Тимофей Царенко - Три сапога - Пара

Гринривер огляделся. Кухня была разгромлена. По полу валялись кухонные приборы, содержимое кастрюль тоже оказалось на полу. Медленно расползалась в стороны вывалившееся тесто. Из мясорубки на пол вывалилось пару кило дурно пахнущего фарша. А еще все было забрызгано кровью. Она уже перестала светиться, и запах кардамона куда-то пропал.Стоял запах свежего мяса. Комок покатился по пищеводу, и Ричарда вырвало желчью.

– Не, я лучше вина, – просипел графеныш. – Мистер Салех, надеюсь, мы можем зачесть все произошедшее как зарядку?

Еще минут через двадцать, когда небо в крохотном окошке под потолком потеряло однородно-черный цвет, на кухню заглянул профессор Ян-су.

– А… а… а… – только и смог выдавить он.

На разожжённой плите стояла сковорода, на которой что-то шкварчало. Бывшего лейтенанта одолел голод, и он решил себе пожарить найденное на разгромленном складе мясо.

– Профессор, рад, что вы живы! – поприветствовал вошедшего инвалид. Он что-то жевал и говорил с набитым ртом. – Котлетку хотите?

В этот момент взгляд профессора упал на голову демона, что все еще лежала на столе. Потом он уставился на кучу фарша на полу. Снова посмотрел на демона. Потом, видимо, сопоставил увиденное со скворчащей сковородой.

– Котлетку? – писклявым голосом переспросил он. Потом хихикнул. Потом рассмеялся в голос, визгливым смехом с подвываниями. Потом выдал полный ужаса вопль. И рухнул без чувств.

Сидящий в углу Гринривер тяжело вздохнул. И молча плеснул себе еще вина.

Пришедший вскоре истопник, при виде залитых кровью студентов в обморок падать не стал (на кухню он, к счастью, не заглянул), но попытался удрать. Остановил его только предупредительный в воздух. После чего очень быстро стало как-то крайне суетно.

Народ бегал, кричал. Появились неприметные люди в форме. Ричард, ругнувшись, заявил, что он будет общаться только с проректором по безопасности лично. Бессознательного профессора куда-то отволокли. Зашел медик, осмотрел приятелей. Решительно пытался напоить каким-то элексиром. Был послан на проходную общежития, откуда вернулся с набором эликсиров. С шевелением на волосах Гринривер обнаружил, что их стало пять. Часть составов было употреблено на месте, под присмотром медика.

Где-то у входа толпились непонимающие студенты. Голодные волшебники это страшно и ни разу не безопасно. К счастью, об этом никто не узнал, так как в самый разгар внезапного собрания подошел князь Брин-Шустер и одним своим видом успокоил начинающиеся волнения.

Проектор внимательно осмотрел место битвы. Посмотрел на слегка пьяных героев. А потом довольно профессионально провел допрос.

Долго допытывался, как демон оказался в мясорубке. Выспрашивал про ядро. Уточнял его размеры, цвет, яркость свечения. Потом пришлось пройтись по коридорам, до места первого контакта. После позвал компаньонов в свой кабинет.

Там он дал распоряжение накрыть стулья какой-то ветошью. С извинениями и реверансами. А потом закрыл кабинет и уселся за стол.

– Мда… – выдал он, раскурив трубку. – Везучие вы сукины дети. Признаться, после первого раза я не поверил. Я бы спросил, кто вы такие, так беда в том, что знаю уже.

– В этот раз без мин? – поинтересовался зевающий Ричард.

– После такого, признаться, я уже и не уверен, что возьмут вас мины, – тяжело вздохнул князь. – Судя по голове, это был ночной охотник. Ликвидатор. Абсолютно бесшумный демон. Он нацелен на то, чтобы уничтожать добычу в условиях замкнутых пространств. А вы из него пирожков сделали. Еще раз, мистер Салех, скажите, как вам в первый раз удалось его подстрелить?

– Он спугнул филина, что гнездился под крышей, – ответил Рей. – Стрелял на движение. Там чуть света было.

– И три раза попали? – недоверчиво произнес проректор. – Точно было три выстрела? Может меньше?

– Да, точно, три. Вон, мистер Гринривер цилиндра лишился, – подтвердил слова Салех.

В этот момент графеныш поднял глаза, уставившись на привычный козырек головного убора. Чертыхнулся, и сорвал останки шляпы. А потом какое-то время не мог понять, куда деть ветошь. Сунул в карман.

– А с чего вы взяли, что мистер Салех попал? – поинтересовался Гринривер.

– Ни одного следа на стенах. Дважды осмотрели, – пояснил проректор.

– А как вообще эту ситуацию допустили? – задал мучающий вопрос бывший лейтенант. – Ведь вроде инспектор предполагал такую возможность. Даже выдал нам снаряжение, на случай оживления покойника.

– За этим я вас и позвал, господа, понимаете, какой казус… – голос князя стал вкрадчивым. – Был грубо нарушен регламент работы. А еще полностью выдохся защитный рунный контур в морге. Мы как-то упускали этот момент, да и финансы были потрачены на представительские расходы… Да вообще, за сорок лет морг ни разу не пригодился, для подобного… – еще сильнее понизил голос проректор. – Виновные, безусловно, будут наказаны, но при расследовании не хотелось бы, чтобы эти факты всплыли. Я надеюсь, на последующих допросах вы сможете упомянуть, что стены прозекторской светились зеленым? А мы потом обставим так, что неизвестный злоумышленник эти контуры отключил. И не вопросов не будет ни у кого…

– А зачем это нам? – так же вкрадчиво поинтересовался молодой аристократ, понимающе улыбнувшись.

– О, вы сможете рассчитывать на мою протекцию в любых вопросах. В абсолютно любых вопросах. Я понимаю, в вашем возрасте молодые люди могут попадать в разные приключения…

– Ни слова более. Ваше сиятельство, благородные люди всегда смогут договориться! – прервал речь собеседника Ричард. – К тому же отец крайне вас уважает, а я уважаю мнение отца. Право, такая мелочь!

– О, это замечательна новость, всегда приятно общаться с понимающими людьми! – радостно заулыбался князь. – Как насчет того, чтобы отметить вашу удачу? У меня как раз есть сорокалетний виски. Удивительно приятный купаж вышел.

– С удовольствием! – хором ответили компаньоны, довольно переглянувшись.

– Ух, хорош… – довольно протянул проректор, когда порция виски была отправлена в желудки. –Может есть что-то, чем я могу помочь вам прямо сейчас?

– Да, безусловно! – подхватил Гринривер. – Нам бы полный допуск в библиотеку, во все разделы. У меня есть пара личных вопросов, которые возникли при изучении семейных архиваов. И мне было бы крайне неловко называть области интереса…

– Надеюсь, ничего такого, что может уронить наш кампус в бездну? – с улыбкой уточнил Брин-Шустер. – Полно, господа, я пошутил, – замахал он руками, когда Ричард попытался что-то сказать. – Я вам всецело доверяю. Сейчас распоряжусь, пропуски вам подготовит секретарь. Сразу и возьмете. А теперь отдыхайте, от занятий я вас на сегодня освобождаю. Мне надо еще с вашим куратором пообщаться. Если что, раньше трех часов полудня вас не будут беспокоить. Спите, господа, ночка вышла беспокойной! – усмехнулся проректор.