Роберт Ирвин - Чудесам нет конца [litres]

Вернувшись в Лондон, Энтони возобновляет свои упражнения на ристалище, однако придиркам Рейкера, местами переходящим в оскорбления, нет конца.

– Ты на коне точно монашка, что отправилась верхом на базар. Учись разжигать в себе ярость и управлять ею! – орет он Энтони. – Только ярость дает энергию, нужную для победы в бою. Ощущение должно быть такое, будто извергаешь черную блевотину. Воин не воин, если сражается не для того, чтобы убивать. Ты не боец, пока не мечтаешь убить человека. Бросай копье, слезай со своего черного чудища и сразись со мной. Посмотрим, сумею ли я разжечь хоть какой-нибудь пламень у тебя в брюхе. Идем учиться, как убивать в свое удовольствие.

Энтони спешивается, сержант достает пару тренировочных мечей, и они отрабатывают выпады и отражение ударов. Сначала Рейкер несколько сбит с толку итальянским стилем фехтования, которому Энтони научился у Типтофта, но вскоре он приноравливается и раззадоривает Энтони, не только осыпая его оскорбительными словечками, но и намеренно принимая позы, которые будто бы делают его уязвимым для ударов. Но поскольку Энтони понимает, что Рейкер нарочно его выводит из себя, он полон решимости не поддаваться.

Бой здорово их выматывает, и оба молча соглашаются сделать небольшой перерыв. Они отдыхают, опираясь на рукояти мечей, и пот капает на опилки под ногами. Не поднимая головы, Рейкер негромко произносит:

– Люди говорят, брак короля с вашей сестрой не совсем таков, каким его объявили всенародно. И еще говорят, что дельце обтяпали без священника и христианского благословения на браке том нет, а значит, Элизабет всего лишь любовница короля.

Меч Энтони мгновенно взлетает вверх, но Рейкер, готовый к такой реакции, только безрадостно усмехается. Теперь, когда Энтони взбешен и опасен, можно ожидать, что Рейкер будет держать дистанцию лишь отражая удары. Но, к удивлению Энтони, противник поступает как раз наоборот и сокращает расстояние между ними для ближнего боя. Глупый злобный старик несомненно заслуживает смерти, но орудия ненастоящие, и Рейкер так близко подобрался к Энтони, что тот не может правильно рассчитать удар, и поединок на мечах теперь больше похож на рукопашный бой. Наконец Энтони пытается сделать выпад, который в такой тесноте слабо помогает, зато приводит к захвату его рабочей руки, да еще и с болевым приемом. Похоже, сержант вот-вот сломает ему запястье.

Губы Рейкера оказываются у самого уха Энтони:

– Бросай меч! Хватит, вижу, что ты и правда хочешь меня убить. И я даже польщен. Но сегодня ты сражаешься не с тем противником. Я никому не повторял эту клевету о королеве, кроме тебя, да и тебе сейчас сказал только для того, чтобы привести тебя в бешенство, но я слышал ее от одного типа, который хвастается своей близостью к графу Уорику. Он завсегдатай в тавернах Саутуорка, где и распускает гнусные слухи о твоей сестре.

– Отлично. Отведи меня к нему, и я найду способ заставить его замолчать.

Теперь Рейкер проявляет некое беспокойство:

– Я отведу тебя в таверну, где он часто бывает на закате, и покажу его. Но пойдем без оружия. По-моему, если у тебя будет меч, ты неминуемо совершишь убийство. Я покажу его, а потом мы пойдем к шерифу Саутуорка: пусть мерзавца арестуют и посадят в тюрьму, которую в народе называют «Клинк». – Рейкер делает паузу, прежде чем продолжить: – С мечом ты управляешься в модном иностранном стиле, но так или иначе ты англичанин и благодаря тебе у меня есть работа. Уорикова прихвостня зовут Феб, и, по-моему, он гасконец, то бишь французская собака.

В устах Рейкера этот эпитет обладает необычайной силой, потому что он ненавидит собак. Энтони сам видел, как сержант ударом копья убил бездомную шавку, которая забрела на ристалище.

