Александр Гром - Фианэль Отважная. Книга 2

Мы выбрали изгнание… Теперь о более насущном. Численность нашего Клана — почти двадцать тысяч душ, однако воинов способных держать оружие, всего две с половиной тысячи. Остальные — женщины, дети, беспомощные старики. И теперь все мы, колонной движемся на север в поисках нового местожительства. Хотя чего лукавить, оное на примете у нас есть. Это Клыкастые Холмы, расположенные в сутках пути от Волчьего плато. Да только позволишь ли ты нам там поселиться? Зная, что твой отец Харальд Смелый давно пропал, сей важный вопрос, я задаю тебе, как его единственной наследнице и бесспорной хозяйке тех земель. Но задаю его не от себя лично, а от лица Совета Старейшин и Военного Совета. Далее я уполномочен заявить: — Если ты, согласишься принять нас под свою руку и разрешишь обосноваться в вышеозначенных Холмах, то мы в свою очередь обязуемся в случае нужды, вставать под твои знамёна против любого врага. А так же выполнять самые разнообразные работы на благо подвластного тебе — Края Медвежьих Полян. Свой ответ, ваули, передай с моими посланцами. От них же ты можешь узнать интересующие тебя подробности произошедшего конфликта, ибо написать обо всём, у меня, прости, нет ни времени, ни сил. Ещё я хочу заранее, честно тебя предупредить: — мы будем хлопотными подданными и соседями по причине того, что светлые эльфы вряд ли успокоятся, пока полностью не уничтожат наш Клан. В вырисовывающейся нерадостной перспективе, сиё означает череду разрушительных, кровопролитных войн. А ты как ярлинка должна избегать подобных ситуаций и думать в первую очередь о благе своего народа. Так что ежели ты откажешь нам в нашей просьбе, уверяю от имени старейшин, военных вождей и от себя лично — никаких обид не будет.

На том заканчиваю. Любящий тебя

дядя Ястреб.

Да, и ещё, ваули, я долго находился в плену у орков, в горах Колючего Ремня. Поэтому после нашего расставания шестнадцать лет назад, я так ни разу и не заглянул к тебе в гости. Уж не обижайся. А теперь прощай. Или до встречи…

Аккуратно свернув свиток и всунув его затем обратно в футляр, я, обернувшись, крикнула дядюшке, выжидающе стоящему в дверях пакгауза, дабы он поднимал мост. И тут же объявила гномам, что с этой минуты они мои гости, а значит, в обратный путь, двинуться лишь предварительно хорошо отдохнув. Но помимо исполнения закона гостеприимства, у меня на уме был с ними разговор, в котором я хотела кое-что для себя выяснить. Хотя бесповоротное решение я приняла, едва дочитав письмо. И было оно естественно положительным. Да и могла ли я поступить иначе? Нет… Ибо я всегда помню, сделанное мне Добро. Как кстати и Зло тоже…

По дороге в башню нас догнал дядюшка Рифли. Едва завидев нового попутчика, гномы мгновенно насупившись, окинули его взглядами полными неприязни и подозрений. Что впрочем, было вполне понятным, учитывая извечную вражду между их народами. Сердитый вид гномов не претерпел изменений даже после того, как я представила им дядюшку своим самым доверенным, преданным другом. Но тут уж, я более поделать ничего не могла.

У лестницы ведущей в башню, раздалось громкое хлопанье крыльев, после чего на моё левое плечо привычной тяжестью опустился Фрух.

Не обращая ни малейшего внимания на присутствие гномов, он бесцеремонно заявил:

— Каррр! Каррр! Пресветлая госпожа! Эти обшарпанные пришельцы, не притянули с собой никаких подозрительных личностей. Каррр! Каррр! Да только сиё ещё не означает, будто им можно доверять. Каррр! Каррр!

— Разве я интересовалась твоим скромным мнением, а скавр? — намеренно спросила я с ощутимым холодком в голосе, ибо прекрасно знала, что если Фруха вовремя не осаживать, то он, образно говоря, с плеча пересядет на голову. — А ну-ка живо отвечай!

— Нет, госпожа, — стушевавшийся ворон даже забыл привычно каркнуть. — Совершенно не интересовалась.

— Тогда почему же ты наглец, посмел без разрешения госпожи, раскрыть свой клюв? — грозно рявкнул, до глубины души возмущённый Крауг, выдохнув из ноздрей длинные струйки синеватого дыма.

— Я… — Ворон покаянно опустил голову. — Обязательно исправлюсь. Вот увидите!

— Верится, однако, с большим трудом, — заметил дракон с язвительными интонациями.

Я отреагировала на обещание Фруха, лишь откровенно недоверчивым хмыканьем, основанным на опыте пятилетнего общения. Но кардинально изменить его, я уже, пожалуй, не могла. Вот если бы он попал в мои руки птенцом, а не состоявшейся личностью, тогда другое дело. А так ну что с него возьмёшь? Не сажать же его действительно в наказание в клетку, как я порой и грозилась сделать.

Пока велись сии речи, посланцы Ястреба стояли, замерев, с вытаращенными глазами-блюдцами. Но едва наступила тишина, они, обалдело переглянувшись, словно по команде уставились на рыжего волка, привычно оберегавшего мою спину. Наверно гномы и от него ожидали, какой ни будь примечательной фразы. Да только Локи их разочаровал, издав вместо этого, короткий, негодующий рык, адресованный болтливому ворону.

Заметив столь искреннее изумление гостей, я сочла своим долгом по возможности кратко пояснить:

— Мой волк совершенно обычное существо. А вот ворон Фрух из скавров, птиц обладающих речью и разумом. Что касается дракона, то тут полагаю и так всё очевидно, ибо он, как и все его сородичи, обладает мудростью, совмещённой со способностью говорить на многих языках. Хм-м, неужели вы не знали хотя бы этого?

— Про скавров немного упоминается в наших преданиях, — признал Дорин, со смущённым видом почесав затылок. — Слыхали мы, разумеется и о драконах. Но ни те, ни другие, никогда не обитали в горах Высокой Короны. Поэтому госпожа, э-э, мы и были так поражены.

— А разве вы никогда не хаживали в горы Колючего Ремня, на их родину? — откровенно удивилась я.

— Судьба заносила нас с братом в те края, множество раз, пресветлая госпожа, — покосившись в сторону Крауга, сообщил Морин. — Однако драконов видеть, нам не довелось.

— Вот и узри, наконец то! — не скрывая насмешки, пророкотал Крауг. — Да не просто узри, а запомни во всех деталях. Что бы было о чём рассказывать своим детям долгими, зимними вечерами. Приврав конечно кое-что по обычаю. Ну, там, про собственный героизм, проявленный в смертельном бою с чудовищем и про нелёгкую, в итоге, над ним победу.

— Крауг! Немедленно прекрати свои глупые шутки! — С укоризной потребовала я. — Ведь уважаемые Морин и Дорин наши гости!

— Госпожа! Да разве я шутил? — как ни в чём, ни бывало, продолжил валять дурака, дракон. — Я им всего лишь ненавязчиво советовал. А там пусть поступают сообразно своей совести.

— Крауг! — теряя терпение, гаркнула я. — Кончай издеваться!

— Прости, госпожа, у меня сегодня просто хорошее настроение, — отозвался дракон, привычно пряча иронию, под овечьей кротостью. — Вот я и позволил себе лишнее. Теперь же, если ты не против, я прошу позволения откланяться. — И он действительно чрезвычайно галантно склонил к моим ногам, свою огромную голову.

Читать дальше