Имие Ла - Хроники Смертельной Битвы-6: Обман

- Я не хочу спасать свою жизнь, прикрываясь чужой! - горячо перебил его Айору.

- Напоминаю тебе, что устав гвардии Сейдо запрещает перебивать старшего по званию, - ответил главнокомандующий. - Дай мне закончить мою мысль.

- Прошу простить мою неучтивость, - несколько расстроенно произнес тот.

- Прощаю, - уже более мягко сказал Хотару. - Так вот, я бы все же хотел, чтобы у тебя был какой-то шанс спастись, потому что ты - мой вернейший соратник и ты очень дорог мне. Я до сих пор жалею, что с Дайру так получилось, потому что он был моим другом и братом по оружию, но у меня не было другого выхода. Поэтому я, конечно, мог бы приказать тебе уходить и спасаться, равно как мог бы и повелеть тебе идти со мной, однако я хочу, чтобы ты был свободен в своем выборе. Если хочешь - уходи вообще, иди защищать Сейдо либо отправляйся со мной. Предупреждаю еще раз: куэтанцы меня не пощадят, и в том случае, если ты выбираешь последнее, тебя вместе со мной ждет страшная и наверняка мучительная смерть. Я уже тебе объяснял: я пожертвую собой и отвлеку внимание врагов, чтобы наши смогли хоть как-то собраться с силами и дать им отпор. Долго Сейдо против них все равно не продержится, но наших сограждан хотя бы не перережут, как беззащитных овец на скотобойне.

Айору посмотрел на него с твердой уверенностью.

- Я иду с вами, - решительно ответил он.

- Ты хорошо подумал?

- Да. Я готов. Я все-таки воин, и мой долг - умереть с честью, а не жить с позором, зная, что ты спас свою шкуру, когда убивали всех. Кроме того, я сейданец, и я обязан разделять судьбу моей родины, какой бы страшной она ни была.

Хотару удовлетворенно посмотрел на своего заместителя. Айору в очередной раз доказал, что он достойный человек и на него можно положиться.

- Разрешите кое-что сказать, командир?

- Конечно, говори, - произнес главнокомандующий Сейдо, допивая чай.

- Безусловно, мое утверждение может показаться вам глупым, поскольку у меня нет доказательств, но все же я хотел бы поделиться одной мыслью.

- И? - Хотару заинтересованно склонил голову.

- Вполне возможно, что все это с начала до конца было куэтанской ловушкой. Внешнемирцы решили изничтожить всех своих врагов и, воспользовавшись случаем, нашли наше слабое место. Мы - люди чести и не бросим слабого в беде. Нас специально заманили в этот город, а теперь собираются попросту добить.

- Тоже вероятно, - кивнул сейданский командир. - Мы же в эту ловушку благополучно и угодили. Только теперь дороги назад уже нет. Я бы раньше сказал, что эта история послужит нам хорошим уроком, однако этот урок оказался последним в истории нашего мира.

12

Для бедного Лю Канга настали очень тяжелые времена.

Благодаря черной магии Шэнг Цунга его душа была теперь привязана к миру живых и не могла уйти в загробный, более того, его враг обещал впоследствии вернуть его к жизни. Будучи невидимым для своих друзей, Лю мог посещать разные места и наблюдать за теми, кто ему дорог и близок, но именно это и сыграло с прославленным чемпионом Смертельной Битвы злую шутку. Шэнг, правда, не ставил своей целью причинять своему недругу боль и страдания, однако он не имел ни малейшего понятия о том, что творилось в это время в Эдении и что несчастному Лю приходилось созерцать, когда он решил навестить свою возлюбленную - принцессу Китану.

Девушка была серьезно ранена в бою и попала в плен к королеве Синдел, которая, недолго думая, перевезла дочь в свой новый дворец в городе Эден и там заперла нагишом в холодный подвал, где не было ровным счетом ничего, кроме грязного старого матраса. Своей одежды принцесса больше не видела, как не видела и света вообще: прислужники Синдел заперли дверь на ключ, окон в жуткой темнице не было, ламп тоже, и Китану окружали лишь темнота и мрак. Таким образом, нелюбимая дочь больше не попадалась новой единоличной правительнице Эдении на глаза, но была всегда под рукой, когда мать хотела выместить на ком-то злость и обиду за собственное искалеченное детство, тяжелую юность и неудачное первое замужество.

