Николай Новиков - Похоже, я доигрался. Том 1

От бурлящего котла эмоций я завопил во всё горло.

Информация…

МНЕ НУЖНА ИНФОРМАЦИЯ!

Сжавший от гнева кулаки, я в последний раз кинул взгляд на мраморную урну.

– Не переживай, Аврора, я не допущу её страданий. Я… – в горле встал ком. – Отплачу тебе за всё… в том числе и за свою ошибку.

/Через час в одном из переулков третьего круга/

– Ой, да ладно, хватит ломаться! – мужик лет тридцати с зелёным ирокезом протянул Эмилии бутылку. – Пей, пока предлагают! Под бухло всё веселее, даже трахаться!

Девушка отрицательно покачала головой и старательно пыталась скрыть отвращение к покрытому собственной же блевотиной мужику.

– Ой, ну и хер с тобой, – он отхлебнул. – Мне же больше достанется.

Шумная компания около двадцати минут назад остановилась в тупике одной из улиц бедного района. Видимо, заранее спрятанные в ящиках бутылки с самодельным алкоголем уже подходили к концу, а окончательно утерявшие последние очаги рассудка парни вовсю лезли к девушкам.

– Эми, да харе тебе! – через пять минут к Эмилии подошёл парень лет двадцати. – Не порть всё веселье. На, вот, полегче станет, – он протянул красную таблетку.

В голове девушки плясало множество самых нежеланных чувств – от страха очередного изнасилования до гнева на собственную жизнь. Она хотела реветь, орать, громить всё вокруг и проклинать каждого в мире человека.

Но девушка не могла.

И вовсе не потому что была нема, нет. Она просто боялась злить дикарей вокруг. Любая лишняя эмоция может вызвать ответную реакцию, и будет хорошо, если ею окажется лишь насмешка. Весьма легко издеваться над человеком без голоса, и куда легче принудить физически слабую девушку к омерзительным деяниям.

Однако же стоит признать, с момента, как Эмилия утратила возможность убежать из реальности отбросов и начать новую жизнь, её так ни разу и не склоняли к сексу против воли. Да, напаивали до потери сознания; да накачивали наркотиками, но тем не менее, девушка ни разу не помнит, чтобы её насильно заставляли «отрабатывать долг».

И даже сейчас, когда одну из девушек уже имеют три парня, Эмилии предлагают расслабиться, а не принуждают повторять опыт подруги.

От ожидания скорой участи пустого мешка с мясом девушка лишь беззвучно заплакала. Сколь должна быть ужасна жизнь, чтобы ты благодарила судьбу за шанс быть изнасилованной хотя бы под наркотиками?

Бежать некуда, ибо это случится в любом случае. Не согласишься добровольно, так свяжут в подвале и выставят на всеобщее обозрение. Уж она-то знает, что её ждёт в случае неповиновения. Она видела, что бывает с непослушными.

Еле справляясь с трясущимися от плача руками, девушка залпом проглотила таблетку – если не бежать, то хотя бы не помнить.

«Боже, за что…» – девушка закрыла глаза ладонями.

Быстродействующий наркотик уже тихо кружил голову и заполонял взор цветастыми разводами. Одной таблетки достаточно, чтобы через десять минут окончательно потерять контроль и стать безвольной куклой.

Эмилия знает, что будет дальше. Через восемь минут парни поймут, что наркотик затуманил её рассудок; через двенадцать её одновременно будут насиловать два, а то и три человека; через двадцать всё это закончится; а через несколько недель всё повторится вновь.

Уже второй год жестокие события судьбы повторяют свой цикл. Личный денежный счёт находится во владении других людей, а приходящие каждую неделю деньги ни капли не спасают положения. Наоборот же, они дают ещё один повод держать послушную собаку на поводке.

Наркотик постепенно берёт верх. Прошло три минуты, как онемение покрыло кончики пальцев и задвигалось дальше по телу. Ощущение реальности медленно уходит глубоко внутрь сознания и обещает скорое прекращение кошмара. С того момента, как на девушку накинули долги другого человека и заставили платить собственным телом, она ни разу не находилась в сознании во время секса. Иронично, но будучи едва ли не шлюхой, она может лишь примерно представить все ощущения.

– Да-а, вот так лучше, – подошёл парень с ирокезом и положил руку на небольшую грудь Эмилии.

До полного затуманивания рассудка оставались минуты, а потому и мерзкую ладонь девушка всё ещё способна почувствовать. Она вскинула покрытую слезами голову и увидела ухмыляющегося уродливого мужика, падкого на несовершеннолетних девушек. Выпивший не одну бутылку алкоголя – купленного на еженедельные отчисления – он тем не менее смог снять штаны и неудачно попытаться подтащить голову девушки к паху.

«Я ещё не могу», – хотела сказать Эмилия, но получился лишь едва слышимый хрип.

Она прикрыла рот одной рукой и замычала, тогда как второй тщетно попыталась отодвинуть голого мужика.

– Да сколько можно?! – закричал он и схватил её за волосы. – Нахера я за тебя заплатил?! – одним движением сорвал майку и скинул девушку с ящиков, на коих она сидела.

Прошло около четырёх минут с момента попадания таблетки в желудок, а потому и устоять на ногах Эмилия уже не могла. В одних лишь джинсах она упала на стекло разбитой бутылки и порезала руки. Стон зародился в глотке, но, пройдя через испытание травмы голосовых связок, превратился в ещё один хрип, на сей раз куда более громкий.

«Больно», – запищала она внутри сознания и ещё сильней заплакала. – «Как же больно».

– Ай, да и хер с ним, – подошёл мужик с ирокезом. – Ртом работать не хочешь, а руками мне к чёрту не сдалось. Порезала, да и похеру, – он наклонился к девушке со стеклянными глазами и потянул руку к её штанам. – Ох, люблю я молодень…

– Ого! – воскликнул кто-то.

От резкого звука энергичного голоса даже увлечённые сексом парни повернулись в сторону незваного гостя. Эмилия так же не стала исключением.

Блондин лет двадцати стоял в проходе и с удивлённым лицом разглядывал лежащую в стекле полуголую девушку. Даже сквозь рябь действия наркотика ей удалось его вспомнить – именно он сегодня навещал прах Авроры.

Стыд – это последнее, что сейчас должна испытывать Эмилия. Но, доведённой до края нервного срыва, ей лишь оставалось путём воздействия иных, кроме страха и отвращения, эмоций тщетно пытаться забыть о нависшем над ней голом мужике.

Ещё в колумбарии девушка посчитала незнакомца в очках хорошим человеком, ведь она ни разу не видела, чтобы кто-то, кроме неё, посещал прах Авроры. Если этот явно не бедный человек – о чём говорит процессор на затылке – столь сильно чтит память о воспитательнице, что нашёл время её навестить – значит, он не может быть злым.

Детская логика, служившая единственной возможностью ощутить это самое детство, сейчас и порождала нестерпимый стыд перед парнем. Несмотря на уже огромное количество подобных попоек, Эмилия не помнит, чтобы её в таком виде хоть раз лицезрел посторонний человек. Всегда то были лишь стоявшие в очереди голые мужики и изредка ждавшие своей участи подобные ей девушки.