Они отправляются через Лондонский мост в Саутуорк. Одноногий нищий у въезда на мост со стороны Лондона громко просит милостыню: «Подайте во имя нашего благословенного повелителя, короля Эдуарда!» Хотя дело идет к вечеру, лавки на мосту все еще работают, и Энтони с сержантом приходится прикладывать усилия, чтобы пробраться сквозь толпу. В Саутуорке, в конце моста, милостыню просит другой нищий, слепой, выкрикивая: «Подайте во имя Генриха Шестого, истинного короля Англии!» Когда они покидают мост, Рейкер объясняет, что парочка презренных прохвостов работает сообща и каждый вечер делит выручку поровну. Оказавшись за рекой, Рейкер ведет Энтони к постоялому двору «Табард» [25] Гербовая накидка (англ.). . На ее вывеске изображена гербовая накидка без рукавов, какую мог бы носить герольд, а сам постоялый двор относится к старейшим в Саутуорке. Внутри полумрак, людно и шумно; Феб – похоже, уже подвыпивший – сидит за длинным столом с другими молодыми людьми. Рейкер и Энтони умудряются втиснуться на лавку по бокам от него. Сержант напоминает Фебу, что они уже знакомы, а затем представляет Энтони как Джона Гудгрума, одного из своих подручных. Он подзывает хозяйку таверны и, заказав кувшин вина и закуску, продолжает:

– Мы пришли послушать тебя. Нам нравятся истории.

По лицу Рейкера не скажешь, что ему вообще хоть что-то нравится, и Феб заметно нервничает. Он пытается встать, но Рейкер и Энтони силой удерживают его на скамье и предлагают выпить вина. Да и вообще, пока Феб среди друзей в оживленной таверне, разве он не в безопасности?

– Я не рассказываю историй, – протестует он, – а говорю все как есть.

– Правдивые истории вообще лучше всего, – подхватывает Энтони. – Считай нас собирателями правдивых историй, а еще всяких сплетен и слухов, которые надо подтвердить. Вот я слышал от одного друга, что недавний брак короля – совсем и не брак, поскольку совершен не по христианскому обряду, а мой хозяин говорит, что и ты про то же толковал. Другу-то я не поверил, обозвал его дураком и побился с ним об заклад, что он неправ, но если ты можешь поручиться, что дела обстоят именно так, я задолжал ему извинение – и денежки. Ты не стесняйся, ешь пироги и вина подлей. Предлагаю выпить за правдивые истории! Держи золотой и выкладывай свою историю.

Двое мужчин напротив них прерывают свой разговор: они тоже не прочь послушать про королевскую свадьбу, поскольку у Феба всегда в запасе самые причудливые байки. Феб хмурится при этих словах, однако, осушив кубок, все же начинает:

– Мой рассказ о странных событиях. Первое, о чем вам следует узнать, – что «свадебная церемония», которая не была истинной свадьбой, состоялась не утром первого мая, как говорят, а в предшествующую ночь.

– Нет-нет: первое, о чем нам следует узнать, это откуда ты обо всем знаешь.

– Знаю, потому как был там. – Феб выдерживает паузу, ибо на лицах слушателей появляется неподдельное изумление, затем продолжает: – Да, я был там, поскольку мой хозяин, граф Уорик, беспокоился о безопасности короля, ведь пока королевский двор жил в Стоуни-Стратфорде, Эдуард часто уезжал верхом в одиночку, взяв с собой только оруженосца. Говорил, будто едет охотиться, но не брал с собой ни егерей, ни ловчих и даже ни одной собаки. Граф волновался, как бы на короля не напали разбойники или не приключился какой другой несчастный случай. Поэтому, когда король несколько раз уезжал один, хозяин поручал мне следовать за ним на расстоянии, зная меня как умелого следопыта, да и опыт в сражениях у меня тоже немалый. На расстоянии, поскольку хозяин не хотел смущать короля, но достаточно близко, чтобы при любой оказии, если понадобится помощь, поспеть ему на выручку. Последовав за королем в первый раз, я обнаружил, что он направляется в большую усадьбу в Графтон-Реджисе. Там он провел некоторое время, а затем спокойно вернулся в Стоуни-Стратфорд. Я сообщил об этом хозяину, и он, довольный мной, приказал и дальше следить за королем, если тот опять уедет. Не прошло и недели, как утром в среду тридцатого апреля король в сопровождении оруженосца выехал еще раз и без приключений добрался в Графтон-Реджис. Весь день они провели в доме, и я стал уже прикидывать, что надо бы найти какой еды и не придется ли мне ночевать на улице. А когда уже совсем стемнело, король появился рука об руку с красивой леди. Я видел ее впервые, хотя потом понял, что это была Элизабет Вудвилл. За ними следовала мать этой леди, – как я знаю теперь, Жакетта де Сен-Поль. Еще был мужчина в длинном красном одеянии с капюшоном. Оруженосец короля тоже там был, и еще одна фрейлина. Ага, и еще с ними шел старик, который, согнувшись, тащил на спине вязанку хвороста. Все они направились в лес, и я, немного обождав, последовал за ними. Они освещали себе путь факелами и свечами, поэтому найти их не составило труда.