Виктория Самира - Примерное поведение [СИ]

— Он не прав, — помотал головой Виктор. — Дал всего пять минут на размышление и требовал вразумительного ответа.

— Ко мне у него особое отношение.

— Почему?

— Мама — упоротый экономист. Так что, считать деньги меня научили раньше, чем ходить.

— Ясно.

Виктору совершенно не нравилась эта концепция, что высшие обязаны отслужить на благо государства десять лет. И что чаще всего даже не выбирали образование, а шли учиться по принципу наследственности. Император считал, что так лучше: когда с младых ногтей обучаются управлению, и в институт приходят уже подготовленными, выученными семьей специалистами, которых достаточно всего лишь «обтесать».

— Все-таки я должен извиниться за то, что влез с разговором…

— Сочтемся, — отмахнулся лорд Райвен и подал руку. — Меня Гаральд зовут. У тебя, кстати, хороший удар поставлен. У кого тренировался?

— У мастера Иллара.

Гаральд выдал восхищенную, но матерную тираду. Легендарный мастер был более чем известен в империи: один из лучших преподавателей рукопашного боя добровольно покинул столицу, заявив, что не желает тратить свое время на обучение золоченых недорослей, которые тычут друг в друга дуэльными зубочистками. И последние пять лет занятия вел совершенно бесплатно, но только с теми, кого считал достойными своего внимания.

— Покажешь, чему он вас там учил?

Десять вечера. Отбой. Казарма. Виктор категорически настоял на том, чтобы поступать на общих основаниях и жить в казарме, как полагается. Да, рядом с неимущими. Среди которых было всего несколько представителей младших аристократических семей. Высшие лорды и простые граждане, что побогаче, предпочитали снимать детям квартиры в Эззо, или отпрысков возили на занятия личные водители. Впрочем, высших вообще нечасто можно было встретить в военке, они предпочитали поступать в более престижную Академию государственного управления.

Семья Коннор вполне могла позволить себе оплатить и обучение, и жилье. Но Виктор заявил, что Эдварду в свое время никто ничего не оплачивал, и родители не стали спорить.

Теперь он в полной мере осознал, каково это — быть стипендиатом военки. Узкая неудобная койка, легкое одеяло, не спасавшее от осенней прохлады, и еще двадцать человек в комнате.

— Коннор!

— Что? — Виктор моментально вскочил с кровати. В казарме горели всего две тусклые лампочки, но после горных пещер и северной лесотундры, где многие друиды не признавали электричества, такой иллюминации было более чем достаточно, чтобы разглядеть все необходимое.

Возле кровати стояли двое: Гаральд и какая-то незнакомая высокая девушка.

— Подъем. Оденься. В полночь явятся.

— Кто? — Виктор, не задумываясь, натянул брюки. В эмпатическом поле обоих не было ни намека на попытку странно пошутить с первокурсником. Зато от девушки фонило страхом, сосредоточенностью, злостью и готовностью драться.

— Старшекурсники придут, — пояснила она. Судя по тому, как сверкнули ее глаза, тоже эмпат, хоть и слабый. И то, что ее считывают, почувствовала. — Право первой ночи.

— Тут есть своеобразный обряд посвящения в студенческое братство, — пояснил Гаральд и повел свою небольшую команду в коридор. — Так что, советую захватить что-нибудь поувесистей. Например, вон ту швабру.

— Зачем? — не понял Виктор.

— Полы от крови мыть. Что за вопросы?

— Дани, он первокурсник. Не знает.

— Сейчас все сам увидит.

— В общем, это такая традиция, второй курс будет издеваться над первым. Начнут, как обычно, с девчонок. Потом заявятся к вам. Если никто им не помешает.

— Ты же обещал показать, чему тебя Иллар научил, — напомнил Гаральд. — Заодно будем считать, что за утреннее недоразумение мы квиты. Ах да, знакомьтесь. Арина, Виктор. Нам сюда.

Виктор бил молча. Быстро. Без кривляний. Не особо задумываясь, сколько чужих зубов останется на полу. Зато Арину было прекрасно слышно. Она орала матом, и в ее руках с бешеной скоростью вращалась тонкая дубинка.

Гаральд даже не дрался, он танцевал. Ему точно стоило бы поступить на факультет балета — с такими данными и грацией.

Девчонки-первокурсницы визжали и жались к стенкам.

Нападающих — человек двадцать. Защитников — семеро. Места для маневров — катастрофически мало.

Они сцеплялись друг с другом, обрушивались на кровати, с треском ломая казенную мебель и чьи-то конечности. Кровь, крики, боль. Везде боль.

Виктора тошнило от мигрени, в глазах двоилось. Если столкновение затянется, он не выдержит. Но нужно было держаться. Одной секунды размышлений хватило, чтобы пропустить удар в живот. Перелететь через кровать и спиной удариться о деревянный пол. Боль стала почти нестерпимой.

Чья она сейчас? Его собственная или того парня, которого Гаральд одним мощным пинком отправил в стену?..

— И долго ты еще тут будешь валяться? Вставай, мы закончили.

Виктор открыл глаза. Почему сейчас перед ним стоял какой-то посторонний мужик? Тоже высокий блондин, но… какой-то другой?

С большим трудом он понял, что это и есть другой. Доктор Мердок.

— По-моему, с дозировкой я немного переборщил. Сколько? Четыре капли?

— Да.

— А весишь? Килограммов сто, по моим прикидкам?

— Где-то так.

— Надо же, — Мердок отошел к столу и порылся в своих записях. — А в этой пигалице сорок пять, и ничего… Значит, дозировка зависит не от веса, а от силы… Так, а ты пил что ли?

— Да.

— Хм. Ладно, так и запишем. Несовместимость с алкоголем. Проверить… Как себя чувствуешь?

— В порядке. Что произошло? — Виктор сел на кушетке и осмотрелся. Это был знакомый кабинет, где он не так давно побывал.

— Ты отключился.

— Надолго?

— Трое суток.

Виктор выматерился.

— Дозировку сокращаем до двух капель, — Мердок принялся что-то черкать в журнале. — Алкоголь не употреблять хотя бы месяц, пока не выясню, что к чему.

— Эксперименты на мне ставишь что ли?

— Ну да, — пожал плечами доктор и снова принялся что-то записывать.

Триединая империя, Альварские горы

Особняк семьи Коннор

Нора взяла со стола телефон. Длинные гудки и скрипучий голос на том конце.

— Доброе утро, Люс. Ты знаешь, по какому я поводу.

— Знаю, драгоценная, — магистр, похоже, только что проснулся.

— Я хочу, чтобы ты решил вопрос с Виктором, или…

— Или может, вам больше не вмешиваться в его дела?

— Вообще-то, он не просто мой сын. Он лорд Коннор, и это накладывает на него определенные обязательства. Вне зависимости от жизненных обстоятельств. Я могу ему приказать, и он послушается. Только сейчас он в таком состоянии, что приказами… многого не добьешься. А попросить его можешь только ты.