Синтия Хэнд - Свободная [litres]

Как только я произношу слово «умирает», его на мгновение окутывает отчаяние, которое ощущается даже сквозь воздвигнутую между нами стену. Но затем на его лице вновь появляется улыбка.

– Ох, какую запутанную ложь мы сплетаем, когда делаем это впервые, – говорит он.

– Думай что хочешь.

Да уж, моему положению не позавидуешь. Меня некому подвезти. А я приехала сюда с Билли и собиралась улететь домой, но где гарантия, что он не превратится в птицу и не отправится за мной?

– У меня возникли подозрения на твой счет с самой первой встречи, – спокойно продолжает он, будто и не заметил, как я пыталась уйти от разговора. – Потому что у меня в голове не укладывалось произошедшее в лесу. Ты сопротивлялась мне сильнее, чем остальные. Да еще и умудрилась вернуться из ада на землю. Ты не только призвала венец, но и одолела меня. – Семъйяза качает головой, словно я очаровательная малышка, которая вдруг решила надерзить.

– Это сделала мама, – возражаю я, надеясь, что он мне поверит.

– Твоя мать была необыкновенной, – отвечает он. – Прекрасной, сильной, наполненной огнем и жизнью, но все же оставалась лишь Демидиусом. И не умела переходить из одного мира в другой. На это способны лишь Триплары.

– Ты ошибаешься, – дрожащим голосом говорю я, несмотря на все попытки казаться спокойной.

– Нет, – тихо говорит он. – Твой отец ведь Михаил? Везучий ублюдок.

Видимо, мне не удастся легко отделаться от Семъйязы, но чем больше он говорит, тем сложнее становится не выдать себя.

– Что ж, мы мило поболтали, но на улице холодно, и мне пора идти. – Я вновь поворачиваюсь к нему спиной и устремляюсь вглубь кладбища.

– А где сейчас твой брат, Клара? – кричит он мне вслед. – Он знает о своем происхождении?

– Не смей говорить о моем брате. Отстань от него, или, клянусь…

– Не нужно ругаться, дорогая. Меня не интересует этот мальчик. Но, как я уже говорил, есть те, кто посчитает его происхождение интересным.

Кажется, он пытается меня шантажировать.

– Чего ты хочешь от меня? – остановившись, спрашиваю я через плечо.

– Чтобы ты рассказала мне хотя бы одну историю.

Он сумасшедший. Я вскидываю руки от отчаяния и вновь устремляюсь подальше от него.

– Хорошо. Как-нибудь в другой раз, – посмеивается он.

Даже не оборачиваясь, я знаю, что он превратился в птицу.

– Кар, – раздается издевательский птичий крик за спиной.

Проклятые сумасшедшие ангелы! Он так разозлил меня, что мне хочется расплакаться. Я пинаю снег ногой, и он разлетается в стороны, оголяя мокрую черную землю, сосновые иголки, гниющие листья, мертвую траву и несколько камней. Я наклоняюсь и поднимаю небольшой гладкий и темный камешек, который очень похож на те, что встречаются на дне рек. Я верчу его в руке.

– Кар, – вновь кричит ворон Семъйяза.

И я швыряю в него камень.

Это отличный бросок, благодаря которому я могла бы с легкостью попасть в команду по софтболу в Стэнфордском университете. Вот только такой бросок вряд ли бы смог повторить человек. Камень, словно пуля, перелетает через забор и летит прямо в назойливую черную птицу. Я невероятно точна.

Но камень пролетает мимо.

Потому что на ветке уже никого нет. И о вороне напоминает лишь снег, упавший с нее на лесную подстилку. Я снова одна.

Хотя бы сейчас.

Внутри все зудит от желания развести огонь в камине в гостиной, приготовить ужин для нас с Билли и, возможно, развесить рождественские украшения. Еще хочется позвонить Венди и узнать, вдруг она не против сходить в кино или еще куда-нибудь. Мне просто необходимо сейчас хоть ненадолго окунуться в обычную жизнь. Но для начала необходимо заглянуть в продуктовый магазин.

