Ричард Морган - Хладные легионы [litres]

Опять повисла тишина.

А потом император рассмеялся.

Сперва он просто хмыкнул – изумленно, недоверчиво. Опять откинулся на спинку стула и начал смеяться. Он самозабвенно хохотал, а придворные вокруг настороженно и озадаченно переглядывались. Рингил невозмутимо смотрел на него. Присутствующие напряженно молчали, пока Джирал наконец не прекратил смеяться. Он откашлялся, тряхнул головой, явно ошеломленный тем, что предстало перед ним.

– Знаете, в чем настоящая проблема? Хм? – Джирал окинул взглядом собрание, приглашая к догадкам, но никто не рискнул. – Мне нравится этот парень. Вот в чем дело. Я ничего не могу с собой поделать, Арчет, он мне нравится. Ты сделала правильный выбор.

Он снова повернулся к Гилу.

– Ты мне нравишься, Рингил Эскиат, и пусть Пророк отымеет меня в зад, если я вру. Ты высокомерный бандит-северянин, у тебя ничего нет, кроме старых военных баек, страсти к насилию и нескольких семейных связей, – на его губах мелькнуло мрачное подобие улыбки. – Судя по тому, что я слышал, твои предпочтения в постельных утехах тоже не выдерживают никакой критики. Но, как бы там ни было, ты мне нравишься. Как же мне поступить?

Рингил с серьезным видом склонил голову. Спрятал улыбку в уголке рта. Джирал снова окинул взглядом присутствующих, и его веселость уступила место чему-то более холодному.

– Дайте мне сотню таких, как он, – проговорил император, и его слова медленно обрастали весом. – И мы раздавим Демлашаран за одну ночь – в точности как мой отец раздавил Ванбир. Если мне и случалось видеть инструменты, годные для этой цели, передо мной стоит один такой. Ладно. – Он мрачно кивнул. – Хорошо. Я согласен на твои условия. Пророк свидетель, поплачусь верностью Ашантов, но если так избавлюсь от Менкарака, сочту это небольшим неудобством. Арчет, ты должна принять меры для незаметного исчезновения Драконьей Погибели из города.

– Тотчас же, повелитель.

– Нет, не «тотчас же», – взгляд императора сосредоточился на лице Рингила. – Драконья Погибель останется гостем дворца, пока наш новый императорский ассасин не вернется с победой. Оплата после выполнения условий сделки – думаю, мы все согласимся, что это лучший способ договориться.

Все и согласились – молча.

Рингил кивнул.

– А если я не вернусь?

– Это было бы обидно. Но если новость о смерти Пашлы Менкарака достигнет наших ушей и будет подтверждена другими источниками, скажем, в течение трех дней, я сочту договор выполненным. Твои условия будут соблюдены посмертно. Даю слово.

– Три дня.

– Да. У конных племен это священное число, – Джирал безрадостно улыбнулся. – Уместно, не правда ли?

– Да, есть некая сообразность, – Рингил изучил ногти на правой руке. – И… просто для ясности… если по истечении трех дней не будет никаких вестей ни о моей смерти, ни о смерти Менкарака?

Улыбка императора исчезла.

– Что ж, тогда все станет очень просто. Я предположу, что ты потерпел неудачу, как и все остальные. И мне не понадобится отказываться от добрых услуг клана Ашант.

Он подался вперед, глядя Гилу в глаза.

– Ты меня хорошо понял, мой беспощадный северный друг?

После этого его снова посадили в камеру к Эгару.

Он не сильно возражал. В Ихельтете, как и в Трелейне, тюрьмы для дворян были комфортнее тех, которые предназначались для простолюдинов – по крайней мере, до того момента, пока их судьба не решалась в долгосрочной перспективе. У них был вид на эстуарий из окон башни, пусть и через густую решетку, регулярная еда из дворцовой кухни, хоть и остывшая к тому времени, как ее приносили, и неплохая обстановка, хоть и несколько потертая от долгого использования. С самого восшествия на престол из-за чисток в тюрьму шел постоянный поток высокородных преступников и членов их семей, так что большое количество постояльцев начало сказываться на мягкой мебели.

Поэтому матрасы на двух узких кроватях были комковаты, бархатная обивка на высоком кресле местами протерлась до ниток, а некогда гладкая кожа стола была испачкана чернилами от бесчисленных апелляций, признаний и адвокатских инструкций, которые на нем писали.

– Уверен, что можешь им доверять, Гил?

– Ага, я же тебе сказал, – Рингил безвольно обмяк в кресле, уставившись на кляксы и пятна, будто на невразумительную карту тех мест, куда собирался отправиться. – Я ему нравлюсь.

Эгар хмыкнул.

– Ловкий трюк. Как тебе это удалось?

– Не знаю.

Драконья Погибель завозился на матрасе – что-то давило ему на спину. Поглядел, как на потолке дюйм за дюймом отступают полосы оранжевого вечернего света. Встал, поморщился от сильной боли в раненой ноге и проковылял к окну. Плотно прижавшись к решетке и скосив глаза налево, можно было с трудом разглядеть Цитадель, которая торчала с южной стороны, похожая на зазубренный клык. Он некоторое время смотрел на нее.

– Не могу поверить, что они не позволят мне пойти с тобой.

– Не могу поверить, что ты на это рассчитывал.

– Чего? – Эгар отошел от окна, приблизился и навис над Рингилом. – Это ведь я нашел гребаных двенд, разве нет? Если бы не я, никому в городе на такое не хватило бы ума, мы все сидели бы на жопе и смотрели не туда, пока Менкарак не выставил бы свою ангельскую орду.

– Это если он именно так собирается поступить.

– Ну… – Драконья Погибель опешил. – А чего еще он может сделать-то?

– Не знаю, – Рингил встал и протиснулся мимо Эгара, направляясь к другой кровати. Сапогом зацепил тряпичную куклу, которую какой-то ребенок – предыдущий обитатель этой камеры – оставил на полу у стола, и она пролетела по холодному каменному полу. – Двенды – не люди, Эг. Наверное, не стоит оценивать их поступки так, как если бы они ими были. И чего бы им ни хотелось, это они используют Менкарака, а не наоборот.

– Да, но…

– Менкарак может думать, что собирает ангельскую стражу, чтобы взять дворец штурмом и отвоевать Империю во имя Бога и Откровения, – Гил уселся на край кровати, недолго поглядел на брошенную куклу. Покрутил головой, разминая сведенную судорогой мышцу в шее. – Ну, как-то так. Но это не значит, что все сбудется.

– В таком случае… – Эгар беспомощно взмахнул руками. – Неужели от убийства Менкарака будет толк?

Рингил поднял глаза и улыбнулся.

– Понятия не имею.

Эгар уставился на друга. Подошел к своей кровати и сел, опустив плечи.

– Я думал, ты знаешь, что делать.

– Я знаю, что делать, – Гил повернулся, закинул ноги на кровать, вытянулся во весь рост и стал изучать потолок. – Пробраться в Цитадель, перерезать Менкарку горло и добыть тебе помилование. С остальным разберусь по ходу дела.

– Но его наверняка защищают двенды.

Гил зевнул.

– Судя по позорному провалу других подосланных Джиралом убийц, ага, похоже на правду.