Александр Гром - Приключения Алекса

— Суки, — ругался Рыжик, — да там целая армия внизу! Братцы, откуда они берутся?

На какое-то время разговор прекратился: не до того, когда посылаешь одну стрелу за другой. Я как раз прицелился в особо активную тварь, однако выстрелить не успел, ибо сзади кто-то легонько смыкнул за плащ. Обернувшись, я увидел Кай-Рэ, которой поручили находиться возле янита.

— Чего тебе, лапонька? — участливо спросил я, одновременно стараясь не упустить из поля зрения слишком напористого цербера. — Страшно стало, небось?

Кай-Рэ с возмущением отрицательно замотала головой и тут же на языке жестов сообщила, что господин Сен пришел в сознание и хочет со мной поговорить.

— Вот как? Ну слава Всевышнему, — обрадовался я, цепляясь в душе за малейшую надежду. — Давай тогда поспешим, девочка моя.

Едва не бегом мы кинулись к яниту. Увы, его состояние, судя по внешнему виду, нисколько не улучшилось. Скорее напротив… Открывшиеся глаза ввалились еще больше, осунувшееся лицо стало пепельно-серым, губы почернели, а из левого уголка рта текла тонкая струйка крови. Острая жалость и осознание грядущей непоправимой потери отозвались в сердце мучительной болью.

— Сен, — опустившись на колени, я помог ему приподнять голову. — Крепись, друг, не теряй надежду. Сам увидишь все будет…

— Мне недолго осталось, Алекс, — натужно прохрипел он, прерывая неуклюжую попытку ободрить. — И я знаю про Гончих Смерти, их вой не спутаешь ни с чем другим, да и Кай-Рэ сообщила. Дела очень плохи, однако не безнадежны. Алекс, расстегните мой плащ. Там, с левой стороны, в кармане лежит статуэтка — нэцкэ; моряк с факелом на островке. Это — аварийный маяк, — немного передохнув и отдышавшись, он продолжил: — Факел надо медленно прокрутить слева направо до щелчка три раза, затем справа налево — два. В Оплот немедленно поступит сигнал о срочной помощи. За вами… — янит сильно закашлялся. — Через пространственно-временные врата пришлют воздушный корабль. Но раньше, чем через пару часов, он не придет. Продержитесь… В этом вам поможет Грохочущая Икра, которая находится в шкатулке на самом дне моего дорожного мешка. Раскидайте ее у подножия пирамиды, на какое-то время она поумерит пыл Гончих. Удачи, — не договорив, Сен вновь потерял сознание…

Следуя инструкциям янита, я извлек из его кармана костяную статуэтку и проделал операции в нужной последовательности. Едва прозвучал последний щелчок, как над факелом появилось тревожное багряное пламя. Поставив нэцкэ на полу возле Сена, я схватил дорожный мешок и лихорадочно порылся в его нутре. Так и есть, вот она! На ладони лежала увесистая, потемневшая от времени дубовая шкатулка. Внутри она оказалась под завязку заполнена иссиня-черными крупинками. На какой-то краткий миг меня даже смутило сомнение. Неужто от нее будет хоть какой-то толк? Впрочем, я тут же напомнил себе о непререкаемом авторитете Сена и успокоился. Прикрыв на всякий случай шкатулку плотной крышкой, я поспешил к друзьям, периодически постреливающим в особо настырных тварей.

— Наш господин монах передал гостинец для шавок Черного Короля, — отвечая на вопросительные взгляды членов компании, пояснил я, вновь раскрывая шкатулку.

— Гм-м, ну и че, блин, с энтой фигней делать? — скептически поджав губы, поинтересовался Рыжик, недоверчиво уставясь на вроде бы безобидную мелкоту.

— А вот что, — я зачерпнул ладонью чуток Икринок и швырнул вниз с западной стороны, затем оделил ими север, юг и восток. Икринки, несмотря на свою тяжесть, грохота, увы, не произвели ни малейшего.

— Надо подождать, — неуверенно предложил я.

— Скока, блин? — Рыжик в сердцах плюнул себе под ноги. — Час, два, месяц? Это че, блин, отрава? А ежели они ее хавать не захотят? Или же сожрут, а сдохнут через неделю?

— Продержаться необходимо всего пару часов, потом придет подмога, — заверил я с оптимизмом, которого, честно говоря, не ощущал.

Сен отдал мне свой аварийный маяк. Сейчас он посылает сигналы бедствия в Оплот. И оттуда сквозь пространство и время за нами прилетит воздушный корабль янитов.

— Хм, два часа? Немало, однако, и немного, — философски заметил Джон, вновь накладывая стрелу на тетиву.

— Главное — появилась надежда, — приободрено воскликнула Фанни. А немец обнял ее и добавил:

— И она не угаснет, пока мы живы.

— Ой, блин, братцы мои, — начал брюзжать недовольно скривившийся Рыжик, — какие высокие слова. Надежда! Не угаснет! Да на че, блин, надеяться-то? На наши луки и почти пустые колчаны? Или на мечи, когда начнется свалка ближнего боя?

Красноречивым ответом гному прозвучал раскатистый взрыв где-то у подножия пирамиды. Вслед за ним с разных сторон эхом прогремело еще с добрый десяток раз. Действующий на нервы непрестанный вой Гончих сменился визгом, исполненным боли и страха. Едва внизу рассеялся черный дым, как нашим взорам предстала картина кровавого побоища: оторванные лапы, головы, еще теплые парующие внутренности церберов устилали подступы к пирамиде. Уцелевшие твари устремились в направлении выхода, но их остановила и повернула назад очередная волна многочисленного подкрепления. Я уже хотел, было, угостить Грохочущей Икрой и новоприбывших, однако оглушительно рвануло и без того. Потом взрывы стали звучать непрестанно, но с разным интервалом. Воедино смешались визг, вой, жалкий скулеж, рычание.

— А Икринки-то с сюрпризом замедленного действия, — отметил я про себя. — Что и говорить, Сен бы туфту не подсунул.

Вскоре взрывы, деморализовавшие псиную орду, прекратились вовсе, но по трупам сородичей в зал ворвалась новая подмога.

— Блинская мать! Неужто засранец Морли созвал Гончих Смерти со всех концов Покинутых Земель? — заскрипел зубами стоящий рядом гном. — Вот урод конченый! И откуда он только выискался на наши головы?

— Откуда, спрашиваешь? — я невесело улыбнулся уголками губ. — Из моего далекого детства, Рыжик. Так что уж извини.

— Свои люди, сочтемся, — возле глаз Рыжика появились лукавые морщинки, — ежели потратишься на бочонок отменного коньячка.

Краем уха слушая Рыжика, я опустошил шкатулку более чем наполовину. Взрывы стали грохотать почти непрестанно, калеча, убивая, рассеивая церберов по сторонам. Но, словно в насмешку над нашими достижениями, в зал влетали свежие стаи. Они шарахались от взрывов, погибали, чтобы предоставить шанс другим, последующим сородичам. Очень скоро шкатулка опустела. Вслед за тем утих уже ставший привычным грохот. Наступила зловещая тишина… Ее ненадолго прервал свист стрел. Затем и он прекратился. Уж больно жалким оставался их запас. Как по команде мы все извлекли оружие, хорошо понимая, что через считанные минуты Гончие, набравшись смелости, ринутся по ступеням наверх. И тогда… Настанет последний наш бой…