»

Том ненавидел беспорядок, на чём дух не раз с успехом играл. Риддл матерился, плевался, но всегда прилежно чинил и восстанавливал квартиру после всех боровских проделок.

Чтобы маг, да оставил разбитым окно…

Бор быстро обежал пустую квартиру, пока не догадался выглянуть в окно. Тело незадачливого поклонника-отравителя исчезло, как и все следы происшествия. Спустя минуту на кухне раздался хлопок аппарации. Тут же материализовавшийся рядом Домовой с недоумением следил, как Том сердито стучит шкафчиками, небрежно сбрасывая на пол всё, что попадается ему на пути.

— Эй! Громить квартиру — это только моя привилегия!

Словно что-то почувствовав, Риддл обернулся, глядя в пространство кухни немного расфокусированным взглядом:

— Я точно знаю, что Долохов оставлял у меня виски. Где?

Домовой второй раз за вечер подавил порыв по-дурацки распахнуть рот. Риддл ненавидел алкоголь, утверждая, что его разум — слишком ценная штука, чтобы добровольно от него отказываться.

— А акцио твое, что, сломалось? — пробурчал Бор недовольно, но всё же открыл один из верхних шкафов, доставая бутылку и ставя на стол.

Не обращая больше ни на что внимания, Том упал на стул, взмахивая рукой в сторону стакана. Тот пронёсся через кухню и вдребезги разбился о стену.

Маг молча и тяжело поднялся, прихватив со стола бутылку, подошёл к столешнице и налил виски в стоящую на ней кружку.

Сполз на пол. Глотнул и скривился, замирая.

Бор сел рядом на пол, внимательно рассматривая Риддла. Том всё ещё был в разодранной рубашке, на шее и груди уже начинали наливаться цветом многочисленные засосы, а обычно идеальные волосы торчали в полнейшем беспорядке. Глаза у мага были пустые, а когда он вновь поднёс к губам кружку, Домовой заметил, что его рука подрагивает, будто от озноба.

Риддл запрокинул голову, хлеща виски как сок.

Бор загипнотизировано смотрел, как дергается от глотков белое горло, как часть жидкости стекает из угла губ, прокладывая коричневую дорожку вниз, к остаткам рубашки. Смотрел и не мог отвести взгляда.

— Это было близко, — маг отбросил пустую кружку в сторону, — это было очень, очень близко.

Том подтянул колени к груди, положив на них сцепленные в замок пальцы, и опёрся на получившуюся конструкцию острым подбородком. Чёрные волосы в беспорядке легли на лицо, падая на глаза, смотревшие по-прежнему тускло и невыразительно, словно куда-то внутрь мага.

— Чего ты хочешь?

Бор на всякий случай огляделся, но других кандидатов, кому Риддл мог бы адресовать свой вопрос, не находилось. Он махнул рукой, и осколки разбитой посуды сложились в:

«Дохрена чего, что за вопросы?»

Лицо волшебника исказилось, и он зашипел:

— Блядский способ! — Том потянулся рукой вперёд, безошибочно угадывая направление.

И вцепился в запястье Домового, дергая его на себя. Бор потрясённо охнул, воздух со свистом сгустился вокруг него, и спустя миг он понял, что его вытянуло в риддловский мир.

Окончательно посеревший колдун обессиленно откинулся спиной на кухонные шкафы, выпуская его руку.

— Так и знал, что можно обойтись без всех этих куриных голов, — с намёком на обычный сарказм прошептал маг, закрывая глаза и тяжело переводя дыхание, — на пару часов должно хватить.

— Хм. Иногда ты действительно бываешь крут, — Бор с недоверием потрогал пол. Вот так просто, без всяких ритуалов. Домовой даже не подозревал, что это возможно.

Том внезапно засмеялся. Его смех быстро превратился в истерический, непрекращающийся хохот, и он несколько раз крепко приложился головой о шкафы.

Бор в растерянности смотрел на риддловскую истерику. Не то, чтобы он вообще до этого мог представить себе, как выглядит нервный срыв у тёмного мага.

— Эм, ну ты того, — Домовой аккуратно перехватил скребущую по полу ладонь, — спокойнее, у тебя вроде хэппи энд.

Риддл замер, словно прикосновение выдернуло его из собственных кошмаров в реальный мир, и наконец сфокусировано посмотрел на него. Домовой был готов поклясться, что на мгновение в синих глазах мелькнула растерянность, как будто колдун позабыл, как дух вдруг оказался рядом с ним.

Наконец, его лицо исказила кривая ухмылка. Бор поёжился под пристальным взглядом. Риддл изучающе и даже как-то жадно рассматривал его лицо.

— Так чего ты хочешь? — наконец повторил он свой вопрос, с напряженным вниманием всматриваясь в него холодными синими глазами.

Бор почувствовал себя очень и очень неуютно. Внезапно оказалось, что, когда тебя видят пронзительные синие глаза, иронизировать гораздо сложнее. Он сглотнул и неуверенно выдал:

— Что за аттракцион невиданной щедрости?

Том вскинул брови в насмешливой пародии на удивление, и Домовой с ужасом понял, что не может оторваться от того, как картинно играют тонкие черты.

— Эй, — риддловский голос все ещё звучал хрипловато, что придавало ему новых, незнакомых нот, — я бы пафосно сказал, что ты спас мне жизнь, но ты спас нечто гораздо большее, — Риддл помолчал, темнея взглядом, — убить меня нельзя. А вот подчинить… оказывается, можно. Я… учту свои ошибки. Так что… прямо сейчас я готов поиграть с тобой в золотую рыбку.