Анна Удьярова - История Смотрителя Маяка и одного мира

— Я хочу, чтобы вы дали ей вина, тар трактирщик, — сказал незнакомец.

Обернувшись, Сола с удивлением посмотрела на непрошенного помощника, потом перевела взгляд на старика-трактирщика, который несколько секунд выглядел таким же удивлённым, затем вдруг нырнул под деревянную стойку с застарелыми винными разводами и достал бутылку вина.

— Вот, забирайте, — пробормотал он, выставив бутылку перед изумлённой девушкой.

Та посмотрела на незнакомца, но он только пожал плечами, как будто ничего необычного не произошло. Может, он просто решил произвести впечатление на незнакомую девчонку — но такие люди обычно не заходили в заведения вроде «Шмелиного мёда».

— У меня нет денег, — сказала Сола.

— У меня тоже, — снова пожал плечами посетитель. — Ты ведь ученица Мастера Эо? Он мой старый приятель.

По крайней мере, это объясняло его странный поступок, и Сола решилась протянуть руку и взять бутылку. Трактирщик, казалось, перестал замечать кого-либо вокруг, смотря прямо перед собой.

— Думаю, он был бы рад меня видеть. Передай ему, что Ловец Снов здесь и не прочь разделить с ним эту бутылку, а то и ещё одну.

Сола медленно кивнула и быстро поднялась по ступенькам. Как она и предполагала, Мастер был недоволен тем, что она возилась так долго, но как только он услышал стук, с которым полная бутылка опустилась на стол, и упоминание о Ловце Снов, то тут же его ворчание сменилось лихорадочным возбуждением.

— Ну же, зови его скорее сюда, что ты стоишь! — прикрикнул старик, и Сола побежала за Ловцом Снов.

Потом, когда она вернулась вместе с незнакомцем, то бесшумно скользнула вдоль стены и устроилась на полу, поближе к едва тлевшему очагу. Ей было страшно и неуютно, как всегда в реальнейшем, но выходить сама, без помощи флейтиста, она пока не умела. А просить старика не хотелось.

Незнакомец сходил в свою комнату за табуретом, и старые приятели откупорили вино и увлеклись разговором, а Сола невольно слышала всё, о чём они говорили, хотя и не всё понимала.

Они оба, казалось, чувствовали себя в реальнейшем как рыбы в воде. Когда закончилась одна бутылка, Ловец Снов сходил и принёс ещё одну. Он пытался было предложить Соле вина, но она так решительно замотала головой, что он не стал настаивать, а позже галантно преподнёс ей чашку горячего чая.

— И чем же ты теперь занимаешься, беглый матрос? — развалившись в кресле, после нескольких стаканов вина спросил флейтист.

Ловец Снов пожал плечами — так, как будто слепой старик мог увидеть его жест, и, помолчав, ответил:

— Тем же, чем раньше. А ты всё так же пугаешь людей? — насмешливо спросил он.

Эо нахмурился:

— Только тех, кто ничего не понимает в музыке.

— То есть почти всех, — понимающе кивнул Ловец Снов.

— Уж не охотнику проповедовать человеколюбие, оставь это слугам Защитника, — начал сердиться старик.

Сола понемногу согрелась от горячего чая и огня в очаге и задумчиво смотрела в затылок незнакомца, пытаясь представить, кто он и чем занимается, как вдруг он резко обернулся к ней и насмешливо произнёс:

— Невежливо разглядывать человека, который тебя не видит!

Сола покраснела до кончиков ушей, но было совершенно непонятно, как он мог её заметить.

— Никакой магии, дорогая, — со смехом он указал на небольшое мутное зеркало, висевшее напротив. И спросил, поворачиваясь к Мастеру: — Это твоя ученица? Что это она такая запуганная? Как ты умудрился заставить её таскаться с тобой по таким жутким дырам?

Неожиданно для себя Сола ответила, и собственный голос показался ей незнакомым и таким неприятно тонким, как волосок кошачьей шерсти.

— Никто меня не заставляет! — сказала она.

— Ого! Не думал, что такая крошка может что-то сказать в реальнейшем, — заметил Ловец Снов, изучающе посмотрев на неё.

Под этим взглядом Сола вдруг почувствовала, как будто у неё начинает неметь горло, закашлялась и поспешно отхлебнула глоток ещё тёплого чая.

— Смотри только не усни, а то наш гость украдёт у тебя хорошие сны, оставив одни кошмары, — посоветовал ей Мастер.

Сола не могла понять, что из этого было правдой, но на всякий случай решила замолчать и не отрывать взгляда от огня. Если бы этот странный человек действительно захотел украсть её хорошие сны, ему нечем было бы поживиться: последний хороший сон ей снился ещё до того, как она попала в Тар-Кахольский приют. Поэтому она не стала особенно сопротивляться тёплым волнам дремоты, которые ласково накатывали на неё. За окном улицы дрожали от ранневесенней зябкой сырости, но в комнате было довольно тепло, и даже голоса Мастера и страшного гостя казались усыпляющими…

— Как всё это надоело, ты бы знал, — с горечью сказал Ловец Снов.

— Что тебе надоело? Воровать? Охотиться? Ты ведь живёшь в своё удовольствие, — неожиданно резко отозвался слепой.

— Не рассуждай о чужом удовольствии, старик, Окло-Ко тебя забери! Ты-то сам, видимо, только и делаешь, что страдаешь от несовершенства мира. Только миру-то всё равно, — огрызнулся гость.

Сола вздрогнула и проснулась: она испугалась, что сейчас учитель и гость накинутся друг на друга, но всё обошлось.

— Я не хотел тебя задеть, — примирительно пробормотал старик.

— Но по-прежнему считаешь себя всё таким же важным? — уточнил Ловец Снов.

— Разумеется, — хмыкнул флейтист.

Они замолчали, потягивая вино. Сола заметила, что тени, которые они отбрасывали на грязные, забрызганные вином разных сортов стены, были на удивление похожими.

— Слышал, что птичники взъелись на Кору? — спросил матрос. — Её портреты украшают теперь все центральные улицы.

— Нет, а что случилось? Она убила кого-нибудь на поединке?

— Ну, почти. Не кого-нибудь, а самого птичникового офицера.

Флейтист одобрительно присвистнул. Ему всегда нравилась эта смелая девчонка.

— Я тут задумал небольшое путешествие, — многозначительно начал Ловец Снов.

— Помню твою страсть к путешествиям, — отозвался Мастер Эо. — Как мальчишка, на самом деле. Даже удивляюсь иногда, как ты умудрился попасть в реальнейшее. Путешествовал бы себе по разным странам и горя не знал.

Матрос нахмурился, но не стал отвечать старику, а продолжил:

— В Мор-Кахоле сейчас Просперо Костин со своей «Люксией» — вот, думаю прогуляться на восток.

— Да, это я слышал, — кивнул флейтист. — Но он ведь безумный, этот Просперо. Сам Смотритель еле от него удрал, помнится.

— Ну, не совсем так, — сказал матрос, — хотя, в общем, да.

Они ещё о чём-то говорили, но Сола уже не слушала: перед глазами у неё разливались оранжевые, красные, золотистые волны тепла, а в голове звучала прекраснейшая музыка — такая, которую она слышала только от Мастера Эо, но эту музыку, совершенно точно, играли на скрипке.