И именно там, в середине прохода с выпечкой, я натыкаюсь на Такера.

– Привет, – выдыхаю я.

А про себя проклинаю свое глупое сердце за то, что оно пускается вскачь от одного взгляда на Такера в белой футболке и дырявых джинсах, с корзиной в руках, в которой лежат зеленые яблоки, лимон, брикет масла и упаковка белого сахара. Видимо, его мама собирается готовить пирог.

Он с минуту молча смотрит на меня, словно раздумывает, стоит ли вообще разговаривать со мной, а затем выпаливает:

– Оригинальный наряд. – Он вновь обводит взглядом мое пальто, черное платье, черные сапоги до колен и волосы, собранные в слегка растрепанный пучок на затылке. – Дай угадаю: ты собиралась телепортироваться на какую-нибудь шикарную вечеринку в Стэнфорде, но вновь ошиблась? – усмехается он.

– Я возвращалась с похорон, – натянуто отвечаю я. – С кладбища «Аспен-Хилл».

Его лицо тут же становится серьезным.

– С чьих?

– Уолтера Прескотта.

Он кивает:

– Да, я слышал. У него случился инфаркт, верно?

Я не отвечаю.

– Или инсульт, – продолжает Такер. – Или он был одним из вас.

«Из вас». Мило. Я начинаю разворачиваться, чтобы уйти – ведь как было бы правильно просто уйти и не пытаться поговорить с ним, – но тут же останавливаюсь и вновь смотрю на Такера.

– Не делай так, – прошу я.

– Как именно?

– Я знаю, что ты злишься на меня, и понимаю, по какой причине, но не веди себя так. Ты самый добрый, милый и порядочный парень из всех, что я знаю. Не веди себя как придурок из-за меня.

Он опускает взгляд в пол и сглатывает.

– Клара…

– Мне очень жаль, Такер. Знаю, мои слова не так уж много для тебя значат, но знай: мне ужасно жаль. Из-за всего. – Я вновь поворачиваюсь, чтобы уйти. – Я постараюсь держаться от тебя подальше.

– Ты не позвонила мне, – говорит он, прежде чем я успеваю сбежать подальше.

Я оборачиваюсь к нему и удивленно моргаю.

– Что?

– Летом. Когда вернулась из Италии и перед тем, как уехать в Калифорнию. Ты ведь провела дома две недели, верно? И при этом не позвонила мне. Ни разу, – объясняет он с обвинительными нотками в голосе.

Так вот из-за чего он злится?

– Я хотела, – признаюсь я. Я каждый день думала о том, чтобы позвонить ему. – Но была слишком занята, – вру я.

Он усмехается, но его гнев исчезает, сменяясь чем-то напоминающим смирение и разочарование.

– Мы могли бы провести немного времени вместе пред твоим отъездом.

– Мне жаль, – вновь бормочу я, потому что не знаю, что еще сказать.

– Просто… Я думал, мы… – Он несколько раз сглатывает, прежде чем наконец выдавить: – …будем друзьями.

Такер Эйвери хочет стать моим другом.

Он выглядит таким уязвимым, пока разглядывает ботинки, со слегка покрасневшими от загара ушами и напряженными плечами. Мне так и хочется протянуть руку и сжать его плечо. И с улыбкой ответить: «Конечно. Давай будем друзьями. Мне очень хочется стать твоим другом».

Но нужно быть сильной. Нужно помнить главную причину, из-за которой мы расстались: у него должна быть спокойная жизнь. На него не должны нападать падшие ангелы после свидания. Он должен целовать девушку, не боясь, что она начнет светиться, как фейерверк на День независимости. Никто не должен скрывать от него бесчисленное количество тайн. Ему нужен кто-то нормальный. Кто-то, кто будет стареть вместе с ним. Кого он будет защищать, как мужчина защищает свою женщину, а не наоборот. Кто-то не такой, как я.