Синтия Хэнд - Свободная [litres]

Кристиан морщит лоб.

– Все, что мы делали раньше? – переспрашивает он. – О чем ты?

– А что, если предназначение Анджелы – родить Уэба? Подумай, Азазель послал Пена найти ее, и, возможно, они должны были влюбиться друг в друга, после чего она должна была забеременеть. Родить седьмого. Ведь это любимое число Бога.

– Но какое отношение это имеет к нам?

– Мое первое видение привело меня в Вайоминг. И я переехала в Джексон. Там я познакомилась с тобой и Анджелой. А затем у меня появилось второе видение, то ужасное видение, в котором я постоянно видела кладбище. Я не понимала, почему Бог хотел, чтобы я заранее узнала о смерти мамы, но теперь думаю, что мне показали те две вещи, которые я должна была знать заранее. Во-первых, мне показали, что на похоронах появится Семъйяза, поэтому я в этом не сомневалась и отдала ему браслет. Я пожалела его, проявила свою доброту, и это повлияло на его чувства ко мне. Поэтому он стал наблюдать за мной, пытался поговорить. И именно поэтому я смогла позвать его и попросить об одолжении.

– А что было вторым? – спрашивает Кристиан.

– Ты. В том видении на кладбище я видела, что ты делаешь меня сильнее. Что мы вместе сможем преодолеть все что угодно. Сможем стать якорями друг для друга. Объединить свои силы.

– Ты сейчас говоришь точь-в-точь как Анджела, – говорит он.

Я смеюсь, но уже не могу остановиться.

– А в третьем видении я увидела, что с ней случится. Если бы оно не возникло, я бы никогда не узнала, что мы должны отправиться той ночью в «Розовую подвязку». Анджела просто исчезла бы, близнецы подожгли бы театр, а Уэб, возможно, умер. Или они забрали бы и его тоже. Я должна была оказаться там, Кристиан. А теперь должна отправиться в ад и вытащить ее оттуда.

– Клара… – с сомнением начинает он.

– Дело не только во мне, – перебиваю я. – А в Анджеле. Все это время я думаю только о ней. Давай же. – Я тяну его в прохладную переднюю церкви. – Пройдись со мной по лабиринту еще раз.

Десять минут спустя мы сидим на скамье в первом ряду и пытаемся прийти в себя. В церкви больше никого нет, но, когда мы начинаем разговаривать, меня не покидает ощущение, что ангелы и Моисей подслушивают нас.

– Я вновь увидела станцию и Семъйязу, – тихо, но торжествующе говорю я. – За две минуты до полуночи. Мне даже удалось разглядеть логотип «Калтрейн» на поезде. Первый направлялся на север, а через несколько минут прибыл тот, что направлялся на юг. И нам нужен именно он.

– Я этого не видел, – говорит он, и я замечаю, как побледнело его лицо, отчего мое нетерпение слегка стихает. – Я видел Азазеля, – бормочет Кристиан.

У меня перехватывает дыхание.

– Что?

– Я видел его лицо. И он разговаривал со мной. Я не понял, что Азазель говорил, но он находился в десяти шагах от меня.

Что ж, это не очень хорошая новость.

– Но я так ясно вижу поезд, – через минуту говорю я. – И при этом жду тебя. Я все время смотрю на часы, ожидая, пока ты появишься.

– А если я не появлюсь? – интересуется он. – То ты не сможешь отправиться туда. Семъйяза не возьмет тебя в ад без меня, верно?

– Кристиан, мы должны туда пойти. Возможно, это наш единственный шанс спасти Анджелу.

– Анджелы больше нет, – говорит он. – Может, она и не умерла, но оказалась там, куда есть путь только мертвым.

Я встаю.

– Когда ты успел стать таким трусом?

Он тоже встает. И на его лице появляется такое выражение, которого я никогда не видела.

– Нельзя называть трусостью нежелание совершать безумные поступки.

– Да, это безумие, – признаю я. – И я прекрасно осознаю это. Даже в видении я только и думаю о том, насколько это безумно. Но все равно решаюсь сесть в тот поезд.

– Мы не обязаны следовать твоему видению, – возражает он. – И мы оба знаем, что жизнь не всегда оказывается такой, какой является нам в видениях.

– Я не могу оставить Анджелу в аду, – пристально глядя ему в глаза, говорю я. – И не оставлю.

– Мы придумаем другой способ спасти ее.

– И какой же?

– Может, члены общины…

– Они уже сказали, что ничем не могут нам помочь.

– Давай попросим о помощи твоего отца

Я качаю головой:

– Он же сам сказал, что я должна пройти какое-то испытание без его помощи. Ему запрещено мне помогать.

Кристиан сердито косится на изображения ангелов.

– Тогда зачем он это делал? Зачем тренировал и учил нас? Какая от этого польза? – Он вздыхает. – Я думал, мы партнеры, – тихо говорит он. – Думал, мы будем принимать решения вместе. А в итоге ты заключила сделку с падшим у меня за спиной, даже не сказав мне об этом.

Я опускаюсь на колени у его ног.

– Ты прав. Мне следовало сначала поговорить с тобой. Мы партнеры. И я очень на тебя рассчитываю. Ты мне нужен.

– Потому что Семъйяза сказал тебе привести друга.

– Потому что мне не вытащить оттуда Анджелу без тебя. Без объединяющей нас силы, Кристиан.

На его лице отражается безысходность, словно вдруг воплотился его самый страшный кошмар.

– А ты думала, что произойдет, если нам удастся добраться в ад и найти Анджелу? Думаешь, Чернокрылые будут сидеть сложа руки? Они обязательно найдут нас, чтобы отомстить.

Если честно, я не задумывалась о том, что будет, когда мы вернемся в наш мир. Вернее, представляла лишь слезы благодарности Анджелы, наши радостные объятия и чувство облегчения оттого, что нам удалось выбраться из ада.

Но он прав. Чернокрылые станут искать нас. А значит, мы все равно не сможем вернуться к нормальной жизни. Это не изменит наших судеб, а лишь ухудшит ситуацию.

– Ничего не изменится, Клара, – говорит Кристиан, заметив, как изменилось выражение моего лица. – Но сейчас мы хотя бы в безопасности.

Я прикусываю губу.

– Зато Анджела в аду.

– Ты не можешь спасти всех, Клара, – с печалью и смирением в глазах отвечает он. – Есть вещи, которые мы не в силах изменить.

Как отчужденность Джеффри. Или смерть мамы. Или возможность быть с Такером.

– Нет, – шепчу я. – А как же тогда видение?

С губ Кристиана срывается горький смешок.

– С каких пор ты стала так ревностно им следовать?

Мне больно слышать это, но он прав. И в этот момент я осознаю, что на кону стоит и его судьба. Так что лишь ему выбирать, по какому пути пойти. Я не могу решать за него.

– Я пойму, если ты не захочешь пойти со мной, – говорю я.

А затем, повинуясь порыву, протягиваю руки и обнимаю его за шею. Застыв на несколько секунд, я позволяю его силе наполнить меня, а моей – вернуться к нему.

Когда я наконец отстраняюсь, его глаза сияют.

– Если я не пойду, то и ты не сможешь отправиться в ад, – напоминает он. – Семъйяза не возьмет тебя с собой.

«Ох, Кристиан, – думаю я. – Ты всегда пытался уберечь меня от неприятностей».

– Увидимся в полночь на вокзале, – говорю я. – Или нет. Но очень надеюсь, что ты придешь.