Анна Алмазная - Телохранитель [СИ]

— И ты на самом деле думаешь, что Рэми место в Кассии? — усмехнулся Мир. — Человеку, которому претит убивать? Ты же знаешь, что другие мои телохранители убивают даже не задумываясь. И что ни один из них ни разу не отнял чей-то жизни зря.

Зря или не зря понятие спорное. Телохранители Мира добрыми не были, Арман вполне с этим соглашался, но он знал и другое:

— Ни Кадму, ни Тисмену, ни Лерину никогда не мешала эта слабость моего брата. Опытный целитель вам тоже нужен, не только опытные воины, а лучшего целителя, чем мой брат, я не знаю.

Он ведь и Мираниса исцеляет… понемногу. Всех их.

— Знай, — ответил Мир. — Я… я… все знаю. Но… если он захочет уйти, мне его не удержать. И, если честно, я не уверен, что он не захочет… я бы, наверное…

И Арман не знал, что на это ответить. Просто не знал. Он видел, что принцу тяжело, но в то же время понимал, что Миранис это заслужил, видят боги… каждое слово в этом письме заслужил!

— Зачем все это? — спросил Арман, не особо надеясь на ответ. — Почему они просто не расскажут обо всем вождю? Почему не прикажут Рэми вернуться в клан?

— По той же причине, почему не приказываю я, — горько усмехнулся Мир. — Он опасен. Рэми — целитель судеб. Если на него всерьез надавить… он может изменить нечаянно и мою судьбу, и судьбу Кассии, и судьбу Виссавии. Так запросто…

Но не изменил же… даже когда Мир над ним издевался, не изменил. Кажется, Миранис и виссавийцы плохо знают брата, но… может, оно и к лучшему. И Арман не собирался открывать им глаза: чем больше они бояться силы Рэми, тем меньше будут на него давить.

— Не думал, что это так серьезно…

— Ты многого не знаешь, Арман, — засмеялся Мир. — Твой не в меру чувствительный, слегка наивный братишка в своих руках держит нас всех, наши жизни и жизни наших стран. Такого проще убить, чем держать рядом. И не обманывайся, единственная причина, почему он жив — он нужен клану Виссавии. Только ради клана мой отец не убил целителя судеб сразу, когда его сила только начинала проявляться… Убить его легко. Жить с ним — сложно.

Врешь, Миранис! Иначе не бесился бы ты так сильно, когда Рэми от тебя удирал, когда отказался стать твоим телохранителем, иначе не боролся бы так за него, даже против собственного отца, потому что это «твой» целитель судеб. А боролся ты до того, как узнал, что Рэми — наследник Виссавии…

И теперь ты взял его в телохранители только ради политики? Арман усмехнулся про себя: кого же ты в этом пытаешься убедишь — себя или Армана?

— А ты бы… ты бы убил?

Мир прикусив губу, опустив взгляд.

— Не знаю. Не задавай трудных вопросов, Арман. Они меня раздражают.

Арман и сам знал, что раздражают, но остановиться уже не мог.

— Мир… — прошептал он.

— Если придется выбрать между мной и братом…

— Мир…

— Кого ты выберешь, глава северного рода?

— Я отвечаю за него.

— А за меня? — Мир резко подошел к Арману и заглянул ему в глаза.

На он не успел отвернуться, и синий взгляд принца выжрал душу.

— Как же ты любишь своего братишку! — слегка завистливо протянул принц.

— Рэми хочет, чтобы ты жил, — быстро ответил Арман. — Мой брат думает, что его судьба — тебя защищать. И я не понимаю, к чему я должен выбирать? Наши цели совпадают, не так ли? И ты… ты ведь не предашь Рэми…

— Как и любого из моих телохранителей, — не мучил более Армана Мир. — То, что было… не должно было случиться… понимаешь?

Арман не понимал, видят боги не понимал! Но и ссориться теперь с принцем не хотел, все равно Рэми этим не поможешь. И он не знал, сможет ли простить стоявшего перед ним человека, которого еще вчера считал лучшим другом, которому поклялся в верности. И надеялся, видят боги, надеялся, что сумеет сдержать за плотными щитами боль и разочарование.

Он верил так немногим в этом мире. Миранису, увы, совсем недавно верил безгранично. Такому вот: капризному, временами опасному, но… все же другу. Только вот: была ли эта дружба?

Арман уже ничего не знал.

— Кто невеста Элизара? — сглотнув, осмелился он разрушить невыносимую тишину.

— Младшая принцесса, Калинка. Та рыженькая, ты помнишь?

Арман помнил — низенькая, чуть полноватая, веснушчатая Калинка по слухам была настоящим бедствием для своей матери. "Дура", шептались по углам, а вслух говорили «оригиналка».

Арман видел девушку не часто, и каждый раз удивлялся ее необычным нарядам, зачастую излишне ярким и открытым, блестящему ажуру многочисленных украшений и распущенным по плечам ярко-рыжим волосам.

Она была красива, очень красива, знала цену своей красоте, но вела себя недопустимо для арханы. Настоящая архана должна быть подобна невесте Рэми, Аланне. Должна прятать волосы под золотую или серебряную сетку, должна быть всегда спокойной и уравновешенной, а не огненным ураганом, подобному Калинке.

Повезло вождю с женой. Как бы не проклял Элизар Кассию за такое «везение».

— Помню, — ответил, наконец-то, Арман, заметив, что принц молчит, терпеливо ожидая ответа.

— И? — осторожно протянул Мир.

— Думаю, что ее кровь будет достаточно чистой для вождя Виссавии, — уклончиво ответил Арман. — Помнится, ее отец был третьим кандидатом на трон Кассии.

— Правильно тебе помнится, — расслабился вдруг принц, весело хрустя очередной морковкой. — Собирайся в дорогу. Пополнишь мою свиту, а наши сестренки — свиту принцессы… Рэми должен помнить, что потеряет, если позволит Виссавии себя очаровать.

Вот как. Значит, Мир вовсе не сдался, и намерен побороться за Рэми. И, если честно, Арман не совсем хотел, чтобы он выиграл. Даже если Рэми придется остаться в Виссавии, даже если Арман больше никогда не увидит брата, ведь клан не очень-то волновал единородный брат его наследника, пусть. Но один вопрос не задать он не мог:

— А Рэми?

— А Рэми оставь мне. Или ты мне не доверяешь?

Они оба знали ответ на этот вопрос. Оба, боги! Но соврать оказалось так неожиданно легко:

— Доверяю, мой принц, — выдохнул Арман, смирившись. Удавка вновь опасно натянулась: принц не желает слушать возражений и разговор закончен.

***

Аланна смотрела на приглашение и глазам не верила. Ей приказывают присоединиться к свите принцессы? И ехать в Виссавию, чтобы представить Калинку ее жениху?

Аланна не понимала брата, подписавшего этот приказ. Миранис хочет ее убрать подальше от жениха? Зачем?

Дворец полнился слухами. И о ранении Рэми, и о домашнем аресте его брата, и о ссоре телохранителя с принцем. Полнился и другими, что Арман вновь завоевал расположение принца, в чем, по сути, Аланна не сомневалась. Арман всегда был верен Миранису, верен ему и останется, и поссориться они могли только из-за Рэми…

Рэми… Поняв, что сминает бумагу с вензелями повелителя, Аланна прикусила губу и позвала харибу. Надо переодеться. И прогуляться по парку. Может, свежий вечерний воздух вернет ее мыслям ясность… а потом… потом пойти к брату и спросить, что это значит…