Кае де Клиари - Интермеццо, интермеццо [СИ]

— Знаешь, а ведь ты навёл меня на одну интересную мысль! Я её хорошенько обдумаю, а потом расскажу тебе и мы всё обсудим дополнительно.

Прошло несколько дней. Мы сидели в той же комнате на складе и совещались. Мы, это Анхе, четыре пираньи, у которых головы работали чуть получше, чем у остальных, ваш покорный слуга и Огнеплюй. Он, конечно, не поместился внутрь, а просунул голову снаружи, через то самое окно с церковным витражом вместо стёкол.

— Так ты говоришь, что там интересно? — Спросила у меня Анхе задумчиво. — С ганзейскими судами у нас получалось неплохо, но в последнее время они стали сразу и осторожнее, и агрессивнее. Недавно нас встретили очень густой тучей стрел, даже кое-кого поцарапали!

— Дело не только в этом! — Отвечал я с нарочитой ленцой в голосе. — Ваша добыча, судя по тому, что я видел, редко бывает богатой интересными вещами. Нужны вам, что ли тюки с шерстью или груз плотницких топоров? Золото, как я понимаю, попадается редко, а всяких там диковин, вроде часов или механических павлинов, вы совсем не видели?

— Механических павлинов? — Глаза Анхе так и засветились от любопытства. — А что такое механических?

— Это значит сделанных из дерева, металла и кости, но способных двигаться, словно живые! — Пояснил я, изобразив загадочную физиономию.

— А что там ещё есть? — Поинтересовалась одна из пираний.

— Там есть города с домами большими, как горы! Там есть животные, на которых можно ездить верхом!

— Лошади, что ли? Лошадей мы видели, но ездить верхом всё равно не умеем, да и зачем нам?

— Не только лошади, но и верблюды с двумя горбами на спине, между которыми очень удобно сидеть. А ещё южнее водятся слоны. Они большие, как дом и ходят на ногах, подобных стволам деревьев, а нос у них настолько длинный и сильный, что им можно пользоваться, как рукой…

— Вкуснятина! — Мечтательно произнёс Огнеплюй, но тут же осёкся, сообразив, что ляпнул это не вовремя.

— Кстати о еде! — Продолжил я свои соблазнительные речи. — В тех краях делают такую еду, которая слаще любого из растущих здесь фруктов!

— Слаще бананов?

— Слаще манго?

— Слаще арбуза?

— Слаще персика?

Пираньи задали эти вопросы хором, и, судя по их загоревшимся глазам, я понял, что попал в яблочко.

— Я знаю такую еду, — принялся я расписывать кондитерские изыски Востока, — которая липнет и тянется, как смола, а на вкус подобна мёду…

— Мёд это здорово, но опасно! Где мёд, там и пчёлы! — Прокомментировала мои слова пиранья с тонким длинным шрамом во всю щёку.

— Да, но только там, где делают такую еду, пчёл уже нет, их прогоняют дымом, а мёд отделяют от воска, а ещё туда кидают очищенные орехи!

— Ууу! — Пропели четыре восхищённых голоса.

— Это в тех местах делают такие вещи? — Спросила Анхе и положила на стол изогнутый бебут с рукоятью из серебра, по которой причудливо вилась золотая насечка, а в заклёпки были вставлены два изумруда.

— Да! — Ответил я, приготовившись к новым славословиям. — Это оружие сказочного Востока! Какими бы удивительными вещами не славились города Европы, на Востоке всегда найдётся, что-нибудь ещё более удивительное! Ты знаешь, что этот кинжал не только красив, но и смертоносен! Что его клинок способен разрезать и человеческую плоть, и ткань одежды, и сталь доспехов, а его лезвие не надо точить!

Анхе согласно кивала головой и смотрела на голубоватую сталь, изукрашенную причудливым дамасковым узором, как ребёнок на конфету.

— А ещё, — продолжал я гипнотизировать свою жертву, — на Востоке придумали порох, благодаря которому вы имеете такое преимущество в бою…

— А почему ты сам так туда стремишься? — Вдруг задала мне вопрос пиратка, подозрительно уставившись на меня странно потемневшими глазами.

Я почувствовал себя неуютно и нервно заёрзал на сундуке, на котором сидел, (пользоваться креслом я по-прежнему брезговал).

— Ну… Я просто соскучился… по тамошним местам…

— Или по тамошним женщинам?

Вопрос был задан резким скандальным тоном, от которого мне стало очень-очень не по себе. Эта девушка знала меня совсем недолго, а уже заявляла, какие-то права на мою персону! Самое странное, что четыре присутствующие пираньи тоже решили выпустить когти, и я услышал знакомое шипение.

— Тогда зачем бы я звал вас с собой? — Проговорил я самым небрежным тоном, на который был способен.

Это возымело действие. Анхе смягчилась и задумалась. Огнеплюй изображал безмолвного статиста, но я видел, что внутренне он хохочет и опасался, как бы этот смех не прорвался наружу, а то остались бы от нас только зажаренные тушки!

— Хорошо! — Анхе с такой силой хлопнула ладонью по столу, что все подпрыгнули от неожиданности. — Галера к плаванию готова, осталось погрузить припасы, и в путь! Только смотри, не разочаруй нас, а не то!..

Бебут коротко свистнул и вонзился в крышку стола, как раз напротив меня. В ответ я изобразил разбойничью улыбку в тридцать два зуба и на этом разговор был окончен. Когда я вышел на свежий воздух, Огнеплюй отозвал меня в сторону.

— Ну, ты — фрукт! — Сказал он голосом, в котором мешались зависть и даже некоторая обида. — Я ей много раз рассказывал о Европе и странах Востока, она всё слушала и даже просила повторить, но воспринимала мои слова, как детскую сказку! А тут сразу повелась на твои сладкие речи и решила ехать!

— Так ведь мы того и добивались. Лучше давай придумаем, как объяснить твоё отсутствие. Может сказать, что у тебя появились дела и надо срочно лететь куда-нибудь?

— Нет, она не двинется с места, и будет ждать моего возвращения здесь.

— Тогда скажем, что ты заболел!

— Ещё хуже! Она же останется, чтобы меня лечить, а к тому же я никогда не болею!

— Может, отправишься с нами, а потом потеряешься по дороге?

— Тоже не подойдёт! Она начнёт меня искать, даже не имея представления о том, где я и как это можно сделать.

— В таком случае ты можешь просто «геройски погибнуть»! Она сохранит о тебе долгую добрую память…

— Это вызовет тоску, а я не хотел бы её настолько расстраивать. Лучше сделаем так: скажем ей, что я хочу посмотреть, как она сама справится, что я подожду здесь несколько дней, а потом нагоню вас в дороге! Тогда она будет стараться показать себя взрослой и самостоятельной и станет с нетерпением ждать моего прибытия, чтобы похвастаться своими успехами!

— Ты — коварный и жестокий лицемер!

— От такого слышу! Лучше помоги мне справиться с приборами, тебе ведь руками удобнее сделать это, чем мне языком!

И мы пошли с ним в алхимическую лабораторию, хитро устроенную в жерле вулкана. Об этой тайне Огнеплюя не знала даже Анхе, а для меня это было настоящим шоком: оказывается мой брат разбирался в премудростях алхимии не хуже, а то и получше чем дон Клеофас! То, что мы там проделали, я рассказать не могу, так-как он взял с меня самую страшную драконью клятву, что я буду держать это в тайне. Впрочем, он мог бы особо не беспокоиться, так-как я всё равно ничего не понимал из того, что там происходило, а просто механически выполнял указания брата.