Марина Эльденберт - Небо для двоих [litres]

– Наш, – поправила я.

И подтянула простыню повыше.

Это значит, что я могу вставать? Могу пойти к Гроу?

Я не сказала этого вслух, потому что хотела привыкнуть к тому, что все. Иртханенок остается со мной, я остаюсь с ним, и больше никаких иртханских советов, клянусь. Ничего такого, что может ему повредить. Потом, когда он родится, я буду оборачиваться хоть по десять раз на дню, но это потом.

– Тергран не сможет обернуться. – Леона подошла к двери, коснулась электронного замка.

В общем-то сделала правильно, но я подозревала, что она сделала это, затем чтобы я не видела ее глаз.

– Что значит – не сможет? Совсем? Вы это откуда знаете?

– Рэйнар сказал, что колебания его пламени полностью перешли на звериную волну.

– Нет, – сказала я. – Нет. Я не верю.

– К сожалению, это так. – Леона наконец-то повернулась ко мне. – Сила иртханов действительно возросла, но… когда он оборачивался, он все равно здорово рисковал. В этом мире ему не хватило привязки, чтобы остаться.

Я откинулась на подушки и стала мысленно считать датчики на своем теле. Считать их получалось исключительно по тактильным ощущениям.

– Танни, Рэйнар сделал все, чтобы…

– Да, я знаю.

Я понимала, что Рэйнар не оставил бы Терграна без помощи, но справиться с этой мыслью все равно не получалось.

– Он меня спас, – сказала я. – Если бы не он, я бы переломалась о скалы.

– Я знаю. – На сей раз эти слова произнесла Леона.

Она приблизилась, опустилась на краешек кровати. Взяла мою руку в свою.

– Танни, так будет лучше, – сказала она. – Его бы все равно не простили.

– Да ладно? – сказала я.

– Он сам. Не уверена, что он сам смог бы себя простить. И его пара…

– Драконом он ее забудет? – Я перевела взгляд на сестру. – Забудет то, что потерял?

Леона покачала головой:

– Я не знаю.

Мы замолчали.

Я думала о том, что у меня хватило сил обернуться и сохранить сознание – не просто сохранить, а удержать его в относительной ясности. И о том, что Терграну не удалось.

Тем не менее он меня спас.

Мое сердце бьется только потому, что он меня подхватил. Там, в ледяной пустоши.

– Что с ним будет?

– Мы заберем его в Аронгару.

– А потом?

– Будем решать на месте. Танни, теперь все будет по-другому.

– Что именно? – уточнила я.

Как по мне, так «все будет по-другому» у меня в жизни каждый новый день.

– Все. То, что произошло… это беспрецедентный случай.

Да уж, беспрецедентный.

Кузен Гроу, слегка рехнувшийся гений информационных технологий, с детства практиковался на этом поприще. Потом он решил, что ему стоит слегка прокачаться в пламени, и вливал себе кровь ледяных драконов, а когда у него окончательно сорвало крышу, решил, что ему нужно взяться за подводных фервернских. Поскольку они не реагируют на приказы, да и в целом редко выходят на поверхность, он задумал использовать ультразвуковое оружие, чтобы оглушать зверей под водой и выкачивать их кровь. Тогда же ему в голову пришла еще одна гениальная мысль. Поскольку провернуть такое и остаться незамеченным даже при всей его одаренности не представлялось возможным, он решил поломать сознание главы Ферверна.

Для меня это даже звучало бредово, но ему это удалось. Последние пару лет он им управлял, как марионеткой, и внезапная отставка тоже была его рук делом. Ну или точнее будет сказать, сознания. Равно как и испытания ультразвукового оружия, которое якобы проводилось в местах, где драконов не было. Надо сказать, для психа он действовал с филигранной осторожностью. Выслеживал с помощью глубоководных радаров одиночек, оглушал их и вливал себе кровь.

В общем, практически реализовал план Янгеррда, но рехнулся благодаря этому окончательно. Судя по тому, что мне рассказала Леона, сознание у него отключилось сразу после оборота.

– Обернувшись, он решил, что его главная цель – ты. Видимо, из-за того, что у тебя было мощное пламя. Он чувствовал в тебе угрозу.

Иными словами, всем собравшимся в том зале здорово повезло. Потому что после допроса относительно оклемавшегося теперь уже точно экс-главы Ферверна выяснилось, что кузен Гроу собирался убить всех высших иртханов. Оставить мир без правителей, снять щиты и… Поразительно, что мы были на шаг от мировой катастрофы, после которой мир уже точно никогда бы не стал прежним.

Можно было бы сказать, что я всех спасла (до того, как Гроу и Тергран спасли меня), но мою драконицу даже никто толком не видел. Камеры в здании вырубил кузен Гроу, спутники в этот момент над Ферверном не пролетали, а когда прибыли вооруженные миротворческие силы, Танни Ладэ с вытаращенными глазами бегала голой по снегу. В общем, все как обычно в моем случае.

– Тебе стоит поспать, – сказала Леона.

– Да я в последнее время только и делаю, что сплю.

В больницах.

Леона явно собиралась возразить, но в эту минуту в дверь постучали. Она подошла, разблокировала панель, что-то выслушала и вернулась ко мне.

– Гроу пришел в себя, – сказала она. – И сейчас спит.

Я судорожно вздохнула.

Датчики попищали и успокоились.

– Можно тебя попросить убрать от моих дверей охрану? – поинтересовалась я. – Или хотя бы сказать, чтобы они в другую сторону посмотрели, когда я выйду.

Леона почему-то улыбнулась.

– С Роном сама договаривайся.

Рон почти не пострадал, об этом она сказала мне сразу. Но она не говорила, что он снова…

– Он сейчас здесь?

– За дверями. – Сестра кивнула. – И отказывается кому-либо уступать место.

Вот кому точно не помешает поспать.

Я облегченно вздохнула, но потом снова недоверчиво покосилась на нее. Она что, серьезно не возражает, чтобы я встала?

Нет, Леона не возражала. Она даже помогла мне отцепить датчики (которые можно было отцеплять) и подняться. Подала халат. То, что я ковыляла до двери как новорожденный виаренок, прислушиваясь к каждому ощущению внутри себя (угрозы больше нет, но все-таки), опираясь на ее руку, – это было забытое чувство. Безумно забытое, но такое… родное, как будто я снова оказалась в Мэйстоне с сестрой, которая поет в Ландстор Холле.

Мысль об этом почему-то вызвала улыбку.

– Что? – переспросила она, улыбнувшись в ответ.

– Подумала, что сейчас мы выйдем за дверь, и ты отвезешь меня домой на Четвертый. А там Марр и…

– Марр гоняет свою дочь, когда она пристает к матери.

– Скотина! – с чувством сказала я. – Узнаю, что он обижал Бэрри, – хвост откручу!

Когда двери открылись, выпуская нас, Рон уставился сначала на меня, потом на Леону с таким видом, будто не понимал, что происходит.

– Мне туда, – сказала я и ткнула пальцем в сторону палаты Гроу. – Ты со мной?

– Тебе вообще можно вставать? – поинтересовался он.

– Можно, – сказала я. – Леона подтвердит.