Елена Дорошкевич - Крик дафэна [СИ с издательской обложкой]

— Ты действительно думаешь, малыш, что это как-то связано с шагами, ногами или лапами — в этом-то месте ?! — зурпарши выдали некое подобие мимолетной улыбки. — Не думай, что ты уходишь! Просто уйди!

Они слаженно отступили на шаг назад, в последний раз исказив реальность, оставляя нам лишь надежду к действию, подаренную царским росчерком, несмотря на опасность, которую мы для них представляли.

Мы почти обрели свободу, и Фастгул'х возвращался с нами.

Кот нетерпеливо прохаживался вокруг меня, собранный и целеустремлённый, совершенно готовый в обратный путь. Мне же было легко и одновременно тягостно. Я с трудом смог бы тогда описать охватившие меня чувства: безудержная радость свершившегося была отравлена любопытством и желанием продолжить невероятный разговор с существами настолько немыслимыми, что их образ упорно не укладывался в моей голове.

Их фигуры растаяли. Вслед им замелькало, кружась и сворачиваясь, унося впечатление невольной утраты, когда всё оплачено по счетам, и завершено некое героическое дело, но противник, встреченный на поле боя, оказывается настолько интересным и потенциальным собеседником, впрочем, так им и не ставшим, что приходит ощущение усталости и смиренного осознания, что вот опять — всё, как всегда! — мимоходом и ненароком, вскользь и безвозвратно.

— Пойдем!!! — теребил меня за рукав Фастгул'х. Он-то ничего подобного не ощутил, — ещё чего, разговоры с зурпаршами! — наоборот, сильно волновался и торопил события. — Они сказали «просто уйди»… Ничего себе! А как это сделать?

— Мы откроем для вас дверь, — ускользающим шлейфом прошелестели затихающие, почти непроизнесенные слова. — Но вы сами… должны… войти в неё…

— Где дверь?! — опережая меня, подскочил мальчик. — Где???

Ответом ему была тишина.

Мы шли по вечернему городу. Небу вздумалось отрепетировать очередной закат, теперь багрово-алый, полосатый, напоминающий бок фантастической зебры. «Никакого снега!» — предприимчиво сказал я себе. И вот мы целеустремленно спешили неизвестно куда, радуясь друг другу и свежему морозному воздуху. Снегопада больше не было.

— Дядя Вася! — беспрестанно теребил меня мальчик, возведя мою скромную персону в почётный ранг родственника. — А как там Иичену?

Про родителей он старался не говорить, как по минному полю обходя эту болезненную тему. Из дома номер восемь, с яблоневым садом и скрипучей калиткой, мы выскочили без боя и, соответственно, без потерь. Нам никто не препятствовал, хотя мы постоянно ощущали на себе пристальные раздумывающие взгляды — а что, если их, всё-таки… и желательно прямо сейчас?..

— Да молодец твой Иичену! Герой! — стараясь быть весёлым, ответил я. — По сути дела, это он тебя и спас. А то гореть бы… — я скоропалительно заткнулся, чуть ли не начиная насвистывать блатной мотивчик, но Фастгул'х не обратил на это внимания, заглядевшись куда-то в уличную перспективу, и вот уже опять тянул меня за рукав, тыча пальцем по направлению далёкой аляповатой афиши. «Оборотень возвращается!» — гласила она, прилагая к надписи небрежно намалеванное изображение прыгающего оскаленного волка, у которого были такие клычищи, что ему, наверное, постоянно приходилось рычать, иначе пасть его не могла бы закрыться.

— Нам туда! — вдруг ни с того ни с сего решительно заявил я, не забывая потрепать по плечу мальчика — молодец! — и разворачивая нашу удивительную компанию в сторону живописной подсказки.

— Что ж, правильно! — одобрительно закивал кот. — Ах, как это в их духе: предоставить нам сомнительное удовольствие поиграть с ними в догадки! Нет чтобы просто показать дорогу, раз уж сказано «Уходите!», так они лишь обозначили направление ассоциативными символами. Одно слово — зурпарши! Что ещё от них ждать?!

— Отлично! Просьба-приказ: всем глазеть по сторонам, и повнимательнее! — я опустил из кошачьих слов иронию, выцепив главное: надо искать подсказки и следовать в их направлении. — Скажи спасибо, что нас вообще выпускают…

Хлоп! Летящий сверху кирпич не попал на мою голову по чистой случайности, с треском разбившись прямо за моей спиной. Видимо, сработало незапланированное ускорение, изменившее наше движение после обнаружения афиши. Вот так спасительный маневр! Интересно, а что было бы, если бы кирпич постарался и нашёл-таки свою цель? Я бы умер или нет? Как насчёт покушений в призрачном мире иллюзий и сновидений?

Второй кирпич, фамильярно шаркнувший меня по спине, отбил всякую охоту к философии, зато придал нам максимально возможную скорость.

Мы резво рванули вперёд, старательно держась посреди улицы, благо машин на ней не было.

— И как это понимать?! — прокричал я на ходу, скашивая глаза в сторону скользившего рядом кота. Тот покрывал расстояние длинными затяжными прыжками, переносившими его белоснежное тело с грацией летящего привидения. — Это так положено? Для остроты ощущений?!

— Нет! Не положено! — взвыл тот в ответ, успевая вставлять короткие фразы между отдельными скачками. — Не понимаю! — Прыжок. — Этого не должно быть! — Прыжок. — Может быть, это хойши? Самолично? — Прыжок, прыжок. — Или кто-то действует через них?

— Нарушают?! Получается, что так! — на душе сделалось паскудно. — И что делать???

— Бежать!!! — в один голос выдохнули мне кот и не отстававший ни на шаг Фастгул'х.

«Что ж, резонно!» — успел подумать я и, повернувши за угол, врезался в проходившую по соседней улице разномастную демонстрацию. Не успев затормозить, мы с разбегу вклинились в строй и увязли в плотной толпе.

«Да здравствует Баба Ядвига — самый демократичный кандидат в президенты — целительница и гражданин!» — гласил ближайший плакат, который несла зеленоволосая группа юных уродливых созданий, с большой натяжкой именуемых «девушками». Что ж, я был совершенно согласен с таким руководством, достойным во всех отношениях. «А ты записался в ряды Соррнорма?!» — гневно вопрошал следующий транспарант. Эта надпись привнесла сумбур и тревогу, уж больно она соответствовала животрепещущей актуальности негостеприимного города. Я постарался хоть чуть-чуть притормозить, насколько это было возможно во всеобщем одержимом шествии, толкая коленом кота и утягивая за собой мальчишку, протискиваясь и протискиваясь через телесную реку. Кругом заволновались и недовольно зашикали, с ощутимым трудом пропуская нас дальше. Хозяин гневного лозунга оглянулся нам вслед, — лицо того же Мавул'ха! — я охнул и ускорился, забыв о вежливости и осторожности, топча кому-то ноги и пихаясь локтями, плечами и всеми применимыми в этой нелёгкой ситуации частями тела. Не было сил даже оглянуться назад, — идут ли мои спутники? — но по дружному пыхтению и сопутствующим ругательствам понимал — идут! Давайте, родные! На прорыв! А то сейчас как повалятся кирпичи с неба или ещё чего похлеще!!!