Ричард Морган - Хладные легионы [litres]

Ашант вытаращил глаза на нее. Наступила долгая, полезная пауза, но потом чары растаяли.

– Шлюха! – заорал он, ткнув в нее дрожащим пальцем. – Грязная шлюха!

– О, не будь таким долбаным мудаком, – устало сказал Эгар и встал с кровати, выхватив свои ножи.

Он знал, что иначе погибнет. Два демлашаранских ветерана, благородного происхождения и воспитания, полные злобы и праведного гнева, к тому же закон на их стороне. Ихельтетские юристы разрешали любому мужчине, даже простолюдину, убить жену на месте, поймав ее на прелюбодеянии. Существовали кое-какие правовые ограничения в отношении того, что можно сделать с любовником, но большинство магистратов были склонны проявлять снисходительность к мужу, который увлекся. И если любовник был маджаком, а потерпевшая сторона – аристократом, который служит Империи, нося военную форму, что ж, не нужно быть судейским чиновником, чтобы понять, как все закончится…

Ашант потянулся за мечом, и Эгар ударил его всем телом, прижал и заблокировал руку, не давая обнажить оружие. Он повалил рыцаря на пол – маневр был рискованный, будь Ашант трезвым и более собранным, вряд ли такое сошло бы Драконьей Погибели с рук. Он уже поворачивался навстречу Ханану, когда услышал сбоку тихий скрежет стали, покидающей ножны. Из-за ран он двигался медленнее, и на повороте его нога подогнулась. Ханан, не рассчитав движение, рубанул выше, чем надо. Эгар ухватился за этот шанс, не стал восстанавливать равновесие и повалился вперед, яростно ткнул ножом в правой руке в носок сапога Ханана и пригвоздил противника к половицам.

Ханан взревел, но забыл про боль и попытался снова разрубить его мечом. Эгар уже катился прочь – «…оставь нож, Драконья Погибель!» Он врезался в Ашанта, который пытался встать. Они вцепились друг в друга и начали кататься по полу туда-сюда, а потом Эгар применил маджакский бойцовский трюк, высвободился и локтем, короткими яростными тычками, врезал Ашанту в горло – раз, два , яйца Уранна, как угомонить этого типа, три , и рыцарь-командор наконец обмяк, рухнул на ковер лицом вверх, задыхаясь.

«Вставай, Драконья Погибель, вставай…»

Потому что Ханан, оказавшийся крепким маленьким ублюдком, тем временем наклонился и вырвал нож из ступни с ревом, в котором в равных долях перемешались триумф и мучительная боль, и теперь хромал к противнику с мечом и кинжалом наготове.

Эгар перекатился, вскочил и оказался в нескольких дюймах от длинного клинка Ханана. Отпрыгнул как раз в тот момент, когда ихельтетский рыцарь сделал выпад. Лезвие опять пронеслось очень близко. Драконья Погибель снова отступил. Ханан свирепо ухмыльнулся ему, взмахнул гибким придворным мечом туда-сюда, рассекая воздух со звуком, похожим на рвущуюся ткань. Противник надвигался, мрачный и хромой.

– Ну, что теперь, степная мразь? – прохрипел он. – Теперь-то что?

Отступая, Эгар в мгновение ока оценил ситуацию: у него остался один нож, в левой руке, но был еще третий, спрятанный под нарядом грабителя, однако доставать его поздно. Чтобы убить Ханана, придется подобраться близко и порезаться о придворный меч, но…

Лежащий на полу Бринаг – кровь от пинка Ашанта запеклась в его волосах и испачкала лицо – отчаянно схватил рыцаря за лодыжку.

Ханан споткнулся, выругался, резко повернулся и вонзил меч в руку евнуха. Бринаг застонал, но не отпустил. Нож Эгара словно по волшебству перепрыгнул из одной ладони в другую, и Драконья Погибель, улучив момент, не тратя время на размышления, прыгнул…

Ханан заметил движение краем глаза, повернулся, неловко вскинул клинок в защитную позицию и сделал выпад. Эгар пригнулся, согнув свободную руку, и, когда меч прошел над его плечом, опустил ее на середину клинка – повернуть в локте, убрать прочь нежную плоть с внутренней стороны предплечья, давить костью, – резко надавил и шагнул вперед. Клинок попроще сломался бы, менее опытный солдат выпустил бы его из рук. Но Ханан держался, и меч, согнувшись, рассек Эгару предплечье, когда рыцарь в отчаянии попытался высвободить оружие.

Эгар заорал и вонзил нож под грудину со всей силы.

Ханан завизжал, как застрявшая в заборе свинья. По этому крику было ясно, что с ним кончено, но Эгар лишь придвинулся рывком ближе, обнимая мужчину, как любовницу. Всадил нож поглубже, повернул, дернул в сторону живота. Он смотрел ихельтетскому рыцарю прямо в глаза, вырезая из него жизнь.

– Ну что теперь, горожанин? – сплюнул он. – Теперь-то что?

Придворный меч со звоном выпал из руки Ханана, когда тот обмяк. Кровь и внутренности хлынули на руку Эгару, стоило вытащить нож.

Он недолго подержал безвольное тело Ханана другой рукой. Похлопал мертвого или умирающего рыцаря дружески по плечу, тяжело дыша, а потом отпустил.

Тишину нарушил плач.

Эгар рассеянно огляделся, осознавая, что бой закончен. Больше никаких незваных гостей – распахнутые двери спальни зияли, а за ними была лишь тьма. Имрана стояла на коленях рядом с мужем и рыдала, держа его голову в ладонях, а Сарил Ашант умирал, задыхаясь. Бринаг с трудом встал и подошел к Эгару, сжимая рану на руке от удара Ханана. Его лицо было перепуганной пестрой маской, покрытой красными потеками и пятнами крови из рассеченной кожи головы.

– Утро у вас началось с захватывающего гаремного приключения, мой господин, – язвительным тоном сказал евнух.

Эгар поднял и повернул свою левую руку, посмотрел на темное пятно свежей крови там, где лезвие Ханана рассекло плоть. Поморщился.

– Да уж, еле отбился.

Имрана, все еще стоя на полу, обратила к нему лицо в потеках слез.

– Ты убил его! Эг, твою мать, он умер, ты убил его!!!

Он развел руками, все еще держа в правой окровавленный нож. Что тут скажешь, право слово? На втором или третьем ударе по горлу Ашанта он почувствовал, как раздавил трахею, и понял, что убил рыцаря-командора. Жаль, что она так явно расстроилась. Лучше бы он этого не видел.

– Вам лучше убраться отсюда, – раздался рядом голос Бринага. – Почему-то мне кажется, что мы не сможем просто выкинуть этих двоих в старый колодец. На этот раз не выйдет.

– Да, – Эгар взглянул на евнуха. – Я твой должник, Брин. С тобой все будет в порядке?

– Мне отрезали яйца в пятнадцать, – невыразительным голосом ответил Бринаг. – Что еще плохого может случиться?

Эгар, которому доводилось видеть людей, изувеченных горцами с перевала Дхашара, и очаги, в которых Чешуйчатые жарили пленников, подумал, что у Бринага поразительно скудное воображение. Но сейчас и впрямь не было времени его просвещать. Драконья Погибель похлопал евнуха по плечу.

– Славный малый. Значит, позаботься о ней. Вали все на меня.

Бринаг ответил ему пристальным взглядом, потом кивнул.