Николай Туканов - И короли бессильны... [СИ]

— Н-не знаю, — пролепетал искусствовед, — такого еще не было. Должно быть, это какая-то ужасная ошибка. Кархи громко выругался.

— Ничего себе ошибка, две тысячи золотом. Кархи оглядел зал и, заметив пару знакомых газетчиков, опустился поглубже в кресло. Не хватало еще, чтобы их детективное агентство связали с нарушением закона. Таможенник поднял жетон над головой, призывая к тишине. И довольно быстро этого добился, весь зал, позабыв о магии искусства, жаждал подробностей скандального события.

— В соответствии с королевским ордонансом Ирсавера Законника о поощрении честной торговли, за провоз картин из Тролльего Холмогорья на земли Эркалона полагается уплатить пошлину в размере десятой части стоимости картин. Оценку предметов искусства дает представитель королевского собрания предметов искусств. По его оценке на основании сведений из журнала «Современное искусство», они стоят не менее тысячи золотых каждая. Таким образом, неуплата пошлины подпадает под контрабанду и в соответствии с королевским ордонансом наказывается конфискацией всего товара. На основании этого и отсутствия грамоты об уплате пошлины владельцем картин, объявляю данные картины собственностью короны. Они будут переданы королевской галерее. Вырученная сумма от продажи третьей картины также изымается в пользу казны Эркалона.

Галлард, подрастеряв свой лоск, сел на стул и молча смотрел как стражники уносят картины. Остальные присутствующие в зале стали покидать аукцион, громко, и даже слегка злорадно обсуждая неслыханное событие. Урр-Бах с убитым видом попрощался с испуганным Кузроном, ожидавшим злобных претензий от него, и поплелся к выходу. Кархи как мог утешал друга, потом вернулся к Кузрону и грозно на него зыркнул.

— Господин эксперт, прошу завтра вернуть деньги за организацию аукциона. Вы должны были предусмотреть такой поворот событий. Иначе завтра мой друг может и рассердиться на вас.

— Конечно, конечно, господин Кархи, сегодня же пришлю посыльного к вам в агентство.

— Буду ждать, — с угрозой протянул гоблин и пошел догонять огорченного напарника. Через час все газетчики Эркалона торговали срочными листками новостей и заголовки вроде "Таможня и бордель вместе спасают наше искусство" были самыми безобидными. Хорошо, что по правилам аукциона, продавец мог скрыть свою личность, чем Кузрон, хвала болотным духам, и воспользовался.

Кархи перевернул страницу газеты "Один эльф сказал" и с сочувствием посмотрел на хандрящего друга. После вчерашнего провального аукциона Урр-Бах был не в духе и немногословен. Утрата картин оказалась для него чувствительнее, чем можно было предположить. Когда гоблин, устав сочувствовать, предложил еще раз нарисовать что-нибудь из раннего творчества Хейлора и толкнуть по-тихому какому-нибудь коллекционеру, то нарвался на гневную отповедь тролля, что торговать в подворотнях он не собирается. И вообще, после визита королевской таможни о раннем Хейлоре из Холмогорья надо пока забыть.

Кузрон выполнил обещание и вернул деньги, не забыв приложить письмо с извинениями и надеждой на дальнейшее сотрудничество, если им посчастливиться вернуть в Эркалон еще одну картину.

— Не везет мне с картинами, — вдруг изрек Урр-Бах. — Первую украли в Академии, еще три украл король.

— Две, — поправил Кархи, с интересом читавший заметку о предстоящем приеме по случаю сто пятидесятой годовщины установления дипломатических отношений Эркалона с гномьим Союзом свободных шахт. — "Штурм любви" можешь всегда посмотреть, хоть завтра. Только без меня не ходи, я тоже живопись люблю. Урр-Бах фыркнул:

— Нашел чем гордиться, картиной в борделе. Лучше бы ее в "Эльфийском дубе" повесили, все больше народу увидело ее.

— Клянусь болотными духами, это будет интересно! — воскликнул Кархи. — Представляешь, на приеме у гномов кроме дочери короля будет полно аристократов, и среди них родная сестра принца Кирдаля. Это сколько же бабуле лет? За семьдесят, не меньше.

— Тебе то что с того, кто там будет? — поинтересовался Урр-Бах, отходя от клепсидры с вином.

— Да, так, — неопределенно ответил Кархи, которому в голову пришла потрясающая идея. — Схожу-ка я в книжную лавку, куплю почитать что-нибудь серьезное, поучительное. Тебе что-нибудь взять?

— Не надо, хотя, если что-нибудь по мирту найдется, купи. Только чтобы книжка была не тоньше моего пальца, а то опять какая-то бестолковщина окажется.

— Хорошо, кстати, Урр-Бах, деньги наши через месяц-другой закончатся. Надо искать жирного клиента. Тролль вздохнул.

— Знаю, что-нибудь придумаем. Ты, главное, больше никаких часов не бери, а то придется эти закладывать.

— Ну уж нет! — гоблин отпил из хрусталя клепсидры рубиновое время, и на удивление торопливо покинул кабинет. Урр-Бах задумчиво посмотрел ему вслед, неопределенно хмыкнул и взял со стола отброшенную другом газету. Пролистав весь номер, с недоумением смял номер и отнес его в нужник. Читать там было совершенно нечего, но удивительное дело, сидя в нужнике, часто прочитываешь самые скучные статьи. Обнаружив это после заселения в башню, тролль иногда брал на дело нуднейший труд Зимриэлинеля, что обычно лежал у него на столе в кабинете, обеспечивая авторитет в глазах клиентов. К чести философа, его книжка была нечитаема даже в нужнике, за что Урр-Бах его даже зауважал — для этого надо было потратить огромные усилия.

Хитрый Кархи в это время торговался за "Жизнеописание и закат династии Тирдаэлей", что так недальновидно уступили власть в Восточной Ветви нынешней династии Лорудалей полвека назад. Сбросив цену на половину, гоблин и книготорговец все равно расстались почти друзьями — эту книгу за десять лет даже ни разу не попытались украсть.

Кархи присел на скамейку у фонтана и начал знакомиться с перипетиями давних событий. Это оказалось нелегко, генеалогическое древо всех причастных и непричастных к эльфийскому престолу оказалось настолько развесистым и тяжелым, что чуть не похоронило под собой весь энтузиазм гоблина. Кархи, костеря автора и многодетность аристократов, их бастардов и непонятные морганатические браки с неудавшимися консумациями, через час сумел продраться к Тирдаэлям — последнему поколению предыдущих правителей. Помимо правящего в то время Ивираэля Второго, у него было четверо детей: старший сын Тивираэль, дочери Лоризель и Торизель, и младший сын Кирдаль. Пятый сын родился мертвым, забрав с собой и мать.

Наследник Тивираэль большим умом не блистал, но косяк мимо рта все же не проносил, и при наличии умных советников считался весьма достойным преемником отцу. Лоризель в пятнадцать лет была выдана замуж за наследника короля Южной Ветви. Торизель была на три года старше Кирдаля и всячески его холила и баловала. Кирдаль же рос шалопаем, завсегдатаем пещер любви и полян удачи. Разумеется, все эти заведения по роскоши не отличались от борделей и игорных домов других столиц, просто была у восточных эльфов раздражающая склонность к речевым архаизмам.