Александр Гром - Фианэль Отважная. Книга 2

— Ступай, — сердито буркнула я в ответ. — Да обязательно прихвати с собой скавра.

— Каррр! А почему мне нельзя с тобой в башню? — Мгновенно возмутился взъерошенный Фрух. — Всегда можно было, а сейчас нельзя? Каррр! Непорядок! Безобразие! Произвол! И за что только меня так…

— Ты будешь мешать своей неуёмной болтовнёй, предстоящему, серьёзному разговору, — со всей строгостью оборвала я его причитания. А затем, непреклонно добавила, предупреждая очередную слёзную мольбу, чрезвычайно любопытного ворона. — Фрух! Ты уже в пути!

Скавр, к своей чести, обладал не только вздорным, но отчасти и здравым нравом. О чём неоспоримо свидетельствовал шум крыльев резво взлетевшего ворона, не промолвившего больше, ни единого слова. Курс он взял на восток, в направлении Логова, на вершине которого, находилось его гнездо. Впрочем, Фрух, уже давным-давно перебрался вовнутрь, в жилище самого хозяина, к великому неудовольствию последнего. Крауг, правда пытался несколько раз изгнать беспокойного квартиранта, но не преуспел в этом деле, ибо хитрый ворон тут же провозглашал в некотором смысле волшебные слова: просил предоставить кров и считать его гостем. А гость — понятие святое во всей Скандинавии. И что здесь мог поделать бедный дракон? Терпеть… Со временем они, конечно, сдружились, и даже скучали, когда в силу разных причин им приходилось расставаться. Но всё же я склонялась к мысли, о необходимости таки выселить Фруха за пределы Логова. Хотя и понимала о практической нереальности данного проекта.

Проводив долгим взглядом дракона, вперевалочку идущего к Логову, и ворона, по воздуху устремившегося туда же, я, озабоченно покачав головой, стала подниматься по лестнице наверх. Минуя вслед за мной на входе в башню, стальные двери внушительной толщины, оба гнома восхищённо зацокали языками, одобряя работу своих сородичей. Взойдя на пятый этаж, я предложила посланцам Ястреба, сначала хорошенько попариться в расположенной здесь бане, а уже потом основательно подкрепиться и поговорить. Естественно они согласились с превеликой радостью. Что было вполне понятно, учитывая проделанный ими долгий, наверняка весьма спешный путь, во время которого думалось о чём угодно, но отнюдь не о мытье. Однако оставлять их один на один с магическим, устройством незнакомого банного процесса, не стоило. Ведь они могли запросто обжечься паром, ошпариться кипятком, либо в лучшем случае выйти такими же грязными, какими и вошли. Поэтому я попросила дядюшку о них позаботиться.

— Не волнуйся, госпожа. Всё будет в лучшем виде, — охотно взялся за решение проблемы дядюшка. — А после того как уважаемые гномы помоются, я даже принесу им, что ни будь из своей одежды. Если конечно они не возражают.

— Мы не против, — натянуто улыбнувшись, ответил за двоих Морин. — Да только придётся ли она нам впору твоя одёжка? Мы то с братом, хм-м, пошире вроде в плечах будем.

— Пусть уважаемый гном не сомневается, — с невозмутимой миной, ответил дядюшка. — Это уже моя забота.

Пока наши постояльцы под надёжным руководством дядюшки Рифли постигали азы банной премудрости, я, предварительно посетив кладовые, занялась сервировкой стола. Во всех этих хлопотах, мне пытался активно «помогать» Локи, путающийся под ногами и сующий свой любопытный нос, везде, где привлекательно пахло вкусненьким. За что в итоге он и заработал от хозяйки, вполне заслуженный подзатыльник.

А спустя час с небольшим, в столовую явились чисто вымытые, повеселевшие гномы, в дядюшкиных просторных халатах для Боевой Подготовки. Конечно же, с ними прибыл и сам дядюшка Рифли.

Едва дождавшись моего приглашения, гномы уселись за квадратный стол, сработанный из красного дерева, после чего жадно набросились на еду и питьё. Мы с дядюшкой ограничились лишь сыром да вином, так как успели отобедать незадолго до появления нежданных гостей.

Утолив первый голод, братья принялись наперебой рассказывать о произошедшем конфликте, с эльфами Солнечной Долины. А так же о последствиях, к которым он привёл.

И вот что я от них, более-менее подробно, узнала…

Пятеро гномов охотились в Дубовом Разливе, прекрасном лесном массиве, разделяющим гигантской дугой, горы Высокой Короны и горы Колючего Ремня. Однако Удача долго не сопутствовала сородичам Дорина и Морина. Когда же им, наконец, удалось подстрелить оленя арбалетным болтом, в него, уже сражённого, но не успевшего ещё упасть, вонзилось сразу несколько длинных стрел, с белым оперением. А вслед за ними, на поляну где происходили события, высыпала большая гурьба разгорячённых вином эльфов. Напрочь игнорируя присутствие гномов, они принялись шумно препираться, чей выстрел оказался роковым и кто из них соответственно, является лучшим охотником.

