Александр Гром - Приключения Алекса

— Хм, да… Я не хотел тебя обидеть, Белый, — пробормотал я. Уж слишком все дико и неожиданно.

Фин-Дари с Джоном, позабыв про кости, подсели рядом, но разговор дальше не клеился. Уж больно огорошила нас новость, преподнесенная Белым. Ко всему прочему, сказывалась страшная усталость. Наш хозяин это вскоре понял и вежливо предложил отдохнуть. Возражений не последовало. Молодой смуглолицый парень, дежуривший у дверей, проводил нас по коридору еще дальше. Пройдя шагов пятнадцать и свернув в боковой ход, оканчивающийся тупиком, мы очутились перед несколькими одинаковыми дверями.

— Покои для «гостей», — с некоторой издевкой сообщил наш провожатый и с неприятной гримасой добавил: — Приятного отдыха, господа.

Ответа от нас этот сопляк не дождался. Какие еще церемонии? Скорей бы добраться до кровати или что там вместо нее; и спать, спать, спать. Хотя, естественно, Джон мечтал об отдыхе больше, чем, скажем, я или Рыжик. Да оно и понятно, а ну-ка побывай на том свете, вернись с него, а потом еще и напейся в стельку. Не слабо для одного дня. Ну на то, впрочем, и Джон, он У нас парень крепкий, двужильный.

Распрощавшись у своих комнат, мы наконец-то предались сладкому сну. Я даже не стал толком осматриваться, просто рухнул на внушительных размеров упругий кожаный диван и сразу же отключился.

Под утро меня резко разбудило чувство опасности: кто-то, притаившись, стоял за дверью. Беззвучно выхватив из ножен меч, я по-кошачьи мягко приблизился к ней и резко распахнул. Тотчас бесформенная тень, торчавшая у входа, испуганно отпрянула в сторону. В два прыжка я настиг ее и подножкой свалил на пол.

— Кто ты? — прошипел я, наступив ногой на шею противника.

Мой вопрос подкрепило острие клинка, оказавшееся в опасной близости от его горла.

— Хозяина! — раздался приглушенный, дрожащий ответ. — Моя знать, где спать хозяина. Брын-гин-гин-дыль охранять покои хозяина.

— Чего, чего? — я недоверчиво всмотрелся в неясный силуэт большого тела, лежащего у моих ног. Светильник в коридорчике был один, к тому же он догорал и находился далеко, однако, нагнувшись поближе, мне таки удалось рассмотреть говорившего. Убрав меч, я рывком помог ему встать.

— Не верю своим глазам! Ты что здесь делаешь, троллюшка? — я вытаращился на него, словно на привидение.

— Моя служить Белая Босса! — гордо сообщил давнишний «крестничек».

— Ну прикол! О-го-го! — я от неожиданности даже сел на пол, но тут же вскочил и заволок своего старого знакомца в комнату: когда-то я взял его в плен, вынудив доставить себя с переломом ноги в Обреченный форт. При этом, как король, восседая верхом. По прибытии тролля хотели, было, вздернуть, но я не дал. Не знаю отчего. Потом в форт приезжала церковная делегация отцов-живодеров. Брын-гин-гин-дыль и им приглянулся. Они долго, С плохо скрываемой угрозой выманивали его у меня для публичной казни. Но их усилия прошли впустую. После того, как церковники убрались восвояси, я устроил своего подопечного подручным повара на кухню форта, чему тот был несказанно рад. Там его никто не видел, не трогал, и он напрочь позабыл слово «голод». Тролль, конечно же, знал о моем заступничестве и потому проникся К «хозяина» собачьей преданностью.

Надолго покидая форт, я отпустил его на свободу, хотя тот горячо просил оставить рядом с «хозяина». И вот теперь, совершенно неожиданно, встреча в логове Белого. Запалив светильник, висевший в изголовье ложа, я испытующе оглядел громоздкую, неповоротливую фигуру, затянутую в прочный кожаный комбинезон, и участливо спросил:

— Как дела, троллюшка? Все в порядке? И вообще, как ты к Белому-то попал?

— Когда хозяина уходить от бедный тролль, — печально насупившись, поведал «крестник», — бедный тролль уходить домой, в пещеры Вонючий Гора. Долго, ох, долго идти бедный тролль! Даром идти… Злой старейшин прогнал несчастный тролль от костров его народ.

«Предатель! — сердито сказать он на Брын-гин-гин-дыль. — Прочь навсегда!»

Ой, как одиноко пришлось бедный тролль. И он ходить на все сторона: туда, сюда, куда его ноги хотеть. Потом Белая Босса повстречать одинокий тролль на Гремящий река и взять с собой. Он хороший господина, но Алекс — хозяина бедный тролль.

Словно подтверждая свою преданность, Брын-гин-гин-дыль прижал ладонь, поросшую грубой шерстью, к левой стороне груди.

— Знаешь что, — немного подумав, решил я, — раз уж ты здесь, то располагайся в комнате. Чего тебе под дверью-то торчать? Ковры здесь на полу толстенные. А хочешь, можешь набросать их один на один.

— Бедный тролль караулить сон хозяина хоть на ледяной пол, — буквально просиял ОН, — сколько надо ночь, с открытым глаз.

— Ну, конечно, верю, верю, — вздохнув, пробормотал я, не без оснований опасаясь, что жизнь мой теперь несколько осложнится.

Дело было в том, что Фин-Дари недолюбливал бывшего пленника. А Рьгжик при желании мог вывести из терпения даже камень. Как там его раньше называл тролль? Ага: злобный бестий, рыжая дьявол и еще, кажется, маленький кракодила. М-да, достаточно, чтобы понять об их взаимоотношениях. Незаметно я опять задремал. И хоть до утра оставалось совсем немного времени, мне успел присниться сон. Уже виденный не так давно… Страшный зал, стеклянный гроб и застывшая, впаянная в него Арнувиэль. Помимо воли Я прикасаюсь к гробу, и он вновь вместе с телом любимой рассыпается на тысячи мельчайших осколков…

Очнулся я в холодном поту, с бешено бьющимся в груди сердцем и с чувством непоправимой утраты… Тут как тут возник, словно заботливая нянька, тролль.

— Хозяина смотреть дурной сон? — участливо спросил он. — Не надо брать его голова. Надо хозяина набираться сил, а бедный тролль сидеть рядом, караулить.

Все же опять уснуть я не смог. Жуткое видение стояло перед глазами. Да и тоска по утерянной Арнувиэль вгрызалась в сердце лютым волком. Проклятый Черный Король… Невеселые думы прервал короткий стук в дверь, после которого в комнату бесцеремонно вломились мои друзья.

— А это еще че за явление? — опережая Джона, изумился Фин-Дари. — Никак сам Плюнь-Трынди-гыль пожаловал?

— Моя не звать Плюнь, — возмутился тролль, — моя носить красивый имя. Не такой, как говорить злой, рыжий бестий. Совсем не такой.

— Да не обижайся ты так, Трынди-Трынди-Брындь, — сделал невинные глаза гном. — Подумаешь, несчастье, не так имя сказал. Разве ж я виноват, что оно у тебя столь труднопроизносимое?

— Все правильно знать, — отрезал тролль, — только специально забывать, тупой, маленький дьявол. В его никудышной голова совсем нет мозга, только много-много ядовитый колючка.

— Ты че, пень замшелый, обзываешься? — запетушился Фин-Дари.

— Смотри ты, попробовал — понравилось. Я с ним, понимаешь, по-хорошему, а он, горилла пещерная, в ответ в душу писает. Сволочь! Ну погоди у меня!