Кае де Клиари - Трещина [СИ]

Издав вопль разъярённой кошки, Анджелика вдруг рванулась вперёд и цепи, за которые её держали стражники, выскользнули из их рук. С быстротой молнии девушка подскочила к маленькому столику и схватила метлу! Тут же цепи, которыми она была скована, разлетелись со стеклянным звоном, а из направленного на судей конца метлы вырвался фонтан синего пламени! Стол, за которым восседали перепуганные судьи во главе с, продолжающим хранить ледяное спокойствие, Великим Инквизитором, опрокинулся, сшибая высокие кресла с людьми. Всё, что стояло или лежало на этом столе взвилось вверх, а находящийся в самой середине ларец, раскрылся в полёте, и из него вылетела небольшая прямоугольная бумажка, которую потоком воздуха швырнуло прямо в руки остолбеневшему падре Микаэлю. Анджелика увидела это, но тут грохот от падения тяжёлого тела заставил её обернуться. Так и есть! Не выдержав сплошного вала лезущих на него людей, Драгис (Её Драся!) , опрокинулся вторично! Глаза девушки превратились в два прицела.

(Так значит ведьма? Отлично! Вот вам ведьма!)

Столб синего пламени преобразился в плеть длиной в сорок шагов, и эта плеть яростно хлестнула из конца в конец зала, сшибая людей, опрокидывая и разбивая в щепки тяжёлые дубовые скамьи. Зал наполнился криками и стонами тяжелораненых и умирающих, но рассвирепевшая ведьма не обратила на это ни малейшего внимания. Она проворно подбежала к лежащему под грудой тел великану и помогла ему подняться.

— Скорее! Скорее садитесь все на меня и давайте убираться отсюда! — Раздался в наступившей вдруг тишине голос дона Клеофаса.

Анджелику не надо было уговаривать. Топот множества ног, вдруг послышавшийся со стороны дверей, говорил о том, что к побеждённым слугам Святой Инквизиции, спешит подмога. Девушка сунула метлу в руки своего возлюбленного, а сама бросилась к сваленным в кучу «вещественным доказательствам» среди которых валялась в беспорядке её одежда. Но ни бархатный камзол, ни панталоны, ни башмаки не интересовали воинственную ведьму. Наоборот, схватив лежащий сверху рыцарский кинжал, она отсекла от изуродованной туники два лоскута скреплённых серебряной булавкой, зажала эту булавку в зубах, а затем одним взмахом рассекла на себе грубую рубаху от ворота до самого низа и сбросила её.

— Падре Микаэль, вы летите с нами! — Приказала, не разжимая зубы, нагая ведьма священнику, вытаращившему на неё глаза.

— Сзади! — Вдруг крикнул он, указывая за спину девушки.

Но она не успела обернуться. Великан Драгис одним прыжком покрыл расстояние между ними и перехватил занесённую для удара руку… Великого Инквизитора с зажатым в ней обломком козьего рога. Зелёное пламя, полыхавшее в глазах вчерашнего дракона, стало тёмным, а зубы блеснули в хищном оскале. Анджелика поняла, что он сейчас откусит старому святоше голову, но ей почему-то не хотелось его останавливать.

— Нет, не делайте этого, сеньор дракон! — Послышался голос дона Клеофаса. — Он нам ещё нужен, поверьте мне!

— Возьмём его с собой. — Распорядилась Анджелика, пристёгивая кинжал на привычное место, к правой голени.

Драгис недовольно скривился, но послушался. Он просто угостил Великого Инквизитора лёгким подзатыльником, от которого тело старого князя Церкви, сразу обмякло, и перехватил его за шиворот. Затем он неуклюже перекинул ногу через метлу, сгрёб в охапку и посадил перед собой, нерешительно переминавшегося с ноги на ногу падре Микаэля и вопросительно взглянул на Анджелику. Та ещё пару раз пнула ворох одежды, после чего безнадёжно махнула рукой и скомандовала:

— Взлетаем!

В это время в зал ворвался свежий отряд городской стражи во главе с капитаном Барбарусом. Не дожидаясь команды, десяток арбалетчиков упал на одно колено и десяток коротких болтов рассекли воздух в том месте, где только что стояли беглецы. А они, между тем зависли на высоте нескольких человеческих ростов под потолком обширного зала. При этом двое из них, великан и священник сидели верхом на метле, Великий Инквизитор висел, как мешок, зацепленный за шиворот, а обнажённая девушка свободно парила в воздухе без помощи каких-либо средств.

Арбалетчики удивлённо переглянулись, но повинуясь окрику капитана, принялись снова натягивать механизмы своих смертоносных метательных машин. Анджелика посмотрела вниз, и тут её взгляд встретился с взглядом капитана Барбаруса. Она впервые увидела его глаза и замерла от изумления. Это были нечеловеческие глаза! Они были большие, тёмно-карие с широкими щелевидными зрачками во весь глаз. Но зрачки эти были не вертикальными, как у кошки, а горизонтальными, как у…

Додумать она не успела. Драгис, у которого обе руки были заняты священнослужителями, набрал в грудь побольше воздуху и смачно плюнул вниз! Плевок вышел огненным и едва он достиг пола, раздался взрыв, от которого арбалетчики попадали, как кегли сбитые шаром, а у их капитана загорелась его чёрная борода. А ещё от этого взрыва вдребезги разлетелся большой цветной витраж в высоком стрельчатом окне, под самой крышей огромного зала. Свежий весёлый ветер ворвался в образовавшийся проём и растрепал волосы парящих под потолком людей.

— Туда! — Крикнула Анджелика, указывая на, так, кстати, открывшийся путь, и вся компания вылетела наружу.

Тощий, прямой как палка старик сидел в готическом дубовом кресле и неподвижным взором глядел куда-то вдаль за пределы каменных стен. Он оккупировал это кресло сразу, как только очнулся после приземления и никто это место у него не оспаривал. Только дон Клеофас, проходя мимо на своих прутьях, издал странный звук, который можно было бы принять за презрительное «хмм!», но он тоже ничего не сказал. Прошло уже несколько часов, а старик не подавал признаков жизни, не жаловался, не возмущался и ни о чём не просил. Впрочем, все присутствующие, как сговорились не замечать Великого Инквизитора, а просто занимались своими делами.

Из дальнего угла обширной пещеры доносились восторженные восклицания, там дух метлы знакомил падре Микаэля с библиотекой и лабораторией, некогда проживавшего здесь, алхимика. Анджелика и новоиспечённый Драгис, не стесняясь, ни друг друга, ни окружающих, влезли нагишом в бассейн с водой и наслаждались долгожданным покоем. Чёрная краска уже совсем слезла с их волос и сейчас через борт бассейна свешивались две гривы — золотая и серебристо-белая.

— Ты думаешь, он безопасен? — Спросил Драся, подцепив пальцем обломок козьего рога за продетую сквозь него нитку.

— Кто ж его знает, но даже если это то о чём я думаю, вряд ли он опасней любого обычного и совершенно тупого кинжала.

— Я не об этой костяшке! Что ты скажешь о старике?