Алексей Матвеев - Конан и Зерцало колдуна [СИ]

Очередной патруль заставил отряд вжаться в стену, на короткое время сделавшись невидимым. Варвара сильно удивил его состав, в котором четырёх солдат сопровождал жрец Сета. Такого в Луксуре Конану и его друзьям видеть ещё не доводилось.

— Что-то бродит по улицам. — предположил Конан, с тревогой озираясь по сторонам. — Неспроста солдат сопровождают жрецы.

— Думаю, ты прав. — судорожно сглотнул Катамаи Рей и неотрывным взглядом уставился на противоположный конец длинной улицы.

Проследив за его взглядом, друзья выхватили из ножен мечи и медленно попятились назад, ощетинившись точно дикие кошки, чья шерсть в минуты опасности встаёт дыбом на спине. Из темноты, шурша по гладким камням, выползало нечто белое, туловище которого было шире ствола векового дерева, а в длину превосходило боевую галеру. Гигантская бледная кобра с красными глазами размером с поднос для фруктов, плотоядно взирала на пятившуюся в ужасе добычу. Правда, в отличие от обычной еды, одна из конечностей этих жалких немощных существ заканчивалась длинным когтём и они, кажется, собирались защищаться, а не падать ниц на мостовую, с трепетом покоряясь своей судьбе. И что с того? Что могут противопоставить эти тщедушные слабые тельца первобытной мощи древнейшего на этой земле монстра? Огромная змея неторопливо, но уверенно приближалась, а Конан и его спутники отступали, понимая, что против такой туши меч не слишком надёжное средство защиты.

Внезапно воздух рассёк лёгкий свист, и в белую кожу змеи впилась чёрная иголка, за ней сразу же другая, и в течение нескольких ударов сердце, шея пресмыкающегося была истыкана иглами, словно шкура дикобраза. Бледная кобра взвилась и отпрянула назад, не понимая, почему от таких крошечных ран с ней, вдруг, начали происходить столь разительные перемены. Глаза заволокло мутной пеленой, обоняние ослабло настолько, что раздвоенный язык перестал улавливать запаха своих жертв, а тело пошло судорогами, наливаясь расплавленным металлом. В мгновение ока, рядом с потерявшим бдительность гадом, оказалась могучая фигура киммерийца, который несколькими сокрушительными ударами перерубил туловище гигантской змеи. Обезглавленное тело раз-другой дёрнулось и затихло на мостовой, глаза поблекли и остекленели, а вокруг маленьких ран, из которых по-прежнему торчали иглы, поползли чёрные круги.

— Сет тебе этого не простит. — медленно произнёс Катамаи Рей, когда подошел к командиру, всё ещё неподвижно стоящему у тела поверженного им врага.

— Не простит он и нам. — покачала головой Капна.

— Чем вы угостили эту тварь? — наконец, произнёс Конан, потрясённый столь быстрой победой над могучим врагом, коего до него не смог бы одолеть ни один смертный.

— Метательные иглы смазаны соком чёрного лотоса. — ответил Катамаи Рей. — Страшный яд, между прочим.

— Об этом мог бы не говорить. — тряхнул головой варвар. — Похоже, мы убили одного из детей Сета. Надо поскорее убираться отсюда, если не хотим навлечь на себя проблем.

— Согласен. — закивал генерал Гавер. — Я не переживу встречи ещё с одной такой тварью. Ненавижу змей!

— Трус. — оскалился Акула, резким движением загнав меч в ножны.

— Я не трус! — гордо воздев подбородок, произнёс генерал. — Но я и не Геракл, чтобы биться с такими…

— Молодец какой. — перебил Акула, нахмурившись. — Герой!

— Не уверен, что страх в этом случае следует приравнивать к позору. — заступился за генерала Катамаи Рей. — Такое, — он окинул ошарашенным взглядом труп огромной змеи, — разве что в кошмаре привидится.

— Полностью с тобой согласен, брат. — Гавер поблагодарил товарища за понимание. — И я о том же.

Капна и Катамаи Рей аккуратно выдернули из тела мёртвой змеи метательные иглы и спрятали их в полах своих плащей. Такое оружие могло ещё пригодиться, и разбрасываться им не следовало.

Конан и его спутники продолжили путь по тонущим во мраке улицам ночного города и вскоре вышли на храмовую площадь. Стигийцы почитали своего бога, может и не любили, но боялись, о чём красноречиво говорил его храм — громоздкий чёрный монолит, грозно нависший над остальными постройками. Храм Сета был самым высоким сооружением в Кеми и самым громадным. Друзья подобрались к главному входу, который, как ни странно, не охранялся.

— Самонадеянные ублюдки. — проворчал Конан, ныряя под арку над входом.

Пришельцев встречал одинокий жрец, лицо которого несло на себе едва заметный след удивления. Не часто, видимо, в столь поздний час в храм наведывались посетители. Жрец остановился на полпути к незваным гостям, почувствовав западню, но отреагировать уже не успел. Конан одним прыжком оказался рядом с ним, схватил за горло и оторвал от пола, а Катамаи Рей подошел со спины и сделал укол в шею, с помощью всё той же металлической вещицы со стеклянным сосудом внутри. Когда бритоголовый слуга Сета перестал трепыхаться, варвар довольно бесцеремонно бросил его на пол. Откашлявшись, тот резко обернулся и с ненавистью и страхом уставился на людей в чёрных плащах, которые не убоялись гнева всевышнего и посмели вторгнуться в святыню земли стигийской. Но ненависть в его глазах постепенно сменилась бесстрастной отрешенностью.

— Нас интересует царь Нинус. — склонилась над жрецом Капна, широко улыбаясь. — Книги, манускрипты, фолианты, папирусы, глиняные таблички, в общем, всё с ним связанное.

— В книгохранилище множество старинных фолиантов и в некоторых из них, действительно, упоминается имя царя Нинуса. — слегка растягивая слова, произнёс бритоголовый жрец, даже не пытаясь ни лгать, ни скрывать известных ему фактов — чувствовалось действие сыворотки правды.

— Веди. — громыхнул Конан. — И без фокусов.

— Это излишне. — мягко произнесла Капна и осторожно отвела меч в сторону, который Конан, для убедительности, приставил к горлу жреца. — Куда он денется? «Правдодел» не даст ему солгать.

В хранилище книг, (назвать библиотекой завалы на стеллажах и стопки прямо на полу можно было лишь условно) , размещенном в катакомбах под храмом, колдуны приступили к изучению старинных фолиантов, составленных на древнем стигийском языке, который существенно отличался от современного. Нашествие варваров с севера, разрушивших Ахерон, а позже близкое соседство хайборийских народов, обосновавшихся по ту сторону Стикса, не могло не оказать влияния на язык, даже такой замкнутой страны с обособленной культурой, каковой была Стигия, и чем древнее был документ, тем сложнее колдунам было постичь его суть. Но, не смотря на трудности с переводом, Капна и Катамаи Рей довольно быстро справились со своей задачей, не зря ведь они долгие годы посветили изучению магических наук и умерших языков седой древности. Однако с каждой прочитанной строчкой, их лица становились всё мрачнее.