Синтия Хэнд - Свободная [litres]

Я же разворачиваюсь и направляюсь прямиком к двери.

На улице идет дождь, и прохладный воздух ударяет в лицо, но мне плевать. Я засовываю руки в карманы толстовки, натягиваю капюшон, чтобы укрыться от капель, и направляюсь в парк неподалеку от отеля. Там никого нет, поэтому я сажусь на качели и включаю телефон.

Пришло время сделать то, чего я избегаю уже несколько дней в надежде, что все уладится само собой. Но этого, конечно, не произойдет.

И я набираю номер Такера.

– Ох, Клара, слава богу, – подняв трубку, говорит он хриплым голосом, словно я его разбудила. – Ты в порядке?

Я не в порядке. От одного его голоса, а также понимания, что мне предстоит сделать, на глаза наворачиваются слезы.

– Я в порядке, – выдавливаю я. – Прости, что не позвонила раньше.

– Я просто сходил с ума от беспокойства, – говорит он. – Ты унеслась из дома, словно за тобой кто-то гнался, а потом во всех новостях показывали «Подвязку». Я сожалею, Клара. Знаю, Анджела была одной из твоих лучших подруг. – Он делает глубокий вдох. – Слава богу, ты в безопасности. Я думал, что ты… Что ты могла…

Умереть. Он боялся, что я могла погибнуть.

– Где ты? – спрашивает он. – Мы можем встретиться? Я хочу увидеть тебя.

– Нет. Не можем.

«Да сделай уже это, – говорю себе я. – Расскажи все, пока не растеряла всю решимость».

– Послушай, Такер, я звоню не просто так. У нас с тобой нет будущего. Я сейчас даже не уверена, каким оно будет у меня. Но я не смогу быть с тобой. – Одинокая слеза катится по моей щеке, и я смахиваю ее. – Я должна отпустить тебя.

Он раздраженно вздыхает.

– Тебе плевать, верно? – выпаливает он, и в его голосе отчетливо слышится гнев. – Плевать на все, что я говорил тебе в прошлый раз. Плевать на мои чувства. Ты делаешь выбор за нас обоих.

Он прав. Но у меня нет выбора. Я должна уйти.

– Просто знай, что, куда бы меня ни занесла судьба и что бы со мной ни случилось, я всегда буду вспоминать о времени, проведенном с тобой, как о самых счастливых моментах моей жизни. И, будь у меня выбор, я бы пережила каждый миг вновь. Я ни о чем не жалею.

С минуту между нами повисает тишина.

– В этот раз ты действительно прощаешься, – произносит он так удивленно, словно не верит в это.

– Да. Я действительно прощаюсь.

– Нет, – возражает он. – Нет. Я не согласен с этим, Клара…

– Прости меня, Такер. Мне пора идти, – перебиваю его я и вешаю трубку.

А затем плачу. И плачу.

Я не знаю, сколько еще сижу на качелях под дождем, размышляя о своей жизни и пытаясь взять себя в руки. Я стараюсь представить себе Чикаго, но все, что мне удается выудить из памяти, это «Фасолинку» [17] Клауд Гейт ( англ . Cloud Gate) – гигантская скульптура в форме боба, созданная из отполированных до зеркального блеска листов из нержавеющей стали, которую из-за своей формы прозвали «Фасолинка». и множество высоток. И «Шоу Опры Уинфри», которое проводили там. И команду по американскому футболу «Чикаго Беарз».

Я смотрю на серые, клубящиеся облака.

«Неужели это моя судьба? – спрашиваю я их. – Остаться с Кристианом? Жить с ним? Защищать Уэба, потому что его мать сейчас в аду? Это мое предназначение?»

Но они, конечно же, не отвечают мне.

Впервые в жизни мне хочется, чтобы у меня появилось видение. Какая ирония, никогда не думала, что буду скучать по ним. Все последние дни перед сном я задавалась одним и тем же вопросом: «Получу ли я новое видение?» Ведь, как только перед глазами возникнет новая сцена, новый отрывок из будущей жизни, моя жизнь вернется на круги своя. И я снова начну перебирать фрагменты, детали и чувства, в попытке понять, что меня ждет. И каждый раз, когда я закрываю глаза, отключаясь от внешнего мира, тело напрягается под простынями, а дыхание учащается, и я жду.

Жду и надеюсь, что вновь появится видение, что я узнаю, чего от меня ждет Бог. Пойму, что мне делать дальше, какой путь – верный. Увижу какой-нибудь знак. Но видение так и не появляется.

За моей спиной в красной высокой церкви из кирпича рядом с парком колокола начинают отбивать время. Я подсчитываю удары. Уже десять часов. Нужно вернуться к Кристиану.

Но, едва стихает последний удар, меня как гром среди ясного неба осеняет мысль: «Я могу заставить видение появиться».

Ну, или хотя бы попытаться призвать его.

Я оглядываюсь по сторонам. В парке по-прежнему пусто, что неудивительно в такую погоду. Нужно быть сумасшедшим, чтобы пойти на прогулку в такой ливень. Я совершенно одна.

Улыбнувшись, я закрываю глаза. И сосредотачиваюсь.

Призвать венец получается так легко, словно и не было никаких проблем. Меня окутывает сияние. Думаю, это все благодаря общине.

Я представляю, как меня согревают солнечные лучи. Как покачиваются пальмы над головой. Аромат красных цветов вдоль дорожки, выложенной из фиолетовых и коричневых камней.

Я думаю о Стэнфорде. И переношусь туда.

Во дворе перед Мемориальной церковью почти никого нет. Я взлетаю по ступеням и практически врываюсь внутрь, понимая, что не смогу долго отсутствовать. Кристиан начнет волноваться.

Но еще довольно рано, и по лабиринту у самого алтаря ходит лишь один человек: парень в красной толстовке, тихо бормочущий себе под нос. Я стряхиваю с себя мокрые ботинки, дохожу до входа в лабиринт, а затем медленно шагаю по нему, следуя по изгибам узора и пытаясь очистить голову от ненужных мыслей.

Думаю, самое время вспомнить о медитации. На мгновение меня охватывает беспокойство, что я начну светиться и это увидит парень в красной толстовке, но он, кажется, погружен в свои мысли. А я не могу ждать.

Спустя некоторое время, потраченное на бесцельное хождение по лабиринту, я останавливаюсь и смотрю на часы.

Я здесь уже минут десять, а мне так и не удалось призвать видение.

Наверное, это несбыточная мечта. У меня и раньше не получалось, почему же должно сработать в этот раз?

– Ты не добьешься никакого результата, если будешь постоянно смотреть на часы, – вырывает меня из мыслей мужской голос.

Я оборачиваюсь и вижу на противоположной стороне круга Томаса в красной толстовке.

Старого доброго Неверующего Фому.

– Спасибо за совет, – скривив губы, говорю я. – Держу пари, ты тоже не добьешься никакого результата, если будешь постоянно останавливаться и смотреть, как идут дела у остальных.

– Прости. Я просто пытался помочь. – Его брови сходятся на переносице. – Где ты умудрилась так промокнуть?

– Ты часто приходишь сюда? – спрашиваю я, игнорируя его вопрос, потому что совершенно не ожидала увидеть в этом месте парня, который, казалось, не мог оставить меня в покое на практике счастья.

Томас кивает:

– С конца первого триместра. Это помогает мне отвлечься от безумия, творящегося в моей жизни.