Николай Новиков - Похоже, я доигрался. Том 1

Вхух, что ж, с одним делом разобрались. С одной стороны, это не может не радовать. Ну а с другой…

– Эх, – вздохнул я и принялся одеваться.

За весьма обыденными планами по наблюдению за советом следует намерение навестить прах матери. Даже сквозь боль прорывающихся наружу воспоминаний я обязан это сделать.

-–

Ежеглавная рубрика «Фактик книжку бережёт»

Эффект доктора Фокса – психологический эффект, заключающийся в том, что прекрасная выразительность рассказчика может полностью завуалировать для слушателей вымышленность всего материала рассказа, при этом слушателям будет казаться, что всё сказанное – истина.

Покончив с одеждой, я выбираюсь из берлоги и сажусь в заранее вызванное такси. Оказавшись внутри стальной ласточки, вновь подмечаю отсутствие водителя. Интересно, как давно всё перешло на искусственный интеллект АльтерИнк?

Вот, буквально лет десять назад, я самолично наблюдал протесты людей о слишком стремительной роботизации, тогда как сейчас эти самые протестующие бьются из последних сил в попытках заработать на кусок хлеба. В страшном будущем живём, если так подумать.

И если думать ещё лучше, то виновник половины всех земных бед никто иной, как Демиург. Все деяния АльтерИнк так или иначе косвенно уничтожают последние очаги спокойной и размеренной жизни. Да, стало меньше насилия, бедности и всех вытекающих из них мерзостей, но в обмен на это человечество окончательно сорвалось вниз и неумолимо катится ко дну.

Я откинулся на кожаное сиденье и наблюдал за мелкими водными капельками, решившими навестить сбежавшего от семьи Бога.

Ох, какая драма! Природа специально в такие моменты выкручивает настройки влажности облаков до самого максимума? Или может Демиург уже научился управлять погодой и теперь нагнетает драматизма? Ну, раз ему удалось меня отыскать, то и это вполне вероятно.

Машина проезжает богатые районы первого круга и останавливается на одной из улочек второго. Небогатое убранство ближайших домов хоть и контрастировало на фоне построек центральной части города, но всё же не вызывало желания поскорей убраться подальше, как в бедных районах.

Обычные, можно даже сказать уютные трёхэтажные домишки тут и там высовывали головёшки и смотрели на прибывшего гостя. Учтиво здороваясь со всеми бетонными строениями, я петляю меж улочек и наконец достигаю детского дома номер четырнадцать – места, откуда всё началось.

Ну, формально не отсюда оно и началось, ибо, как и говорил ранее, вырос я в бедном районе. То, что бывший мой дом нашёл средства на переезд в более богатый круг – заслуга Артура.

Насколько мне известно, колумбарий с прахом находится возле основного здания, но никак не внутри. Не имея за спиной ни времени, ни желания самостоятельно что-либо искать, совещание в мозге решило взломать камеры и осмотреть всю территорию.

«Так-с, налево от центрального входа, прямо и направо. Понял-принял».

С нахмуренной картофельной мордой пытаюсь не забыть маршрут и следую аккурат за прочерченными в сознании стрелочками на земле, пока не достигаю небольшого мраморного здания, внешне удивительно напоминающего склеп в ЭндГейме.

Вернее сказать, это он и есть. На самом деле, в ЭндГейме много что напомина…

Неуверенно стучусь в деревянную дверь и обнаруживаю всякую свободу стального замка от обязательств. Железный чертяга мирно сопит, в дом впускает и вовсе не лает. Абсурд!

Дверь с предательским скрипом отворяется, и в глаза бьёт вечное пламя настенных свеч. Ставшие традицией для колумбариев неугасаемые светила, на мой сугубо шизофренский взгляд, сильно освещают мрачное по своей сути место.

Вдоль стен висели каменные полки с урнами и табличками под ними. В последний раз я навещал прах матери ещё до переезда из детского дома, а потому текущее место упокоения не могу и предположить. Пришлось обойти ближайшие полки и узнать, что имена расположены не в алфавитном порядке! Что за идиот додумался так сделать?

Ну, на самом деле то был я. Вернее, один из. Кто именно, уже и не вспомню – много нас.

С недовольным скрюченным лицом осматриваюсь в очередной попытке понять, где я есть в координатах вселенной, пока взгляд не впивается в молодую темноволосую девчушку с понуренным лицом. Должен признать, стоять среди мертвецов за всю жизнь мне порядком надоело, а потому и это место действует на рассудок не самым обнадёживающим способом. Девочка – посланная высшими существами благодать. Если она нашла по какой из урн грустить, то – как бы очевидно не звучало – она должна была её искать. А раз так, то и шанс узнать, где же находится прах матушки, достаточно велик.

– Эй, ничто… – прокашливаюсь от проклюнувшейся привычки. – Девушка, извините, что отвлекаю, – стучу по плечу. – Не знаете, где здесь покоится Аврора Степпен?

Выглядящая довольно бедно – отсутствие косметики, обычная чёрная майка и джинсы в нынешнем мире значат далеко не дань уважения простоте – она с испугом повернулась на резко объявившегося гостя.

Чёрт, я её напугал! Идиот Артур вспомнил о старой привычке ходить бесшумно. Говорил я себе, не научат в Атараксисе хорошему!

– Прости-прости, – руки режут воздух в попытке сгладить ситуацию. – Не хотел тебя пугать.

Сменив страх на возмущение – что видно по лицу – она отошла на шаг в сторону и показала пальцем на табличку, перед коей и стояла.

|Аврора Степпен|

Так значит, она…

Хмурю брови и вглядываюсь в лицо девушки со шрамом на шее. Шестерёнки крутятся в попытках отыскать ту самую книгу с лицами когда-то увиденных мною персонажей.

Хм…

Ах, точно, это же малышка Эмилия, родная дочурка Авроры! Ого как вымахала. После ещё одной секунды рассматривания понимаю причину резко вылупившейся амнезии. Раньше у неё были длинные шелковистые чёрные волосы и миловидная круглая мордаха, а сейчас же роскошная шевелюра сменилась короткой по скулы причёской и исхудавшим лицом. Последнее весьма насторожило, ибо поступающая раз в неделю треть от средней зарплаты никоим образом не должна способствовать похуданию. Ну, ладно, спишем всё на особенности девчачьего организма. Но вот шрам на шее…

– Угу, спасибо, – киваю я и встаю рядом.

Нетронутая ещё с давних времён фарфоровая урна всё так же без разрешения вытаскивала воспоминания из самых потаённых глубин памяти. Даже удивительно, насколько время способно ускорять свой ход. Кажется, что вчера ты с красным от стеснения лицом вновь просился к Авроре, а сегодня уже стоишь рядом с её дочкой, коя даже и не подозревает, что находится вблизи с давним другом и убийцей матери.

Удивительно даже не то, насколько я привязан к обеим Степпенам, а скорее то, насколько мне родны воспоминания по сути другого человека. Сколь бы разные судьбы я сейчас не проживал, доставшийся от оригинала фундамент всегда будет один. Но ведь по факту Артур впервые видит и урну с прахом, и Эмилию, и реконструированный детдом. Всё это мне чуждо, но в то же время стоит в основе личности и характера. Не знаю, смог бы я не уподобиться другим объектам Атараксиса, не будь у меня воспоминаний первого из нас.