Александр Гром - Приключения Алекса

— Алекс, братишка, а тебя здорово зацепило, — озабоченный голос немца оторвал от созерцания победного конца битвы, — дай-ка я перевяжу, не то запросто истечешь кровью, — он с привычной ловкостью наложил тугую повязку. — Ну как, ходить-то хоть сможешь?

Я осторожно ступил на ногу, помимо воли скривился от боли, но утвердительно кивнул головой.

— Хм, хорошо, — несколько недоверчиво пробормотал он.

Предоставив друзьям самим добивать умирающих врагов где-то у подножия пирамиды, я с помощью Карла зашкандыбал к яниту, лежащему без движения ничком. Немец бережно перевернул его на спину и озабоченно присвистнул. Дело было скверно: Сен с трудом, хрипло дышал, глаза глубоко запали, а на посиневших тубах пузырилась кровавая пена. Я знал, что это означает, и едва не заплакал… Ведь Сен в какой-то мере заменил Нэда Паладина и потом он…

— Держите гада! Не дайте ему уйти! — громовым голосом заорал Джон, появляясь со стороны западной лестницы. — Сто-ой!

Я оглянулся, чтобы в следующий момент буквально взвыть от бесконечного разочарования. Сукин сын Морли, призраком возникший из ниоткуда верхом на своем летающем ковре, неожиданно сноровисто перекатывал на него неподвижное тело Черного Короля. С других концов площадки показались головы разгоряченных Фанни и Рыжика. Они трое, Карл и я, кто с какой прытью мог, рванули к тому месту, пытаясь помешать Морли взлететь. Но, увы, было уже поздно. Ковер плавно взмыл вверх, в направлении к огромной дыре в изувеченном куполе. Напоследок прозвучал знакомый издевательский смех, затем ковер с восседающей фигурой пропал из поля видимости.

— Ушел старый хрыч! — Рыжик, наиболее импульсивный из всех, в ярости замахал секирой, рассекавшей воздух с жутким свистом. — Вот подлюга.

— Да и пропади он пропадом, пес, — угрюмо процедил Джон, отирая пот со лба. — Беда в другом, в том, что умудрился уволокти предателя Эрни. Не усмотрели… Возьми, — он протянул мне улетевший меч, раззява.

— А кто уделал этого гада, ты, Алекс? — спросила Фанничка, прижимая к себе подошедшую Кай-Рэ.

— С помощью маленькой сестренки, к тому же спасшей мне жизнь. Спасибо, лапонька.

Она зарделась, я же в двух словах рассказал о ее отважном поступке.

— Моя славная девочка выручила не только тебя, Алекс, но и всю компанию, — целуя Кай-Рэ в щечку, с гордостью промолвила Фанни.

— Чему удивляться, если в воспитании ребенка принимал участие я, дядюшка Фин-Дари, — напыщенно произнес гном, выпячивая грудь.

— Тоже мне нашелся учитель, — Джон критически осмотрел Рыжика с ног до головы, — по мерзостям да пакостям.

— Угомонитесь, черти, — Фанничка повелительно подняла вверх руку, — нашли время для своей болтовни. О другом сейчас думать надо.

Мы разделились. Я, опираясь на плечо Карла, пошкандыбал к Арнувиэль. Фанни, Рыжик, Кай-Рэ и Джон поспешили к яниту осмотреть его раны и оказать необходимую помощь. Но я подозревал, что помочь нашему другу может разве Господь Бог.

— Ари, Ари, — позвал я прерывающимся от волнения голосом, с большим трудом склонившись над любимой. Однако она никак не отреагировала на мой призыв.

— Алекс, братишка, не стоит пока тревожить девушку, — немного поколебавшись, посоветовал Карл, — дай срок и увидишь сам, с ней все будет в порядке.

— Надеюсь, — коротко вздохнул я, нежно погладив любимую по шелковистым волосам. — Да и Сен говорил то же самое, а уж он-то соображает в таких вещах.

— Несомненно, друг мой, — согласился Карл и с нескрываемой печалью предложил: — А сейчас пойдем к нему. Очнувшись, он будет рад присутствию возле себя всех членов нашей компании.

— Ты знаешь, Карл, Сен он… — какой-то комок на мгновение перекрыл горло, мешая говорить. — Словом, он сделал для нас очень много добра. И он один из нас…

— Да, Алекс, Сен наш брат, — серьезно кивнул немец. — Мы с ним одной крови.

— Одной породы, — печальным эхом откликнулся я, — противостоящей Злу до конца.

Мы просидели возле Сена почти час. Он был без сознания, дышал тяжело, исторгая на пересохшие губы розовые пузырьки пены. Помочь нельзя было ничем… Обе раны, задевшие сердце и легкие, оказались смертельными. Фанни, периодически протирая лицо умирающего влажной тряпочкой, плакала, не таясь. К ней, тихонько всхлипывая, маленькой беззащитной мышкой притулилась Кай-Рэ. Она, как и все мы, тоже от души полюбила славного янита. Наступал рассвет. Сквозь разрушенный купол во дворец Прощальных Грез проник утренний свет, несколько поубавивший красочную нереальность освещавших зал стеклянных колонн. И тут раздался дьявольский вой… Рыжик, метнувшийся было к краю, отскочил назад, будто ужаленный.

— Гончие Смерти, — побледнев, шепотом сообщил он, — братцы, да их там тьма…

— Подумаешь, — насупясь, буркнул Джон, — стрел у нас тоже хватает. Встретим.

С луками наизготовку мы заняли позиции по периметру площадки. Увиденное едва не заставило завыть нас самих. Повсюду между колонн шмыгали темно-серые крупные твари: рычащие, порой дерущиеся между собой и жутко, словно кастетами, щелкающие могучими челюстями. Концерт давался ими отнюдь не для слабонервных. Хуже всего было, однако, то, что церберы непрестанно прибывали, уплотняя ряды у первых ступенек лестниц, ведущих наверх.

— Собираются задавить нас массой, — мелькнула у меня в голове безрадостная мысль. — Что ж делать? Ведь так просто их луками и мечами не остановить. И как в таком положении защитить едва только обретенную Арнувиэль?

Стараясь поубавить наглость постепенно распоясывающихся адских псов, мы начали интенсивный обстрел. Наглости он, может, и поубавил, зато на количестве не отразился, ибо церберы все прибывали и прибывали. Оставалось пожалеть, что точно так же у нас не восполняется запас стрел.

— Проклятие, блин, на башку энтого замухрышки Морли. Потому как чую, он, и никто иной науськал на нас дворняг вонючего козла Эрни, — высказал догадку взъерошенный, словно драчливый воробей, Рыжик. — Ну попадется мне мудачина в руки. Пушу в свободный полет с самой высокой скалы. Без его долбанного летучего ковра, разумеется. Подлюга! Шакал! Облезьяна!

— Обезьяна, — бездумно поправил я его.

— Рыжик, прежде чем кому-то грозиться, сам выберись сначала из западни, — раздраженно грымнул на секунду опустивший лук Джон.

— А что, это довольно круто, хорохориться с петлей на шее, — с досадой, однако одобрительно заметила Фанни.

— Сейчас, сестренка, надо не бахвалиться своей крутизной, а усиленно соображать, как бы отсюда подобру-поздорову слинять. И желательно без потерь, — не согласился я. — Скоро церберов набьется во Дворец столько, что они сомнут нас в мгновение ока.

— Драться будем, — отрезала Фанни, — а там что Бог пошлет. Другого тут не придумать.