Иван Першин - Еглеоп

Передний латник, в доспехе с изящной отделкой, встал во весь рост, размахивая руками. Сверкающая стрела долетела до него за долю секунды. Грегор рванул вперед, прежде чем груда металла ударилась о камни.

Поверженное тело пропахало с десяток метров и застряло в выемке между валунов, совсем рядом с одним из бойцов. Тот одним рывком затащил командира в укрытие. Затем обернулся и растопыренной ладонью провел от плеча к животу. Засевший выше воин спустился к ним в два прыжка, гора несколько раз запоздало плюнула сфокусированным светом.

Грегор летит не разбирая дороги. У нагромождения ящиков задержался. Пальцами рванул крышку одного, та отлетела, словно и не была намертво приколочена гвоздями. Затем следующую. В третьем ящике, наконец, обнаружил моток веревки.

До раненого не так уж далеко, Грегор показывает пальцем в сторону от него. Солдаты поняли нерахри без слов и потащили тело под прикрытием скалы в противоположном от бруствера направлении. К отвесному карнизу.

Привязанный к мотку камень с первого раза упал в руки бойцу. Три десятка метров великан на одних руках преодолел за полминуты. Раненного уже освободили от панциря, прожженный поддоспешник прилип к боку. Кровь не течет, нерахри приложил ладонь к ране, человек открыл глаза. Его внешность знакома Яне. Именно таким Грегор и явился в их первую встречу.

— Мастер Грегор, — на измученном лице проявилось подобие улыбки, — вы всегда приносите облегчение.

— Что же ты наделал, Виктим?

— Первый раз в жизни не выполнил ваш приказ в точности. Простите, но не жалею.

— Ты уже сделал все что нужно. Я дал приказ отступать. — Яна ощутила совсем непривычные нотки в голосе нерахри.

— Вы сами сказали, нужно проверить мощь того проклятого оружия. Я знал, на что шел. В двенадцать я поклялся, что отдам за вас свою жизнь. Помните? — С каждым словом голос раненного становится все более хриплым.

— Помню, Виктим. — Вторая рука великана заботливо поддержала затылок, — У тебя еще будет сотня возможностей для этого.

Влажный кашель выполз из гортани раненого вместе с одобрительной усмешкой.

— Надо было большое тело брать, — Запыхавшийся голос сзади принадлежит Рите. — Что тут у нас?

— Помогай.

Рита возложила свою ладонь поверх его.

— Выкарабкаешься, Виктим. А будешь посмелей, перестану делать вид, что не замечаю твоих взглядов. Подростком уже на меня засматривался? — Рита нежно провела ладонью по лбу человека. Глядя в глаза Грегору, отрицательно качнула головой.

— Кажись, ребенком еще. — Виктим нашел силы на еще одну улыбку. — Да, может, и хорошо, что было о чем недосягаемом помечтать в жизни-то. Я чувствую, что только вы ее держите. Смерть ни с чем не спутаешь, рядом она. Семьей так и не обзавелся. Да детишек не наделал. Кажется. Они вон, отряд, мои дети. Вы уж, Мастер Грегор, позаботьтесь, чтоб не зря я сегодня помер. Не по глупости чтоб.

Нерахри еще держали свои ладони на запекшейся ране, когда человек перестал дышать.

Яна открыла глаза, солнце успело спуститься к верхушкам деревьев. Грегор рядом, глядит куда-то мимо.

— Если бы я не заигрался тогда, все могло закончиться по-другому. Тридцать лет назад я набрался смелости проверить. Решение было очевидным, и мне его подсказывали.

— Что случилось, Грегор? Почему вы все говорите о каком-то сражении, как о конце света?

— Конец света. Подходящее определение. Поздно уже, пора возвращаться…

Девушка крепко сжала руку нерахри.

— Я совсем не устала. Покажи мне, что было дальше.

Под пологом самого большого в лагере шатра их набилось под сотню. Гиганты сидят на скамьях, установленных по периметру, в центре деревянный манекен, облаченный в прожженные доспехи.

— Семнадцать и тридцать два градуса выдержали, — Ю Лиан острием двухметрового меча указал на две отметины на спине и голени лат. Затем ткнул в оплавленную дыру спереди — Шестьдесят семь уже критично. Они не спасут, Грегор. Даже с учетом того, что наши будут толще, расстояние было более двух километров. Идти по снегу — смерть.

— Полтора километра. Три часа минимум с пологой стороны.

— Шестьсот метров от кряжа с юга. Час?

— Полтора, склон круче.

Нерахри высказываются со своих мест по очереди. Не перебивая друг друга, не нарушая тишину движениями.

— Костры?

— На вершине постоянно дует ветер. Дымовой завесы не получится. Да еще в таком масштабе.

— Ночью?

— С чего ты решила, что Тобиас не подумал об этом? Мы не знаем всех его технических возможностей.

Вялые предложения отвергаются одно за другим. Взгляды все чаще задерживаются на Грегоре.

— Гений физики сегодня вообще снизойдет до общения с нами? — Рыжая великанша с вызовом поднялась на ноги. — Если ему нечего сказать, пусть передаст командование тому, кто не боится действовать. Лавры может оставить себе.

— Тебе есть что предложить Яврана? Или просто покрасоваться решила — Рита вскочила, гневно глядя снизу вверх.

— Пусть идут от кряжа по косой. Пусть ложатся в одну линию еще живыми. Две, три тысячи. Пять. Это все равно меньше, чем погибнет при штурме широким фронтом. Потом штурмовой отряд. Потом мы. На вершине Тобиасу уже не поможет его оружие.

Воцарилась тишина. Предложение совершенно не гуманно. Но не лишено логики.

Ю Лиан прокашлялся.

— Пять слишком оптимистично. Но не более двадцати тысяч.

Наконец, поднялся Грегор. Все внимание устремилось на него.

— Пока мы строим насыпь до кряжа. И ждем мои корабли. Потом будем смотреть, на сколько сможем продвинуться.

— Ни на сколько. — Яврана не унимается, — От кряжа они смогут простреливать подъем с разных углов.

— Мы. Ждем. Мой флот.

Больше никто не произнес ни слова. Нерахри по очереди потянулись к выходу.

— Может, ты уже прекратишь играть в солдатиков, и подумаешь, как разрубить этот узел?

Рита единственная осталась с главнокомандующим.

— Сейчас это будет выглядеть бессилием в глазах всех.

— И что? Может, прислушаешься к совету Явраны тогда? Ты Гений физики, покажи, что тебе плевать на их детские забавы.

— Мы ждем мой флот, Рита.

— Да никто не верит в твои кораблики, Грегор. Или ты делаешь то, что от тебя никто не ждет, или… — Рита ткнула в дыру на доспехах, — это уже все видели сегодня.

— Мы ждем мой флот.

Рита набрала воздух в легкие, затем сердито фыркнула и выскочила прочь. Грегор остался наедине с манекеном. Застыв в напряженной позе, командующий смотрит в жженую прореху, словно за ней скрывается ответ на все его вопросы.

— Все лучшее рождается в уединении? — Мягкий баритон вывел Гения физики из задумчивости.

У входа, непонятно откуда взявшийся, мужчина, закутанный в плащ. Видна лишь часть его лица, но Яна запомнила этот орлиный нос. И его голос навсегда въелся в память.