Ричард Морган - Хладные легионы [litres]

Дверь распахнулась. Рингил выскочил из тени и схватил мужчину сзади. Толкнул его в дверной проем, швырнул на пол, шагнул внутрь, ухватился за край поворачивающейся двери и захлопнул ее за собой. Окинул помещение быстрым взглядом: широкий неосвещенный входной коридор, ведущий в хорошо обставленную главную комнату. Окно пропускало достаточно света Ленты, чтобы все рассмотреть.

Надзиратель успел подняться на четвереньки и теперь стоял на тонком шелковом ковре, расстеленном в коридоре. Рингил убедился, что дверь плотно закрыта, пнул его ногой в огромный живот и поднял упавший ключ. Повернул ключ в замке и оставил его там; прислушался к посторонним звукам и решил, что покои пусты.

– Что за хуйню ты себе позво…

Рингил опять схватил надзирателя, поднял и швырнул к ближайшей стене. Пару раз ударил по лицу наотмашь – от таких пощечин не было вреда, но болели они, мама не горюй. Надзиратель пошатнулся, едва не упал. Гил прильнул к нему, прижал к стене и приставил к его лицу кинжал из драконьего клыка.

– Я спешу, – сказал он.

– Но, но… – Надзиратель внезапно замер, увидев нож, а может, просто посмотрев Рингилу в глаза. – Чего ты хочешь? Я не…

– Я ищу Пашлу Менкарака. Ты скажешь мне, где его покои, или умрешь. Выбирай.

– Ты… – Священник облизнул губы. – Ты из дворца?

– Разве это имеет значение?

– Я, ну, я же… дал священную клятву. Святой обет. Я связан…

Рингил посмотрел на него.

– Последние покои этажом выше, – прошептал надзиратель, выпучив глаза в тусклом свете. – На двери… ты ее не пропустишь… знак в виде книги и скипетра.

– Он у себя?

– Да. Он всегда рано ложится спать. Сейчас время его последней молитвы.

Рингил наклонился ближе.

– Ты знаешь, я вернусь сюда, если узнаю, что ты солгал.

– Я не вру, не вру! – забормотал надзиратель. – Его вера крепче стали. Он молится. Вся Цитадель знает об этом.

– Отлично, – Гил шагнул назад и похлопал надзирателя по плечу левой рукой.

А потом перерезал ему горло, одновременно резко шагнув влево и толкнув жертву в плечо направо. Хлынувшая кровь не попала ему на одежду, а надзиратель рухнул, конвульсивно дергаясь и булькая. Забарахтался на четвереньках, попытался уползти. Гил осторожно последовал за ним, наблюдая. Умирающий продвинулся на пару футов по залитому кровью шелковому ковру, со стоном упал лицом вниз и наконец истек кровью.

Рингил опять проверил, нет ли на нем крови, присел на корточки и вытер кинжал о незапятнанный угол ковра. Выскользнул из покоев, заперев мертвеца внутри, и спрятал ключ в карман. Вернулся на верхний уровень и достиг конца коридора, не повстречав и даже не услышав ни единой живой души. Похоже, удача не покинула. Темный Двор коснулся его, будто сама госпожа Фирфирдар ехала в его кармане этим вечером. По обе стороны коридора горели факелы, где-то далеко шумел ветер – то ли в окне, то ли в какой-нибудь щели. Икинри’ска бурлила и переливалась внутри. Он достиг двери Менкарака, увидел вырезанные на дереве символы – раскрытую книгу, похожую на чаячьи крылья, и скипетр, – поднял руку и сильно постучал.

Последовала долгая пауза, затем Рингил услышал тихие шаги – кто-то приблизился к двери с другой стороны.

– Да. Кто там? – Голос был озадаченный и неуверенный. – Сейчас не время для…

– Ваше святейшество, это срочно! Во дворце… – Рингил старательно изображал, как ему казалось, голос сытого надзирателя. Он сглотнул. – Его императорская светлость жаждет вашего присутствия, вашего мудрейшего совета.

– Во Дворце что? – Замок повернулся, дверь начала открываться, хотя тон Менкарака не стал менее раздраженным. – Послушайте, вы не можете просто так…

И впрямь Менкарак – в простом сером халате и тапочках. Лицо соответствовало наброску. Старший надзиратель вытаращил глаза, увидев перед собой фигуру в черном.

– Да что тут…

Рингил ударил его кулаком в лицо, толкнул назад и вошел следом. Менкарак пошатнулся, но устоял на ногах. Гил снова ударил его, и он упал. Рингил закрыл дверь. Окинул быстрым взглядом помещение – похоже на покои, в которых он только что побывал, но гораздо просторнее, с несколькими окнами в гостиной и балконом. По углам горели лампы. Никаких ковров, обстановка лаконичная, строгая. Вокруг никого.

Менкарак барахтался на полу, пытаясь встать.

Рингил подошел к нему вплотную, уперся одним коленом в грудь, а другим придавил правую руку. Схватил голову мужчины, повернул ее и прижал к полу.

– Послание от развратного вероотступника, – сказал он. – Ему не смешно. Все зашло слишком далеко. Я, конечно, перефразировал.

Он рубанул кинжалом по шее Менкарака – там, где пульсировала артерия. Покрутил, подвигал лезвием, чтобы наверняка. Из раны хлынула густая кровь, разлилась и забрызгала все вокруг. Менкарак отчаянно царапал его свободной рукой, издавал блеющие звуки, но его лицо обмякало по мере того, как силы для борьбы иссякали. Губы шевелились, не произнося ни слова. Дыхание замерло, глаза стали тусклыми и безразличными. Рука опустилась, костяшки пальцев мягко стукнули об пол. Ноги пару раз дернулись и замерли.

Рингил расслабился и сполз с трупа, оставшись на коленях. С минуту задумчиво разглядывал мертвеца.

– Что ж, это было не так и трудно, – пробормотал он. – Я-то думал…

Лицо Менкарака… изменилось.

Будто отражение в неподвижной воде пруда рассыпалось на части от внезапного всплеска. Черты мертвеца дрогнули, расплылись. Пока Рингил таращился в изумлении, всякое сходство с наброском исчезло. На месте Менкарака лежал какой-то мертвый молодой человек.

Мелькнуло синее пламя.

«О нет…»

Не успел Рингил повернуться и подняться, как его ударили сзади. Он заметил лишь краем глаза шлем двенды – гладкий, черный, безликий, все еще мерцающий слабыми узорами синего света. Но кто-то назвал его имя, и голос был знакомый.

А потом мир рассыпался на части в ворохе искр.

Сознание возвращалось, накатывая волнами. Его голова болталась. Кто-то плеснул ему в лицо водой.

– …а нам точно не надо…

– Поверь мне, Пашла Менкарак, он не в силах тебе навредить. Мы забрали его оружие и держим колдовскую силу под контролем. Когда ангелы берегут тебя, не надо бояться угроз.

Интонации были странные – говоривший безжалостно коверкал тетаннские слоги. «А Арчет еще меня ругала за акцент…» – рассеянно подумал Рингил, пытаясь поднять голову.

Кто-то сделал это за него. Чья-то рука в гладкой перчатке. Он моргнул, вырвал подбородок из чужих пальцев. С трудом сфокусировал взгляд.

Менкарак стоял перед ним, одетый в черную мантию, украшенную богаче, чем серая роба, в которую обрядили двойника. На рукавах и вдоль лацканов красовалась густая золотая вышивка. Глазки-бусинки смотрели пристально, худощавое лицо сияло торжеством. Он выглядел самодовольной вороной-проституткой.