Антон Орлов - Золото Ларвезы

А эту пакость можно зарисовать, будто бы у Дирвена поимелово не с Той Самой Сволочью, а с какой-нибудь девкой. Карандаши под рукой… И он принялся за дело.

Рисовал с нажимом, чтобы какие-нибудь гады не стерли ластиком. Можно ли с помощью магии уничтожить линию серого грифеля? А если грифели цветные? А если чернильный?.. Этого он не знал, но хорошо бы нельзя, а то вся работа насмарку.

Главную в Сонхи Сволочь он снабдил дамским лифом и пышными задранными юбками, а себе пририсовал корону – будто бы он с придворной дамой в королевских покоях. Вот теперь это правдивые картинки, а не мерзопакостная клевета на свергнутого монарха Ларвезы! Газеты – зло, но в Бартоге и в Нангере они давно уже есть. Как ему докладывали оставшиеся в Аленде невезучие маги Куду и Монфу, теперь и в Ларвезе будут, Верховный Маг разрешил. А он бы не разрешил, потому что газеты – рассадник безнравственности, так говорил Шаклемонг, а Дирвен всегда был за нравственность.

Шаги в коридоре заставили его замереть. Кто-то идет…

Выучка не подвела, мигом сунул улики на полку с картонными книжками, мятые клочья сгреб с пола и запихнул туда же. А сам встал посреди детской комнатушки – якобы заблудился, якобы забрел сюда случайно – и скроил вежливо-озадаченную мину. За секунду до того, как на пороге появился уборщик со шваброй наперевес.

Из-за неширокой спины туземца выглядывало трое библиотекарей, включая девицу из читального зала. Та обеими руками держала перед собой «Энциклопедию волшебного народца мира Сонхи», словно собиралась тяжеленной книжкой кого-то прихлопнуть. У одного из мужчин был бартогский пороховой пистолет, у другого дубинка. Эти придурки, что ли, за грабителя его приняли?!

Тут же пришло в голову спасительное решение. Вспомнилось, как действовал Шаклемонг, когда с толпой сподвижников громил в Аленде книжные лавки. Сперва в намеченный магазинчик отправляли своего человека, якобы покупателя, который осмотрится, потопчется, возьмет полистать одну, другую книжку, а после незаметно хвать какое-нибудь фривольное издание – и за спиной у продавца переставит к школьным учебникам. Потом он будто бы случайно обнаруживал на полке с детской литературой неподобающую взрослую беллетристику, и давай возмущаться: мол, что творите, малолетних развращаете, королевские законы нарушаете! А тут и Незапятнанный со своими парнями подоспеет – и нет больше книжной лавки. Шаклемонг объяснял, что это необходимая мера, чтобы горожане были на их стороне. Вот и Дирвен решил этой мерой воспользоваться.

– Смотрите, что у вас тут! – он указал на полку с пресловутыми газетами, засунутыми между «Страной железных человечков» и «Путешествием лягушонка Юнжека на воздушном шаре». – Преступное насаждение мерзопакости! Я сюда случайно зашел, заблудился потому что. Вижу – газеты какие-то на детской полке, я и взял посмотреть, а там сплошной срамотизм! Если дети увидят, им же сразу того же самого захочется, нельзя такие газеты в библиотеке держать! Вы должны разобраться, как они сюда попали! Это совращение неокрепших умов, судить за это надо!

Говорил он по-бартогски, активировав языковой амулет в полную силу: сейчас главное – выпутаться из этой дурацкой истории, в которую он вляпался из-за Той Самой Сволочи и происков Рогатой.

– Разберемся, – сурово произнес библиотекарь с дубинкой, пухлолицый здоровяк, который выглядел так, словно жрет одни сдобные булки – похоже, здешнее начальство.

Насупленный тощий очкарик в забрызганных чернилами нарукавниках продолжал целиться в Дирвена из пистолета, а барышня крепко сжимала энциклопедию, глядя с недобрым прищуром.

– Это кто-то из ваших, больше некому! Поддались моде на срамотизм и хотят научить плохому неокрепшие детские умы!

А что ему оставалось, если не обвинять их? К тому же они всяко виноваты, раз допустили, чтобы такая подлая писанина с запретными картинками хранилась у них в заведении, пусть даже в особом шкафу под замком.

– Пройдем ко мне в кабинет! – распорядился здоровяк.

Если сделать ноги, будет погоня, поэтому Дирвен подчинился, не ожидая никакой дальнейшей подлости. Уши все еще горели, но он чувствовал свою правоту. В коридоре подвалило двое полицейских и амулетчик с сумкой на поясе. Значит, эти книжные придурки сразу послали за представителями власти? Ну, им же хуже! Он от своих слов не откажется. Пусть он чуть-чуть искажает факты, правда все равно на его стороне, потому что он борется против насаждения срамотизма.

Табличка на двери сообщала: «Заведующий Браженской общественной библиотекой г-н Р. Коржец». Здоровяк расположился в кресле по ту сторону стола с коричневым сукном и потускневшим бронзовым пресс-папье в виде обожравшегося чворка. Полицейский офицер учинил Дирвену допрос: кто такой, откуда и с какой целью прибыл, куда направляешься, что делал в библиотеке. Он говорил по-бартогски, а девица переводила, то и дело заглядывая в словарь, который достали из шкафа. Второй полицейский прилежно записывал.

Амулетчик с очкариком тем временем куда-то ушли. Потом вернулись, амулетчик поставил на стол большую шкатулку. Артефакт, это Дирвен сразу уловил и насторожился. Хотя было бы из-за чего, он же проверял: в детской комнате только оберег от народца, «Недремлющий сторож» и еще один амулет, вмонтированный в механизм бартогского лопастника, похожего на цветок с кожистыми лепестками. Когда лопастник крутится, веет прохладный ветерок, но при Дирвене он не крутился.

– Посмотрели, что там? – озабоченно спросил Коржец у тощего библиотекаря, который вперил в Дирвена пронзительный обвиняющий взгляд.

– Н-невиданное свинство… – чуть заикаясь, произнес очкарик, ткнув пальцем в сторону задержанного.

– Так я и думал, – кивнул заведующий. – Невозможно, чтобы кто-нибудь из моих подчиненных… Давайте посмотрим изобличающую светопись!

Амулетчик откинул крышку шкатулки.

Чего?!!..

Дирвен, конечно, слышал о бартогской светописи, даже видел изображения. Для магических картинок нужны заклинания или специальные артефакты, а для светописи – громоздкая механика и особым образом зашлифованные линзы. В Бартоге любят соединять магию с инженерными изобретениями, и пусть в детской комнате запечатлевающих амулетов не было, «Недремлющий сторож» или артефакт в лопастнике могут работать в одной цепочке со светописным механизмом… А он не проверил, потому что был сам не свой из-за мерзких издевок в этой дурацкой газете.

Дирвен почувствовал, как опять вспыхнули уши: надо же было допустить такой промах!

В бартогских учебниках приводилось несколько схем соединения в рабочую цепочку стандартных магических артефактов и неволшебной механики. Самый распространенный вариант: амулет реагирует на движение и подает сигнал аппарату, при необходимости другой вспомогательный амулет глушит звук светозаписывающей штуковины. А потом на бумаге, пропитанной специальными растворами, проявляется изображение, но с этим много мороки, поэтому чаще используется простой способ: картинку «вытягивают» и запечатлевают артефакты, в состав которых входит хранящий память олосохарский песок.