Синтия Хэнд - Свободная [litres]

Но, на мой взгляд, это очень сексуально.

– Это невероятно, – толкнув его локтем, говорю я. – И… просто великолепная идея.

– А ты? – спрашивает он. – Не передумала насчет медицины?

– Нет. И в новом семестре меня ждет геном человека, который, уверена, сведет меня с ума.

– И на этом все? – интересуется он. – Никакой практики счастья?

Я вздыхаю:

– Больше никакой практики счастья. Лишь обычные предметы, без которых мне не получить диплом по начальной медицинской подготовке и… ну, несколько уроков физкультуры.

– Клара, что за уроки физкультуры? – хватается за мои последние слова он и тут же выуживает ответ из моих мыслей. – Ты записалась на фехтование? Это же жульничество!

– Никто не говорил, что мы не можем тренироваться в свободное время.

Кристиан откидывается на спинку дивана и смотрит на меня так, словно не ожидал, что я окажусь настолько хитрой.

– Значит, и я могу записаться на фехтование. Когда проходят занятия?

– По понедельникам и средам с часу до двух.

Он кивает, словно мысленно внес урок в свое расписание.

– Значит, мы будем бегать по утрам, а днем встречаться на фехтовании.

– Верно.

– Кстати, не строй планы на следующие выходные, – добавляет он.

Я смотрю на него снизу вверх.

– Почему?

Уголок его рта приподнимается, и Кристиан смотрит на меня так, что у любой девушки подкосились бы ноги.

– Я собираюсь увезти тебя из кампуса. На свидание. Пока не началось все это безумие.

От этих слов сердце пускается вскачь.

– Ужин и кино, – вспоминаю я.

– В пятницу вечером, – добавляет он. – Я заеду за тобой в семь.

– В семь, – повторяю я с дурацкой дрожью в голосе. – В пятницу.

Он подходит к двери и начинает натягивать пальто.

– Куда ты собрался?

– Домой. Нужно подготовиться, – отвечает он.

– К пятнице?

– Ко всему, – говорит он. – Увидимся на Ферме.

– Ты превышаешь скорость, – замечает Анджела.

Даже не взглянув на спидометр, я знаю, что она права.

Так я стараюсь побороть свою нервозность из-за того, как подруга воспримет новость, что седьмой Триплар – это ее ребенок. Мы выехали рано утром, и нам уже пора искать гостиницу на ночь, а я все еще не набралась смелости поднять эту тему.

– Не знала, что ты любишь погонять, – продолжает она. – Обычно ты водишь очень аккуратно, если не видишь на дороге ангелов. И любишь придерживаться правил.

На мой взгляд, это звучит как оскорбление.

– Ну, спасибо.

Анджела вновь утыкается в журнал для родителей, который читала всю дорогу. Она погрузилась в родительство с той же страстью, с которой погружалась в исследования ангелов. Так что теперь под ее подушкой можно найти потрепанную книгу «Чего ожидать, пока вы ожидаете ребенка». И трехсотлетний томик, в котором упоминается женщина, родившая нефилима. Легкое чтиво перед сном.

– Как прошли твои каникулы, – спрашивает она с многозначительной улыбкой. – Тебе удалось выпустить пар с Кристианом?

– Мы провели немного времени на пляже, – игнорируя ее намеки, отвечаю я.

Подруга задумчиво смотрит в окно на потемневшее до синевы небо, положив руку на выступающий живот. Интересно, хоть раз за последнее время ее беспокойство исчезало?

– Эндж, нам нужно поговорить.

– О том, почему ты не с Кристианом? – тут же предлагает она.

– Почему бы нам не обсудить что-нибудь, кроме нас с Кристианом?

– Чего ты тянешь, Клара? – продолжает она, словно не слышала моих слов. – Он сексуальный, хочет тебя. И подожди-ка… – Она широко открывает свои золотистые глаза. – Разве ты сейчас не свободна?

Проклятье, почему я краснею?

– Ох, и не стоит забывать, что он – твоя судьба. Предназначенный тебе Богом или кто-то в этом духе. Полностью твой. Так иди, поцелуй его. Проведите вместе время. Поиграйте «в шахматы», как ты это называешь.

– Спасибо за совет, Анджела, – усмехаюсь я. – Что бы я без тебя делала?

– Прости, – говорит она, хотя и считает, что ей не за что извиняться. – Меня просто бесит то, как вы мучаете друг друга.

Я же хотела поговорить о ней, но мы почему-то обсуждаем мою личную жизнь. Что ж, придется на время сменить тему, но мы еще обязательно обсудим ее ребенка.

– Мы не… – Я вздыхаю. – Все так сложно. Мы не хотим встречаться лишь потому, что кто-то решил, что нам суждено быть вместе.

– И под «кто-то» ты подразумеваешь Господа?

Слушая ее, невольно веришь, что настаивать на выстраивании отношений на своих условиях – это настоящее высокомерие.

– Все не так уж и сложно, – продолжает она. – Вам хочется самим решить, стоит ли быть вместе. Но Кристиану действительно этого хочется. И не говори мне, что не замечала, что он смотрит на тебя так, будто готов целовать землю, по которой ты идешь, если это поможет завоевать тебя.

– Замечала, – еле слышно признаюсь я. – Но…

– Но ты все еще тоскуешь по ковбою.

Я смотрю в зеркала.

– Мне не хочется сменять одни отношения другими. К тому же у нас с Кристианом впереди много времени, чтобы стать теми, кем должны… кем мы желаем стать друг для друга.

– То есть ты не хочешь воспринимать его как замену Такеру, – задумчиво произносит она. – Это очень взрослая позиция.

– Спасибо. Я стараюсь.

Я перестраиваюсь в левую полосу, а затем добавляю газа, чтобы обогнать дом на колесах.

– Но вдруг у тебя не так много времени? – говорит она, впервые упомянув о том, что происходит в моем видении. – К тому же с момента вашего расставания с Такером прошло уже несколько месяцев, – напоминает она.

Все, с меня хватит. Пора менять тему разговора.

– С чего ты решила, что я стану обсуждать свою жизнь, если ты не хочешь говорить о своей? Где справедливость? – интересуюсь я.

Ее тело мгновенно напрягается.

– Да что меня обсуждать? Пирс – милый парень.

– Я в этом не сомневаюсь. Но ты не влюблена в него. И не он отец твоего ребенка, ведь так?

Она усмехается:

– Да хватит, Клара. Мы уже это обсуждали.

– Я понимаю, почему ты всем это говоришь, – продолжаю я. – Правда, понимаю. Не уверена, что стоит так поступать с Пиром, но понимаю. Ты хочешь защитить своего ребенка, так же как мама пыталась защитить нас с Джеффри, позволяя нам думать, что наш отец был обычным бездельником.

Анджела опускает взгляд на свои колени. Видимо, она решила ни при каких обстоятельствах не признаваться мне в этом. Или кому-нибудь еще. Она дала себе слово, внушила самой себе, что Пирс станет прекрасным отцом для ее ребенка, и не собирается говорить правду. Даже мне. Так безопаснее.

– Что ж, пусть будет по-твоему, – говорю я.

Это ее дело. Но никто не запрещает мне немного подтолкнуть ее.

Я включаю радио, и несколько минут мы молча слушаем песни. Анджела погружена в свои мысли, а я продумываю свой следующий ход.