Светлана Таскаева - Двенадцать звезд

Услышав скрип, один из эльфов, тот, что строгал палочку, вскочил на ноги. Тотчас что-то свистнуло, и он рухнул на землю: из груди и из горла торчали стрелы с черным опереньем.

Командир дозора, выхватив меч из ножен, что-то бросил светловолосому эльфу, а сам склонился над убитым. Потом перевел взгляд на пленного. Против пламени костра Азраиль не видел его глаз, но почувствовал, как по телу бегут мурашки. Я здесь совершенно непричем, хотел крикнуть маг, но из-за повязки получилось лишь бульканье.

Из-за вала донесся топот и шум. Что-то больно тихие орки — или их просто мало? Наверное, тоже оголодали. Светловолосый выстрелил, и из темноты долетел хрип. Однако Азраиль оказался между двух огней: темноволосый начал выпрямляться, не сводя с него взгляда. Маг изо всех сил дернул связанными руками за повязку и, содрав ее, завопил:

— Это не я! Это орки!

Тут, по счастью, орки — их было всего двое — наконец выскочили на площадку. Верно, совсем умом повредились, втроем нападать на трех нимри, лихорадочно думал Азраиль, терзая зубами веревку на запястьях. Если это все орки, эльфы, конечно, с ними справятся, но… Ах, если бы подстреленный орк валялся в пределах видимости, его можно было бы поднять — сейчас, когда дозорным не до пленного!

Темноволосый эльф — он сражался гораздо лучше, чем светловолосый, — зарубил своего орка наискосок от плеча, перебив позвоночник. Маг ощерился: этого не поднимешь.

Но тут из темноты вынырнула еще одна фигура: человек, адунаи, с двумя ножнами на поясе, левая рука висит как плеть.

Азраиль яростно протер глаза связанными руками. Долгузагар?! Тот был бледен, как оживший труп, и магу показалось, что бывший комендант либо зачарован, либо сошел с ума, но двигался тот быстро и уверенно, а тяжелым мечом махал как хлыстиком. Он схватился с командиром дозора, и Азраиль понял, что лесному эльфу долго не продержаться, хотя тот и задел противника по виску.

Тут светловолосый эльф наконец домучил своего орка, и одновременно Долгузагар коронным ударом разрубил голову темноволосому.

Пора. Маг закрыл глаза, сложил ладони, словно держал в них кинжальчик, и темное щупальце вонзилось в темя мертвому орку.

Мир для Азраиля вмиг изменился. Он открыл глаза трупа и увидел алое пламя костра и золотистые волосы эльфа. На мгновение маг удивился, что видит цвета, но тут же сообразил, что глаза орка еще не успели остыть. А теплое тело быстро и легко повинуется приказам.

Оставшийся дозорный отступал от коменданта к орку, спиной вперед. Азраиль вздернул труп на ноги и, сжав его легкие, выдавил из груди хрип. Эльф обернулся, его голубые глаза широко раскрылись, на зеленой тунике темнела кровь, золотистая челка прилипла к влажному лбу. И тут Долгузагар ударил его по затылку рукоятью меча. Глаза эльфа закатились, и он упал.

Прежде чем отпустить орка, Азраиль заставил его подойти к себе и перерезать веревки. Потом открыл глаза и сел. Бывший комендант стоял у костра с таким видом, словно он только что очнулся и не понимает, куда попал.

— Долгузагар, какими судьбами! — воскликнул маг, на радостях простивший своему спутнику все, что было прощать. — Это ты меня спасал?

Комендант сощурился, вытер окровавленный клинок о голенище сапога и убрал его в ножны.

— А, Азраиль… Привет тебе. Я тут мимо проходил… — пробормотал он и огляделся по сторонам. — Здесь есть вода и что-нибудь перекусить? Я, кажется, неделю не ел.

И вытряхнул содержимое ближайшего вещевого мешка. По земле покатилась увесистая бутыль, обмотанная кожей. Долгузагар сцапал ее и, вытащив пробку, приник к горлышку. Послушай, на пустой желудок тебя развезет, хотел сказать Азраиль, но было уже поздно.

Комендант, сделав несколько основательных глотков, протянул бутыль магу:

— Пей.

Азраилю оставалось только послушаться. Вино оказалось очень хорошим, безо всякого травяного привкуса. Когда маг сделал несколько глотков, Долгузагар забрал у него бутыль и опять к ней припал. Тут Азраиль заметил, что комендант снова в кольчуге — где он ее взял, это же не орочья вещь? — и что на груди она разрублена, а на кольцах влажно поблескивает кровь.

— Да ты ранен?

Долгузагар рассеянно проследил за взглядом мага.

— Есть немного.

И тяжело опустился на камень у костра, пнув в сторону разрубленного орка.

Азраиль понял, что толку от бывшего коменданта будет мало. Он сунул Долгузагару остатки хлеба и окорока, а сам принялся связывать лежавшего без сознания светловолосого эльфа своими собственными веревками. Заодно снял с него пояс и обыскал, но ничего интересного не нашел. После этого маг отволок эльфа в сторонку, чтобы допросить, когда тот очнется. И вернулся к костру, где комендант, не сводя глаз с огня, поочередно откусывал копченое мясо и прикладывался к бутылке.

— Нам надо торопиться, тут полно эльфийских дозоров, — сказал Азраиль. И не без гордости добавил: — Они охотятся за мной: я сбежал от конвоя, который вез меня из зеленолесского лагеря к Башне.

Долгузагар рассеянно кивнул.

— На трех лошадях мы от них уйдем, но впереди нас движется большой человеческий отряд…

Комендант поднял на мага глаза.

— Лошади?

Удивленный, Азраиль ткнул пальцем в коней, которые тихо стояли шагах в пятнадцати от костра.

— Ты что, не заметил?

Долгузагар, не ответив, поднялся, подхватил бутыль и устремился к лошадям. Изумленный маг смотрел, как тот по-свойски хлопает их по шеям и холкам и гладит нежные храпы. Кони фыркали, сопели и с тихим ржанием тыкались мордами в грудь и плечи коменданту, словно встретились со старым знакомым. Потом Долгузагар тяжело опустился на землю у ног темно-серой лошади, и Азраиль вдруг осознал, что его спутник просто-напросто пьян.

Маг закусил губу. Надо собираться, обыскивать эльфов, перевязывать рану… Азраиль подошел к коменданту и как следует встряхнул за здоровое плечо:

— Ты разве не понимаешь, что мы должны торопиться?

И, к своему сожалению, тут же убедился, что раненая рука у Долгузагара уже заживает: придерживая здоровой правой горлышко бутылки, комендант взмахнул левой и влепил магу такую затрещину, что тот пошатнулся.

— Ах ты… — начал Азраиль. Ярость вспыхнула в нем как темное пламя, едва не выплеснувшись магическим ударом. — Я тебе это припомню, — процедил он, прижимая ладонь к пострадавшей щеке.