— Послушайте любезные! Ваш спор неуместен. Ведь мы первые поразили этого оленя в самое сердце, а значит он наша добыча. И вы об этом знаете, не хуже нас, — заявил тогда старший из гномов, возмущённый хамским поведением эльфов. Однако его никто не услышал. Или скорее не захотел услышать. — Не по-соседски поступаете, — скрипнул зубами старший гном. — Не по традициям многовековой дружбы и союзничества. Вы что, берёте пример с поганых орков?

А вот эти слова, даром ему уже не прошли. Стоявший впереди эльф, внезапно ударил его в лицо локтём. Во все стороны брызнули густые, алые капли. А секунду спустя сам обидчик летел кувырком, получив кулаком в ухо от молодого, широкоплечего гнома. В следующие мгновения ответ светлых эльфов, превзошёл все мыслимые ожидания. В воздухе сверкнули двенадцать мечей и пятеро подгорных жителей, были изрублены в куски… Но это отнюдь не охладило, разгорячённых вином и свежей кровью, эльфов. Двое принялись с диким смехом перекидываться отрубленной головой, а остальные, стянув останки в кучу и образовав круг, стали на них мочиться. При этом они выкрикивали в адрес загубленных жертв, невероятно грязные оскорбления. И тут на поляне, совершенно случайно появились разведчики из Клана Меча, возвращающиеся домой, после рейда в горы Колючего Ремня. Эльфы замерли… Поражённые увиденным, гномы тоже застыли, превратившись в каменные изваяния. А потом, молча оголив клинки, они ринулись на убийц. Пьяные, деморализованные эльфы, не продержались и минуты, усеяв поляну своими телам. А разведчики, забрав изуродованные трупы сородичей, не мешкая, отправились в Подгорье, сообщить царю Трайну, о случившейся, страшной трагедии. Выслушав их, государь гномов оказался разгневан и напуган одновременно. Его праведный гнев вызывал тот вопиющий факт, что эльфы не только зверски убили охотников, но и посмели поглумиться над их телами. Причина же испуга, крылась в гибели целых двенадцати эльфов, от рук его подданных. И это после многих веков мирного существования, практически бок о бок! Порой, конечно, возникали острые углы, однако их всегда удавалось вовремя сгладить. Потому как исторически сложившийся союз, был очень выгоден обеим сторонам. Но теперь, не мог не понимать Трайн, ситуация в корне иная. Свершилось смертоубийство… При этом эльфов, пусть даже виновных в произошедшем, полегло ощутимо больше чем гномов. А хорошо изучив вспыльчивый характер соседей, царь Трайн мог заранее, легко спрогнозировать трансформацию произошедшего конфликта, в войну с катастрофическими последствиями, именно для своего народа. И тут нельзя было его винить в неком пессимизме, либо отсутствии силы духа. Нет, просто он отлично знал реальное положение дел. Основывался же вывод подгорного государя на элементарной арифметике, безучастно говорящей языком цифр о соотношении вооружённых сил. Конкретно это звучало примерно так: против одного его воина, король Бадиар мог легко выставить двенадцать, а то и пятнадцать опытных бойцов. Но кроме открытого столкновения, у эльфов имелся ещё один, запасной вариант, о котором царь Трайн был так же осведомлён. Их могущественные маги вполне могли наглухо запечатать все входы-выходы из Подгорья Наковален и таким образом, обречь давних союзников, ставших вдруг врагами, на голодную смерть. Конечно, кое-какой запас продовольствия в Подгорье имелся, да только надолго ли его хватит? И вот поэтому, учитывая весь этот негативный расклад, повелитель гномов скрепя сердце, решил ответить согласием на требование посланцев короля Бадиара, передать участников произошедшего побоища, в руки эльфийских палачей. В противном случае, посланцы обещали от имени своего государя, что по прошествии тридцати дней, гномам будет объявлена жестокая война до победного конца. Однако, данному плану царя Трайна, не суждено было сбыться, ибо Клан Меча выказал ему открытое неповиновение и отказался исполнять приказ о выдаче злосчастного отряда разведчиков. Категорически… Загнанному в угол Трайну, пришлось лихорадочно искать выход из создавшейся ситуации, грозившей либо заведомо проигрышной войной с внешним противником, либо… Лютой междоусобицей, способной вообще стереть память о гномах, как о народе. После ночи мучительных раздумий, он принял решение, попытаться уладить проблему далеко не лучшим, но зато мирным путём. По крайней мере, Трайн надеялся на подобный исход дела. А базировалась эта надежда, на том довольно зыбком расчёте, что эльфы, удовлетворившись столь небывало тяжёлым наказанием, как изгнание целого Клана, не станут мстить тем, кто останется в подземельях гор Высокой Короны.