Держать Китану в этом кошмарном месте можно было сколько угодно, ведь за Синдел никто не следил и не стал бы спрашивать у нее, что она делает. Шиннок, поглощенный своими тягостными переживаниями, ничего не говорил своей новой супруге по этому поводу: то ли боялся ее потерять - ведь королева не терпела никакой критики и замечаний в свой адрес, то ли попросту ничего не знал, то ли считал себя не вправе это делать: ведь по своему происхождению он все-таки был куэтанцем, а у жителей Внешнего Мира не было принято вмешиваться в чужие разборки, даже если люди примутся друг друга убивать. Поначалу состояние девушки было достаточно тяжелым, у нее была серьезная потеря памяти, но как только она пошла на поправку, мать решила отыграться на ней за все возможное. Свою пленницу она кормила исключительно объедками; иногда она приносила их в подвал сама, а порой посылала туда Таню или Заркхана, которые сразу поняли, что чем хуже они обращаются с принцессой - тем приятней будет их повелительнице. Подручные Синдел пользовались каждой возможностью удовлетворить свою ненависть и тягу к истязаниям: они с наслаждением плевали Китане в еду или вываливали ее на пол. Та большую часть времени была настолько голодна, что готова была съесть ее, подбирая с грязного камня, как животное. Однажды Синдел с явным удовольствием посыпала объедки красным перцем и солью, сделав их практически несъедобными, и велела отнести их дочери; Таня и Заркхан от души веселились, даже Рейн наслаждался местью бывшей возлюбленной, которая, по его мнению, поломала ему всю жизнь. Хаинар, желая заслужить расположение королевы, выдумал новое истязание: Китану на пару дней лишили воды и не выносили ведро, служившее ей туалетом, а когда нечистоты пролились на пол, девушка была жестоко наказана. Прислужник Синдел бил ее дочь по обнаженному телу палкой с расщепленным острым концом, которым можно рассечь кожу до крови, и отделал ее практически до потери сознания. К тому времени Китана была уже здорово не в себе, память к ней так до конца и не вернулась, но мучителям было совершенно все равно: им было важно именно поизмываться над беспомощной пленницей и выместить на ней злобу, а на все остальное им было по большому счету наплевать.

Когда Лю Канг увидел весь этот кошмар, то сначала пожалел о том, что вроде как мертв и ничем не может помочь Китане, а потом, немного поразмыслив, пришел к выводу, что нет худа без добра: если бы он не мог переноситься куда захочет без своего физического тела, то так и не узнал бы, что происходит с принцессой Эдении и либо думал бы, что все в порядке, либо считал, что она попросту пропала без вести либо погибла. Теперь же его единственной надеждой был Шэнг Цунг: Лю подумал, что если черный маг все же выполнит свое обещание и вернет его к жизни, то нужно будет сразу же бежать искать помощь. Прежде всего, наверное, следует отправиться к Соне и Джаксу: как сотрудники спецслужб они наверняка что-нибудь придумают. Ну, разумеется, и остальные его друзья их с Китаной в беде не бросят - Соня, конечно, ее не особо любит и не слишком с ней ладит, однако не оставит же она ее на растерзание этому монстру в образе женщины! Жалко, что в Эдении никто не в состоянии приструнить окончательно зарвавшегося тирана и монстра в юбке! Кроме того, оставался еще, как ни странно, Император. Наблюдая за ним со стороны, Лю прекрасно понял, что приемная дочь ему отнюдь не безразлична, а действия Синдел в Эдении он не одобряет; может быть, ему удастся даже как-то наладить с ним контакт и убедить его помочь падчерице - как он вообще умудрился в свое время взять в жены такое чудовище, как королева? В былые времена даже одна мысль о таком показалась бы ему ужасающей, однако сейчас ради спасения несчастной девушки он был готов на все. Главное - это чтобы не оказалось слишком поздно!