Василий Криптонов - Эра Огня 5. Мятежное пламя [СИ]

— Ты ничё не понял, — покачал головой Вукт. — Какая драка? Я просто должен тебе пробить. Понимаешь?

— Нет, — отрезал Мердерик.

— Мало кто понимает… — Вукт вздохнул. — Я понял это, когда мне было лет десять. Стащил у служанок рыбный пирог, и они отколотили меня, заперли в кладовке. Там я и испытал озарение.

— Озарение? — переспросил Мердерик.

— Да! Я понял, что каждому человеку нужно время от времени пробить. Чтобы показать: мир не принадлежит ему. Он — не центр мироздания. Человек — лишь игрушка для волн. Одна волна поднимает тебя, другая — опускает. И ты должен уметь с благодарностью принимать любую. Если тебе сегодня повезло — знай, завтра ты можешь потерять всё. Поэтому будь благодарен другу, который пробьёт тебе сегодня. Возможно именно поэтому завтра ты удержишься на плаву.

— С чем, говоришь, пирог был? — поинтересовался Мердерик, незаметно переходя на «ты».

— Пирог в данном случае не имеет никакого значения.

— Но на служанок-то ты пожаловался родителям?

— Нет.

— Нет?

— Нет, конечно. Это противоречит самой сути. Я принял удар и испытал благодарность. И с тех пор я изменился. Теперь я — волна. Волна, которая пробьёт тебе, когда ты чувствуешь, что ты — на гребне. И благодаря этой волне ты правильно поймёшь своё место в этом мире. Взять хоть сэра Мортегара. За полгода он сделался главой собственного клана! А всё почему?

— Просвети меня, — усмехнулся Мердерик.

— Потому что я ему вовремя пробил, вот почему. Если бы тогда, нагнув под себя нашего ректора, он задрал нос и пёр напролом, его бы уже давно разорвало волнами. Но я пробил ему, указал его место в мире и научил чувствовать волну.

Я тихо офигевал, забыв о времени. Вукт, который всегда говорил, как средней туповатости гопник моего мира, вдруг разразился такими философскими речами. И ведь, если задуматься, какое-то зерно истины в его словах было. Ну, не истины, а, скажем так, логики.

— Ты слишком легко соскочил, когда наехал на госпожу Денсаоли, — продолжал рассуждать Вукт. — И я почувствовал, как тебя раздуло. Это недопустимо. Кем бы ты ни был, сейчас ты — часть отряда. Поэтому я обязан тебе пробить, это мой долг перед вселенной. Да чего там говорить! Госпожа Натсэ мне самому пробила, когда я забылся. Даже мудрейшие из нас нуждаются в уроках, ибо несовершенен человек…

Я толкнул дверь, и оба — Вукт и Мердерик — повернулись ко мне.

— Вукт, — сказал я. — Ты ударил члена моего клана перед тем, как спуститься на землю. Это недопустимо.

— Я вот как раз только что вот ему всё рассказал! — воскликнул Вукт.

— С этой самой секунды ты все свои «пробивания» согласовываешь со мной. Можешь составить список и передать его мне в любой вторник с десяти до одиннадцати утра. За самодеятельность буду карать жестоко. Вопросы есть?

— Один, — кивнул Вукт и указал на Мердерика. — Этот ведь не из твоего клана?

— Этот — нет, — сказал я. — Разбирайтесь сами. Но все должны остаться живыми, и имущество клана не должно пострадать.

Сказав так, я спустился по ступенькам, между этими двумя, и пошёл в обход дома. Заворачивая за угол, услышал, как Вукт снова начал обрабатывать свою жертву. Покачал головой… Да, псих на психе и психом погоняет. Ну а с другой стороны — весёлое общество. Почему бы и нет?

Раньше, когда я ещё не был главой клана, у меня было одно невероятное преимущество: я мог посоветоваться. С Натсэ, с Авеллой, с Лореотисом, с Мелаиримом, с Талли. Всегда был человек, который мог посмотреть на ситуацию взглядом извне и присоветовать что-нибудь дельное. А уж слушаться, или нет — дело другое. Сама возможность получить мнение со стороны от человека, которому доверяешь, дорогого стоит.

Теперь же всё изменилось. Теперь я возглавил пусть полудохлый, но клан. Более того, я стал обладателем таких уникальных сил, что поневоле встал где-то на вершине этого мира. Только меня это отнюдь не переполняло чувством восторга. И — нет, не потому, что Вукт мне пробил сразу по возвращении в этот мир! Вообще никакой связи, ни малейшей!

Здесь, на вершине, ветры дуют уж больно сильные. И одиночество… Да, у меня две жены, я люблю их одинаково сильно, если судить по тому, как визуализируется моя душа. Да, они меня тоже любят. Да, у меня есть надёжные друзья. Ну, как минимум, Лореотиса я таковым считаю. Но сейчас, в этой ситуации, мы все оказались в одной луже, и не было такого человека, к которому я мог бы обратиться за советом. Со стороны не смотрел никто.

Итак, на одной чаше весов — дочь Боргенты. Моя дочь. На другой — миллионы людских жизней. Это одна точка зрения.

А вот другая: Мелаирим — враг, которого мы собираемся уничтожить. И любые сделки с ним — это бред. Никаких переговоров с террористами!

Третья точка зрения всё усложняет: мама Натсэ и сын Ямоса. Мелаирим ни слова не сказал о том, что собирается их убить, но я его достаточно хорошо знал, чтобы понять: за ним не заржавеет. Пусть он и не такая гнида, как Гетаинир, но ни перед чем не остановится на пути к цели. Какой бы непонятной и безумной эта цель ни была.

И, как будто этого мало, есть ещё и четвёртая точка зрения. С этой точки зрения я не должен искать меньшее из двух зол, не должен выбирать из предложенных вариантов. Я — лидер, раз уж стою на этой вершине, и это я должен создавать обстоятельства, а не подчиняться им. Нужно ввести в игру нечто новое, заставить Мелаирима действовать вынужденно, отклониться от плана. Но что я должен сделать?.. Меня сковывает страх, меня сковывает любовь, меня сковывает ненависть. Легко сказать Асзару, чтобы фильтровал мысли от эмоций. Сделать это самому — гораздо сложнее.

Завернув за угол дома, я едва сдержался, чтобы не броситься спасать Маленькую Талли. Натсэ нешуточно швыряла в неё огненными шарами, одним за другим. Но девочку это, кажется, нисколько не расстраивало. С завязанными глазами, она весьма бодро помахивала мечом Натсэ. Отбивала где-то два шара из трёх. Третий попадал ей в голову и словно бы впитывался. Маленькая Талли ругалась на него, на себя, на тётю Натсэ, но при этом заливалась смехом.

— Это ведь полноценная боевая магия? — спросил я, подойдя к Натсэ сзади.

Думал, что подошёл незаметно, однако Натсэ не вздрогнула и ответила так, будто знала о моём приближении с тех пор, как я открыл дверь на противоположной стороне. Почему, собственно, «будто»? Знала.

— Да, это огонь, как он есть. Я уже выплеснула половину ресурса. Можешь представить? Огонь ей вообще не вредит. Она неуязвима! Подозреваю, что и с другими Стихиями так.

Я покачал головой. Да уж, уникальная девчонка получилась. И почему, собственно, так? Что такого сотворила Авелла с Боргентой? Кстати. Только сейчас моё воображение предприняло неуверенную попытку нарисовать произошедшее между ними той ночью. В конце-то концов, если там участвовало моё тело, интерес вполне оправдан, это не просто фантазия.