Александр Гром - Приключения Алекса

— Заткнись, Рыжик, — строго приструнил его я, — мы не в том месте, где можно позволить себе свары. И оставь тролля в покое, не то пожалеешь. Попомни мое слово.

Рыжий стервец, скрипнув зубами, послушно замолчал, но выводы, как всегда, вряд ли сделал. Джон отнесся к троллю намного демократичней, хотя и без особой радости. Он просто дружески похлопал его по плечу.

— Большая Джона славный, — расцвел на глазах Брын-гин-гин-дыль, — всегда добрый к бедный тролль. Всегда.

— Плохо ты знаешь «Большую Джону», дурачок, — еле слышно проворнякал расстроенный гном. — Да я по сравнению с ним ангел небесный…

— Если откинуть рога и хвост, — не удержавшись, хихикнул я.

Гном среагировал на реплику недовольным хрюканьем и еще раз обозлено зыркнул на тролля: из-за тебя, мол; все.

Вскоре явился вчерашний смуглолицый молодчик. Поприветствовав и справившись о самочувствии, он пригласил нас на завтрак к Белому. В тот самый маленький зал, где прошло позднее пиршество. Хозяин находился уже там, задумчиво созерцая полку со своими жуткими трофеями. Заслышав наши шаги, он неспеша обернулся и как-то отстраненно узнал:

— Хорошо ли отдохнули, сеньоры?

Получив заверения, что да, хорошо, предложил разделить с ним трапезу. Мы расселись за столом в прежнем порядке. Тролль, естественно, остался за дверью, не рискнув вести себя запанибрата с «Белой Боссой». К счастью, наши вечерние собутыльники также отсутствовали. Уж больно крепко от них веяло затаенной до поры до времени неприязнью. Было заметно, что хозяин мыслями где-то далеко, ибо на какое-то время даже позабыл о нас, своих гостях. Рыжик, потеряв терпение, потянулся к сочной грудинке, но я стукнул его по рукам и наградил таким взглядом, что у того пропал аппетит, по крайней мере, минут на десять. Внезапно тряхнув головой, Белый вскоре очнулся, при этом вид у него был слегка извиняющийся.

— Простите, господа, задумался, — объяснил он и тут же спросил: — А вы чего сидите без дела? Ведь стынет же все!

— А я че, блин, говорю? — негодующе вопросил гном, обжигая меня сердитым взглядом. — На то еду и ставят на стол, чтобы ели ее, значит, а не любовались.

Неторопливо прожевывая смачные куски мяса, я постоянно чувствовал на себе скрытое внимание хозяина. Казалось, он что-то просчитывает в уме. И это что-то было наверняка связано с нашей маленькой компанией. Но он молчал, а потому и мы не говорили ни слова. Так в мертвой тишине завтрак и кончился. Уже после Белый нас просто огорошил:

— А знаете, господа, я, пожалуй, поеду с вами, если, конечно, вы не против.

— Кхы, кхы, кхы, — Рыжик от неожиданности даже закашлялся, подавившись яблоком, которое с хрустом догрызал. — Во дела! — не сдержавшись, затем воскликнул он. — А вам-то, простите, сударь, на кой ляд ложить голову на плаху? Ладно мы, трое безмозглых кретинов, но вы-то разумный человек.

— Она, эта упомянутая голова, давно находится там, — тонко улыбнулся Белый. — Насчет же того, зачем я решил отправиться с вами… Э-э, тут несколько причин. Ну, во-первых, Я все еще считаю себя должником Алекса, и если он уйдет, то долг этот отдавать будет, увы, скорей всего, некому, а я так не привык. Вторая причина: мне чертовски обрыдли подчиненные, озверевшие, тупые скотины, повинующиеся только благодаря моей железной воле и удачливости. Их беспрекословное послушание будет до тех пор, пока я обеспечиваю легкой добычей и безопасным существованием. Но как вы понимаете, вечно это продолжаться не может. Когда-нибудь и я совершу ошибку, и тогда вся стая обратится против своего вожака. Волчий закон, знаете ли… Н-да… И, наконец, третья причина: всегда хотел увидеть самые потаенные края Покинутых Земель — Элиадор, Байлиран, Нангриар, Алинор. Но в одиночку смелости не хватало или, возможно, безрассудства, а с этими… — он пренебрежительно махнул в сторону двери. — Куда пойдешь? Трусы… Ну так что, берете с собой Белого?

Джон посмотрел на нас и согласно кивнул:

— Лично я не против, лишняя пара умелых рук нам не повредит. Рыжик почесал пятерней огненный затылок и с превеликим сомнением буквально выдавил из себя:

— Да.

И то, наверное, только потому, что мы были пока во власти беловолосого главаря.

— Милости просим, — подытожил я, — если хочешь действительно развеяться и глотнуть свежего ветра, присоединяйся, мы рады.

— И будет на белом свете на одного чокнутого самоубийцу больше, — тихонько прошептал гном.

— Спасибо, — очень серьезно поблагодарил нас Белый.

— Да особо не за что, — с сарказмом хмыкнул в ответ Фин-Дари. — Не верите? Честное благородное слово!

— Сколько тебе требуется на сборы? — осведомился я потом.

— Немного, совсем немного, — успокоил Белый, — вот разве что разговор с моими лихими парнями займет некоторое время, но, полагаю, самое позднее через пару часов я буду свободен.

— Брын-гин-гин-дыль тоже отправляется с нами, — счел нужным заметить я.

— А, понятно, — глаза Белого неожиданно потеплели, — это тот пришибленный тролль, который только и делал, что всем талдычил о своем добром «хозяина», Алекс?

— Он самый, — подтвердил я. — Когда-то давно я взял его в плен, потом отпустил.

— Знаю, — откликнулся Белый, — тролль мне все рассказал. Вскоре мы встали из-за стола, уговорившись встретиться на берегу. Брын-гин-гин-дыль терпеливо поджидал у входа. Как можно незаметней я сунул ему в лапы жирную курицу, тайком стянутую со стола.

— Хозяина, — тролль расплылся в жуткой улыбке, — ты всегда помнить о бедный тролль.

— Лучше б мне отдал, — змеей прошипел гном, — а на этого… Только зря продукты переводить.

— Да ты, обжора, так сильно налопался, что того и гляди лодка перевернется, — сделал я «оптимистический» прогноз. — А с таким набитым пузом камнем пойдешь ко дну.

— Угу, — совой откликнулся гном, утону, а вы ржать будете. Не так, что ли? Знаю я вас. Охальники.

— Бедный тролль не дать рыжий кракодила помирать С голод, — не остался в долгу развеселившийся Брын-гин-гин-дыль, — он кормить ее кости с куриц.

— Спасибо, добрячок, — гном недобро сверкнул ставшими вдруг колючими глазами. — Чтоб ты ими сам подавился. У, блин, горилла пещерная!

В сопровождении все того же смуглолицего мы покинули недра крепости Белого и выбрались под небесную синь. Правда, теперь, в преддверии близкой осени, она слегка поблекла, хотя и сделалась еще прозрачней. Август — месяц…

О берег тихонько хлюпалась ленивая, волна. А совсем невдалеке плескалась крупная рыба, порою даже выскакивая из воды и блестя живым серебром. Над головой изредка проносились большие белые чайки, скрипуче переговаривавшиеся о своих птичьих проблемах. Солнышко поднималось все выше и выше, ласковое и Ясное.

— Странно, — в который уже раз подивился я, — и это те самые страшные Покинутые Земли. Но прав, наверное, Белый, это всего лишь дремучая глушь, куда не удосуживаются заходить даже слуги Тени. Так что все еще впереди…