Кае де Клиари - Ключ [СИ]

Анджелика «видела», как к её растрёпанным волосам протянулась рука того, кто подбежал первым…

И тут она «дала свечу»! Так говорил о вертикальном взлёте Чикада, ещё в то время, когда учил её летать в замке Рогелло Бодакулы. Анджелика уже успела забыть, когда она в последний раз летала, используя энергию мира в котором находилась. Она не знала даже способно ли на такое её дважды трансформированное тело? Оказывается способно. И ещё как способно!

Не понадобилось сосредотачиваться и нащупывать силовые потоки. Не нужно было сопоставлять собственные биоритмы с энергетическими волнами вокруг неё. Она просто взлетела! Как ракета, как выпущенный из пушки снаряд, распоров неподвижный воздух, и подняв тучу пыли и мусора во дворе-колодце, отчего её преследователи на несколько минут оказались в густом пылевом облаке.

Но ей до них уже не было дела, как не было удивления и радости по поводу вернувшихся способностей. Даже столь желанное обретение свободы отодвинулось на второй план, вытесненное затопившей душу горькой обидой и злостью на себя и на весь мир!

Достигнув облаков, девушка остановилась и, что было силы, хлестнула себя по щеке, потом ещё и ещё! Но наносить себе удары всегда неудобно. Кроме того, тело тут же начинает жалеть и щадить себя, вопреки воле хозяина. Надо обладать огромной силой духа или впасть в крайнее отчаяние, чтобы принять, как следует наказание от самого себя!

И тогда она начала метаться среди облаков, обжигая кожу трением о воздух, рыдая без слёз и обзывая себя самыми грязными прозвищами…

Сколько прошло времени, прежде чем она остановилась, так и осталось неизвестным, ведь у неё не было часов, а заметить положение солнца она не успела. Может быть, прошёл час, а может всего несколько минут, но солнце уже готовилось нырнуть за горизонт, хотя было ещё очень светло.

Девушка взглянула на город сверху вниз и почувствовала, что её клокочущая ярость угасает. Вместо неё душу затопила чёрная тоска и ощущение безнадёжности. Дурное чувство, бесплодное! Она понимала это прояснившимся сознанием в заболевшей голове.

Надо было что-то решать, куда-то лететь и где-то опуститься на землю. Но куда она могла полететь сейчас? В мотель? И что будет, если она в таком виде опустится с неба перед дверью их номера? Подождать до темноты?

Анджелика вдруг почувствовала страшную усталость. Не думая о последствиях, она измотала себя, и теперь не знала, сколько ещё сможет продержаться в воздухе. Вариант — слетать за город, чтобы сесть в безлюдном месте, например в лесу, пришлось отбросить. До леса она явно не дотянет, а если и дотянет, то врядли сможет снова взлететь в ближайшее время. И что тогда? Каково ей будет в темнеющей чаще одной, без одежды, тепла, еды и укрытия?

Если бы не опасение наделать беды друзьям, она бы приземлилась прямо посреди города. Голая девушка на улице? Ну и что? Пусть смотрят, ужасаются и удивляются! Можно по разному попасть в беду, а рассказать полиции про балующихся наркотой «продвинутых», заманивающих девушек под видом молебнов, чтобы потом одурманить наркотиком и подвергнуть грязному насилию, это не стыдное, а нужное и правильное дело! Но как в таком случае она объяснит кто она такая, как смогла ускользнуть от насильников и каким образом спустилась с неба посреди улицы голая? Нет, этот путь для неё тоже закрыт.

Анджелика поискала глазами, но не нашла тот дом из подвала которого чудом вырвалась. Зато Собор Святого Мика был виден хорошо. Отсюда он казался игрушечным, а, едва видимые с такой высоты люди, напоминали муравьёв. Сейчас они, наверное, собираются на вечернюю службу. Интересно, «продвинутые» там? С какими лицами они будут глядеть в глаза своим «братьям и сёстрам»?

О чём она думает? Наверняка их рожи будут светиться сиянием «истинной веры»! Ещё и расскажут остальным прихожанам про «дьяволицу», которая помешала им «отдать всех себя» в молитвенном экстазе делу Святого Мика!

Да, теперь при воспоминании о радушии и приветливости, с которой Анджелику встретила община «нестяжателей», её пробирала нервная дрожь. «Продвинутые» просто хотели заполучить себе недостающую для ровного счёта девушку. Возможно, после такой вот «совместной молитвы», Анджелика заняла бы в их рядах не последнее место.

То, что в общине знали, как именно «молится» эта группа прихожан, было ясно хотя бы по реакции Жлоба. Но ведь община не отвергала таких членов и не осуждала их! Никто не пытался остановить Анджелику или хотя бы предупредить о том, что её ждёт в «молельном доме». Ну, хорошо, Жлоб принимал её за проститутку-одиночку, на свой страх и риск практикующую возле мотеля. Конечно, он решил, что ей терять нечего и для неё такое поведение в порядке вещей. Но остальные-то, что молчали? Почему те, кто так нахваливал её за приход в их ряды, не сказал ни слова? Даже священник продолжал улыбаться, когда «продвинутые» уводили её с собой.

Интересно, является такая «продвинутость» частью учения Святого Мика или это исключение из правил? А ещё, нет ли в рядах общины, кроме «продвинутых», например, каких-нибудь «задвинутых», которые практикуют ритуалы похлеще групповых оргий?

Одно было ясно — Анджелика не войдёт уже по доброй воле под своды собора Святого Мика и никогда больше не назовёт братьями и сёстрами этих… Но ей почему-то захотелось их увидеть поближе, посмотреть, как они пойдут на вечернюю службу. Жаль, что она не может это сделать.

Подождите! Почему не может? Очень даже может, но ей не обязательно для этого приземляться на площадь или садиться на крышу Собора. Достаточно без лишнего шума опуститься на верхушку ближайшего небоскрёба. Конечно, ей с такого расстояния будет видно не намного лучше, чем из-под облаков, но зато её саму тоже никто не увидит, разве что какой-нибудь астроном случайно наведёт на неё телескоп. Вот он тогда удивится!

Анджелика выбрала себе здание чем-то напоминающее незабвенную «Пирамиду», но более тонкое, а потому смахивающее на сильно подросшую башню средневекового замка. Опустившись на широкий парапет верхней площадки, девушка почувствовала, как она на самом деле устала. Ноги едва держали, и, чтобы не упасть, она уселась на тёплый камень, свесив голые ступни, словно мальчик-рыбачёк с мостика над речкой.

Отсюда ей хорошо было всё видно. Секта Святого Мика была популярной и насчитывала большое количество прихожан, так что все желающие не могли поместиться в Собор, и значительная часть оставалась на площади. Отсюда девушка, конечно, не видела лица, но узнала лысину Жлоба, возвышающегося над толпой единоверцев. (А ведь «блёклый» врядли сможет вернуть себе даже свою жиденькую шевелюру!)

Эта мысль её почти насмешила, но одновременно вызвала новый всплеск ещё не остывших воспоминаний и мыслей с ними связанных. Мысли эти были из разряда невесёлых, но, по крайней мере, сейчас её жгучая злость и обида на себя прошла. Теперь она могла обдумать всё здраво. Или как-то в этом роде…